Страница 34 из 61
Наконец, образы угасают, оставляя лишь лёгкую дрожащую дымку, а затем и вовсе исчезают, словно бы и не было.
Рейвен встряхнул головой:
-Что это?
Ведьма приподняла брови в удивлении, мало похожем на притворное:
-Ты о чем, Охотник?- она, казалось, искренне не понимала, о чем речь. Тут же мощная рука Рейвена выбросилась вперёд, ухватив шею женщины. Ведьма взвыла от боли - острые серебряные шипы с внутренней стороны перчаток вонзились в кожу, заставляя корчиться от боли.
-Хватит игр, ведьма!- зарычал Рейвен - мне нужна твоя помощь!
Он и сам понимал, насколько безумно выглядит со стороны - требует помощи той, чей род истребляли веками. Никогда ведьма не поможет Охотнику, да еще насильно, разве что по доброй воле.
Отпустив Дотцу, он сделал шаг назад. А она, прижав морщинистую руку к шее, лишь хрипло рассмеялась - и исчезла в воздухе.
Идиот! Глупец! Он упустил последний шанс! Охотник внутри метался- найти и за седые волосы протащить прямиком в Орден! А вторая пускай умрёт - наверно, ещё силу не обрела. Не сможет вырвать свою жалкую душонку у Тени.
***
После нескольких часов бесцельного брожения по лесу, Рейвен уселся на землю, прислонившись спиной к стволу большого раскидистого дуба. Он проиграл, пора это признать. Перед глазами возникло бледное личико княжны, а глаза защипало от странной влаги.
-Неужто мне довелось быть свидетелем слёз Охотника?- раздался из-за поваленного и заросшего мхом дерева вперед насмешливый голос ведьмы.
Рейвен не шелохнулся, равнодушно глядя перед собой.
Дотца, вновь появившись перед ним, обошла дерево, с интересом разглядывая его:
-Вот теперь ты почти готов, пойдем!- она подошла ближе, а затем развернулась и побрела вперёд. Рейвену ничего не оставалось, как последовать за ней.
Освещаемая призрачным светом луны небольшая тропка меж деревьев привела их к маленькой избе, бревна которой подгнивали от старости. Дверь сама собой открылась, приветствуя хозяйку. Дотца, не оборачиваясь, бросила Рейвену:
-Зайди и сядь у стола.
Внутри убранство избы было скромным- большой деревянный стол, печь с поеденной молью занавесью, маленькая давка, натужно заскрипевшая под непривычным для нее весом Охотника. Напротив- большая лавка, видно, служившая ведьме кроватью. Под потолком на длинных нитях висело множество трав, ягод и корений. На полу и самодельных полочках на стенах- множество склянок и утвари, одни были пусты, другие наполнены разноцветными жидкостями.
Рейвен еле мог сдерживать Охотника, что не желал находиться в ведьмином логове.
-Вот !- бухнула перед ним на стол Дотца резной ковш с приторно пахнущим питьём - Хочешь её спасти- пей.
Рейвен нахмурился- что еще ведает ведьма? Откуда столько известно ей? Принюхавшись, отпил небольшой глоток. Дотца усмехнулась:
-Не бойся, я не из чёрных.
О чёрных ведьмах ходило множество легенд- и что детей из колыбели похищают, чтобы потом творить самое темное колдовство; и что юных дев своему Господину темному дарят, одурманивая да лестью соблазняя; и что на крови все чары их замешаны. И как ведьмы людей с пути истинного сбивают- сулят многое, призывая души Тьме подарить взамен. Да только горькой полынью отдают их медовые речи- не принесет счастья то, что у такой ведьмы взамен на душу бессмертную выменял. Правда, и шли к ним лишь самые отчаянные. Ну, или отчаявшиеся. Те, у кого пути больше не было много.
Рейвен выпил залпом остальное, поморщившись от горьковатого привкуса.
Пока Дотца, ни слова ни говоря, хлопотала по избе, переставляя склянки да развешивая новые травы, Рейвен хмуро наблюдал за ней. Его самочувствие становилось всё хуже- озноб пробежал по телу, казалось, сама кровь по венам стала бежать медленнее. Глянув на свои посиневшие руки, он тряхнул головой, попытавшись прийти в себя. Но от этого мир вокруг лишь завертелся, закружился с немыслимой силой.
-Отравила, ведьма!- захрипел он, силясь дотянуться до Дотцы. Убить проклятую, утащив с собой в Тень! А та лишь засмеялась в ответ:
-Не отравила, глупый. А дала то, чего хотел!
Рейвен, собрав последние силы, опрокинул стол, рванувшись к ней- и с грохотом упал бездыханным.
-И запомни- не подпускай её к воде!- несся вслед каркающий голос.
25
Рейвен пробирался по стылому осеннему лесу. Увядшие рыжие листья облетали с деревьев, кружились в волшебном танце, опадая под ноги. Холодный стылый воздух дрожал призрачным маревом. Прозрачные капли росы дрожали под редкими солнечными лучами, отражая в себе кусты и травы. Неподалеку журчала вода. Рейвен, выпустив легкое облачко пара изо рта, с удивлением огляделся. Он не умер? Где он сейчас? Это явно не тот лес, где лишь недавно искал Дотцу.
Внезапно его вниманием привлекла тихая песня, нежный женский голос что-то нежно мурлыкал. Рейвен аккуратно, стараясь, чтобы пожухлые листья не хрустели под сапогами, направился на звук.
Картина, что предстала перед ним, была на первый взгляд довольно обыденной: молодая девушка с длинными белыми как молоко волосами, в простеньком темно-зеленом платье, сидела на камне спиной к лесу и что-то стирала в небольшом озере. Рядом с ней стояла большая плетеная корзина, полная мокрого белья, Рейвен успел заметить, что в ней лежала довольно разная одежда- и детские рубашечки или штаны, и взрослые платья да рубахи.
Девушка, продолжая напевать, расправила в руках тонкую ночную рубашку, принадлежавшую явно какой-то степенной дородной дане- множество оборок, длинные рукава, вышивка и пышный ворот. Вот только теперь посередине этого одеяния расплывалось большое алое пятно, похожее на кровь. Оно на глазах увеличивалось, отвоевывая всё больше ткани. Девушка же только удовлетворенно хмыкнула, пару раз сильно встряхнув рубашку, а затем, довольная, положила ее в корзину. Когда странная незнакомка это делала, то повернулась так, что Рейвену стало видно её лицо- это лицо принадлежало не девушке, а ужасной мёртвой старухе. Ее подернутые белесой плёнкой безжизненные, некогда синие, глаза равнодушно скользили вокруг себя. Мертвенно-бледный рот искривился точно в посмертной судороге, крючковатая рука с синими венами подоткнула платье так, что стали видны ноги- худые, с синими ручейками вен, а вместо ступней у этого чудовища были большие красные лапы, точно утиные - с перепонками меж пальцев. Выудив откуда-то сбоку, из вороха вещей, лежащих прямо на камне, светло-голубое платье, она вновь наклонилась вперед, к воде, на удивление чистым девичьим голоском затянув новую песню.
Рейвен , глядя на то, как она поднимает и опускает небесную ткань в прозрачную воду, вдруг вздрогнул- это было платье Таниты! То, в котором он впервые её увидел тогда, на приёме! И по нему тоже теперь расползалось отвратительное красное пятно.
Не успев обдумать своих действий, он бросился вперёд, ухватив чудовищную Прачку пятерней за волосы. Та взвыла, пытаясь извернуться, забила своими ледяными лапами по скользкой поверхности камня, зашипела змеёй, зарычала рассерженным диким зверем.
-Отпусти, смертный! - сотни тысяч голосов были в ее рычании. Будто души тех, чьи одежды стирала она, обрекая тем самым на смерть, силились наружу вырваться- Отпустиии!
-Нет!- Рейвен лишь сильнее ухватил её, чтобы не сбежала - Отдай мне платье! - он будто каким-то внутренним чутьем понимал, что нужно делать.
Но Прачка лишь захохотала, меняясь в лице- теперь перед ним стояла совсем юная девушка. Но все также мертвенно синие глаза с обжигающей ненавистью глядели на него, а волосы её стали ещё белее- словно снег зимний.
-Путник, разве ты не знаешь? - грустно и торжественно начала она- Я лишь исполняю волю Бога Истинного. Те, чьи одежды я стираю, обречены.
Она мотнула головой, попытавшись избавиться от его хватки, но это было бесполезно. Тогда Прачка разжала руку так, что платье упало вниз, а поток стал уносить его всё дальше и дальше.
Рейвен не знал, что делать- нужно ли броситься в воду? Или же взять с этой твари обещание не причинять зла княжне? Впрочем, разве оно, обещание, не будет сродни ведьминскому?