Страница 50 из 61
После обеда разрешено было прогуляться, и почти все девицы, за исключением сурового вида темноволосой и светлокожей девушки, что с некоторым оттенком презрения глядела на Таниту с самого начала, пошли показывать новой сестре свою скромную лесную обитель. Надев ярко-алую, подбитую мягким мехом накидку, сапожки на меху, Танита невольно крутанулась вокруг себя, оглядывая вещи. Раньше девушка считала, что тщеславие обошло ее стороной, ну, разве что благосклонно принимала комплименты по поводу внешности. Но ведь это так, игра, дань этикету. А сейчас же, с тем скудным гардеробом, что был после побега, она и позабыла, какое прекрасное чувство- любоваться красивой вещью, что надета на тебе.
***
Помимо основного большого дома, было ещё два маленьких, больше проходивших на амбары. В одном, сообщили ей сестры, хранились травы да все необходимое для снадобий и настоев, во втором - все, для хозяйства необходимое.
Из курятника за домом слышался хлопот крыльев, а по соседству за небольшим заборчиков в луже отдыхала большая свинья, нежась под лучами солнца. Вокруг нее визгливо бегали поросята, смешно подергивая своими круглыми розовыми пятачками. Ещё здесь было несколько коров, но их Танита не увидела. Девушки сказали, что Огрэст, местный работник, повел их пастись на луг. Танита удивилась, разве ж можно здесь людям находиться, но Радуница ответила, что Огрэст - не совсем человек. Когда-то давно одна из крестьянок с далёкой деревни принесла к изножью гор маленький кряхтящий свёрток, плод своей короткой любви с огром*. Видно, думала, что либо отец найдет, раз уж огры в горах живут, да заберёт себе, либо дикие звери растерзают- всё одно, не будет ей ни обузы, ни позора среди односельчан. Вот только одно не учла жестокая сердцем мать- немым было дитя. И если бы не Градарика, что изредка, одной ей известной тропой, выбиралась на ту сторону, забрать товары да продукты, что местные жители взамен за небольшие услуги оставляли ей в условленном месте, - так и помер бы младенец. Дар у Градарики позволяет судьбу видеть, тех, кто месту этому дарован. Огрэст одним из таких оказался. Вырастила его как родного, вот только умом слаб оказался он. Да и это поправимо - не выгонять же, вот и оставили по хозяйству помогать. Силы у него- будь здоров, а что до ума- так зато добр он точно дитя малое. Никому зла не сделает.
****
Девушки надели такие же накидки, как и у Таниты, вот только у всех они были темными. Одна из сестер, заметив взгляд даны, скользнувший по её руке, с грустью покачала головой, поднимая рукава, чтобы та могла увидеть страшные опоясывающие руки до локтей ожоги.
-Это Охотники,- с ненавистью в голове бросила она- Когда я была совсем маленькой, мы с матерью жили в общине вместе с другими вещами. Но однажды пришли они! Я не знаю, кто рассказал о нас, ведь мы почти не общались с местными жителями. Но Охотники прознали и ворвались в деревню. Женщины спрятались, где могли. В лесу, в погребах домов. Моя мать не успела ...Поймали меня, когда я возвращалась с прогулки. Ей пришлось вернуться. И чтобы она ...- голос девушки дрогнул, отвернувшись, она завозилась с рукавами- Чтобы заставить ее рассказать, где другие веды, Охотники развели огонь посреди дома, и опускали туда мои руки.
Танита замерла, с ужасом переживая услышанное. Если есть всеобъемлющее истинное зло, то имя ему - Инквизиция!
-Мне так жаль,- вырвалось у нее, когда она, под пристальными взглядами других вед, подошла к девушке, что, отвернувшись, смотрела вперед, на высокие горы, окружавшие их тайное убежище. Каменные великаны, скрывавшие несчастных женщин, виновных лишь в том, что родились не такими, как все.
-Ничего, все уже...Я почти и забыла,- всхлипнула та, поворачиваясь к Таните- Меня Навия зовут, а то ты, верно, и не запомнила. В светло-голубых глазах Навия застыли слезы, но девушка дружелюбно улыбалась Таните. Княжна улыбнулась в ответ, чувствуя некое родство душ- нет, то, что с ними обоими произошло в детстве, не забывается. Никогда. Мучает, рвет душу и сердце на части, приходит в ночных кошмарах, с годами остаётся тянущей болью в сердце, рваными воспоминаниями и светлой грустью.
-Ну, тогда к озёрам пойдем? - улыбнулась ей Навия, кивнув вперёд.
Мохнатые еловые лапы, покрытые влажной моросью, тянулись к одежде, точно приветствуя старых знакомиц. Над головой пели птицы, перепрыгивая по ветвям деревьев. Точно обычные девушки, что вышли прогуляться, нарвать трав да цветов, шли веды по тропинке меж высоких деревьев.
Большие овальные камни вдоль озера были будто родными братьями тех, что мирно покоились на самом дне озера. Прозрачная, светло-голубая вода совсем не скрывала каменистого дна. Озеро дремало, лишь мерная рябь спокойно расходилась по поверхности от еле уловимого дуновения ветра. И всё это великолепие окружали горы, покрытые изумрудной стеной деревьев. На самых высоких вершинах гор виднелись шапки белого снега, сливаясь с перистыми пушистыми облаками, они точно держали небо на своих сильных плечах.
Шутя и смеясь, веды перескакивали по скользким камням у края озера точно маленькие горные козочки- аккуратно, но уверенно, маленькие ножки их порхали, плавно и быстро опускаясь на серые каменные спины.
Танита стояла чуть позади всех, наблюдая за тем, как веды веселятся словно дети малые. Да только вот веды, встав в некое подобие полукруга на влажных камнях, вдруг разом замерли, обернувшись к ней. Большой камень в середине будто одиноко ожидал свою веду. И Танита, прочтя все в лицах сестер, медленно зашагала вперёд. Боясь оступиться, она, под одобрительными взглядами вед, аккуратно поднялась на камень, подбирая руками плащ и платье.
Наконец, выпрямившись, она тоже замерла, ожидая, что произойдет дальше. Отчего-то происходящее совсем не страшило её, наоборот, девушка чувствовала себя так, словно происходило то, что должно было, для чего она пришла когда-то в этот мир.
Веды, сбросив капюшоны, подняли руки вверх, зашептав незнакомые заклинания. Мерно, размеренно покачивались они, распущенные волосы их вдруг зашевелились подобно змеям, плавно поднимаясь в воздух. Лёгкий ветер прошёлся меж ними, устремившись к озеру. И вдруг точно время замерло- вода в озере, превратившись в мелкие капли пара, стала подниматься ввысь, зависнув в воздухе будто россыпь прозрачных искрящихся бриллиантов.
Танита невольно покачала головой, чтобы стряхнуть с себя странный морок, но всё осталось также- тишина, безмолвие. Ни крика птиц, ни шелеста листвы, ни движения вокруг. Капли воды поблескивали солнечными бликами.
Испуганно озираясь вокруг, девушка не знала, что ей делать. Веды каменными истуканами замерли, вздымая кверху руки. Не шевелились, даже грудь каждой не поднималась и не опадала от дыхания.
И вдруг точно неведомая сила подтолкнула Таниту, на путь верный направила. Не веря себя, постоянно поглядывая вверх- а вдруг капли разом схлынут вниз, наверно погребая глупую веду под толщей воды, девушка, спустившись с камня, зашагала прямо в озеро.
Дойдя по камням до самого песчаного дна, Танита вдруг увидела, что оно все покрыто странными знаками и рунами. Невольно потянувшись к ним ладонью, девушка отшатнулась - знаки, задрожав, вспыхнули и засветились огнем. Они вели себя точно псы, почуявшие приближение хозяина- тянулись, стремились к веде. И вдруг воздушный вихрь вырвался из самой середины, подхватив их огонь, и с силой вошёл в Таниту, а от нее устремился сильными яркими лучами в вед на берегу. Раскинув руки, дрожа всем телом, Танита принимала в себя силу, что буквально хлестала через край.
****
-Танита, ты чего?- круглолицая Радуница, нахмурившись, вглядывалась в неё. Танита, придя в себя, с удивлением увидела, что они с сестрами только пришли на берег озера. Часть вед разбрелась вдоль кромки леса, собирая травы в небольшие корзины, что прихватили с собой, а несколько остались рядом с Танитой.
-Я...-понимая, что странно будет сказать знакомицам о том, что несколько мгновений назад она уже была здесь, видела и этот берег, и камни, и прозрачную словно слеза гладь озера. Расстегнув пряжку плаща, Танита сняла его с плеч, почувствовав некую лёгкость- Устала немного.