Страница 29 из 61
-Ты уверена?- нахмурившись, потер он ноющие виски большими пальцами.
-Отец, Бургомистр ты, не я. А того, что в городе творится, и не знаешь. - хохотнула Ровена, тряхнув золотоволосой головкой.
-Язва!- беззлобно бросил Михай- Значит, говоришь, ведающая?
Дочь, сморщив маленький носик, исправила:
-Ведьма!
-Нет- покачал головой Михай- Простая ведьма как и человек - никогда ипостаси твоей не увидит, ежели ты сама не захочешь, ну уж, или луна не велит, - развел он руками, заметив, как поморщилась при этих словах дочь. Ей до сих пор трудно давались взаимоотношения с прародительницей, луной. Порой, чтобы замедлить оборот, не выходя на безумную охоту лунной ночью, прибегала Ровена к малоприятному в человеческом обличье занятию - кровь пила, тело утомить старалась, приболеть. Но всё это еле-еле сдерживало волчицу внутри. Вот и сейчас дочь была возбуждённой до предела.
-Значит, она видела меня и может всем растрепать?- девушка встала, принявшись нервно мерить шагами комнату- Ты знаешь, чем это мне грозит?
Михай, не разделявший пессимизма дочери, напомнил ей:
-Ну, ты сама сказала, что вся площадь в свидетелях, а, ежели так, то короткой жизнь её будет. Очень короткой. Орден ни единой ведьме не позволит так прилюдно себя в бессилии обвинять. Видано ли дело- среди бела дня колдует.
-Ну, видеть-то видели...- с хитринкой в глазах протянула дочь- Но я немного ускорила всё, гонца в столицу послала, ты ведь не возражаешь?
Михай непонимающе хмыкнул, переспросив:
-Гонца?
-Ну да. Пускай в Ордене узнают, что у нас тут ведьмы разгуливают вольготно -скривила она губы в усмешке, а Михай вдруг подумал- когда же он упустил дочь? Когда из маленькой любопытной девочки, что плакала даже на смертью бабочки на окне, она превратилась в жестокую к окружающим женщину? Ведь неспроста она гонца отправила, Ровена вообще ничего не делала просто так.
-Зачем?- попытался было вразумить он дочь- Неужто не разумеешь, что ведьмы те- почитай, собратья наши по несчастью. Думаешь, с тобой церемонились бы, узнай люди...- Михай, увидев что дочь меняется в лице, осекся, замолчав.
Ровена вдруг, вздрогнув, начала тихо поскуливать, оседая на пол прямо на слой пышных нижних юбок. Одной рукой она держалась за горло, точно оно болело. А глазами, наполненными мукой, обратилась к окну, где на небосводе уже сияла полная луна.
Михай понял все без слов - он кинулся к дочери, подхватив её на руки. А затем, бросившись со своей ношей к стене, плечом нажал на один из камней на ней. Одна из полок для книг, натужно заскрипев, стала поворачиваться, пока не открыла тайную дверь за собой. Толкнув дверь плечом, Михай в полной темноте стал сбегать вниз, по витой лестнице, уже наизусть знакомым маршрутом.
Наконец, уложив дочь в подвале на набитый соломой мягкий тюфяк, он подвинул к стене столик со свежим мясом и водой для неё. А затем поспешил наверх, закрыв за собой обитую изнутри серебром дверь
21
Танита постепенно приходила в себя - в горле нещадно пекло, шея саднила. На лесной поляне, где она и Охотник сейчас находились, было темно- лишь небольшой костер тускло лизал языками пламени дрожавший воздух. Она обвела взглядом вокруг себя - ни души. Казалось, даже лесные жители примолкли, напуганные близостью Охотника.
Девушка снова прикрыла веки, замерев - глаза резало, да и малейшее движение затекших рук и ног причиняло боль.
Чуть придя в себя и бесшумно попытавшись встать, она оперлась коленом о холодную землю под собой- и едва не упала лицом вниз. Цепь, что надежно приковала ее горло к дереву позади, натянулась. Девушка неверяще коснулась тонких серебряных звеньев пальцами, всё еще не понимая, как могла сразу не почувствовать оковы? Оглядевшись вокруг, сделала вывод, что ошиблась сперва- не вечер сейчас, а глубокая ночь. Напряжённая спина Главного Охотника, что сидел чуть поотдаль, у костра, ясно давала понять- он знает, что ведьма пришла в себя. Немного дальше костра был привязан к дереву, как и она, только в менее унизительной позе, большой черный конь с несколькими сёдельным сумками по бокам да черными словно сама ночь шорами на морде. Конь не шевелился вовсе, лишь тонкие облачка пара мерно вырывались из его ноздрей да по ногам проходила еле заметная судорога, будто сонный паралич обуял.
Танита устало опустилась на землю вновь, прислонившись спиной к большому стволу. Нужно копить силы. Хотя бы для того, чтобы не дать этому жестокому человеку упиваться её слабостью. Не только молва говорила о том, что он безжалостен к своим жертвам- все в его облике кричало о жестокости. Да и то, как он обращался с ней - нет, такого мольбами и слезами не пронять. Запомнит такой лишь то, как смеялась несчастная жертва в лицо ему, зная, что скоро встретится с Вечностью.
Вдруг Охотник одним ловким, даже излишне грациозным для его большой фигуры, движением встал с земли. Подойдя ближе, он остановился в паре шагов от неё, буравя девушку тяжёлым взглядом. Прошёлся он и по цепи:
-Как ты это делаешь?- грубо спросил, кивнув на цепь.
-Что?- не поняла Танита. Собственный голос оказался хриплым и дрожащим, хоть и не хотела она показать своей слабости.
-Не играй со мной, ведьма!- рявкнул он, раздражаясь,- Почему ты не боишься серебра?!
Танита, вздрогнув, опустила взгляд на цепь - видно, из чистого серебра. Ярко переливалась та стальными отблесками в свете луны.
-Откуда мне знать? Я с детства его не боюсь, не боялась никогда- решила не злить своего палача. Какая-то странная решимость бороться, даже если исход известен заранее, овладела ею. Нет, не даст она ему ощутить вкус победы! Наверно, самым большим развлечением этого мрачного и злого мужчины была не охота - больше этого ему нравилось ломать своих жертв. Мучить их так, что муки " Очищающего Огня" спасением казались.
Танита поежилась, представляя, как он входит темное подземелье с низкими сводами, где она висит почти под потолком, прикованная на цепях. С жуткой ухмылкой начинает Охотник раскладывать перед ней орудия пыток ....
-Никогда не боялась?- эхом повторил Рейвен, усаживаясь перед ней на корточки. Грубо повернув её голову, он осмотрел шею Таниты, а затем оттолкнул.
Размашисто зашагав обратно к костру, Охотники взял с лежавшего на земле большого куска ткани краюшку хлеба, наколол на длинный прут ароматное мясо ( Танита лишь сейчас, скинув с себя оковы липкого страха, услышала такой манящий аромат жареного мяса, желудок предательски заурчал. Вечером она так и не успела поесть, спеша к Ингмару. А потом решила, что наспех перекусит уже тогда, когда уйдет как можно дальше), а другой рукой ухватил фляжку. Подойдя к девушке вновь, бросил фляжку рядом с ней. Затем, наклонившись, он всучил ей мясо и хлеб, отрывисто приказав " ешь!".
Танита, пошевелив опухшим пересохшим языком, почувствовала нестерпимую жажду. Покосившись на фляжку, она нервно закусила губу- можно ли ему доверять? Там, наверное, новая порция сонного зелья. Перехватив ее взгляд, мужчина усмехнулся, вставая:
-Там обычная вода. Мне было бы сподручнее всю дорогу везти тебя так, как сейчас. Но тогда ты можешь умереть прямо на пути. А Ордену ты нужна живой. Ешь!- снова приказал, выпрямляясь.
Танита осторожно взяла фляжку, принюхавшись к содержимому - чистая вода. Впрочем, будто бы у Охотников нет своих хитростей? Да и то зелье, которым он опоил её, было почти безвкусным. Мысли метались между нестерпимой жаждой и осторожностью. Но победило бренное тело- Танита, жадно сделав первый небольшой глоток, затем опорожнила половину фляжки.
Охотник, игнорируя ту часть поляны, где сидела ведьма, достал из ножен меч с замысловатыми узорами на ручке. Прислонившись спиной к дереву, он стал вглядываться в темноту. Сегодня только ради этой девки он зажег огонь, хоть это противоречило кодексу Ордена- могло привлечь и непрошенных гостей, и выдать его самого. Часто, в последнее время, почти каждые несколько седмиц, ведьмы хитрили- одна едва ли не сама сдавалась в плен, приманкой выступая. А затем ее сестры нападали на ничего не подозревающего Охотника, убивая того всей своей мерзкой толпой. За другой фамильяр летел, черный ворон или скакал вдоль кустов черный кот, ни на мгновение не выпуская Охотника и ведьму из виду. А как только привал решил сделать тот- так и подал знак остальным ведьмам фамильяр.