Страница 85 из 121
Виликор не дала мне додумать эту мысль, спросив:
— Ничего не напоминает?
Я пару раз моргнул, заставляя себя сосредоточиться на схватке. Через несколько вдохов понял, о чём она говорит. Этот Рундар наседал на Гилая, раз за разом сходясь с ним чуть ли не вплотную, лишая его преимущества двух клинков. Он был немного быстрей Гилая, что и позволяло ему проворачивать этот трюк, а пройдя сквозь сталь клинков, использовал какую-то земную технику для голой руки, выращивая себе сияющие зелёным когти.
В общем, действовал точно так же, как действовал бы я, и даже схожей техникой, если держать в уме Коготь Роака.
Гилай же горячился, открывался, словно нарочно приглашая дизирца нападать, трижды его ранил на таких сближениях. Сам пошёл вперед, насел, размениваясь ударами, но вдруг отшатнулся, ушёл в защиту, вращая мечи, окружая себя завесой стали, но Рундар окутался обращениями, рванул прямо сквозь мечи, использовал свои когти, чтобы отбить удар слева, принял сталь в сталь правый, проскользнул под локтем, оказываясь вплотную, и буквально размазался в десятке ударов, тут же ушёл в сторону и громко потребовал:
— Гонг.
Гилай, вытянув в его сторону мечи, с натугой усмехнулся, шагнул вперёд раз, другой, вдруг замер и покачнулся, а его пламя резко опало. Любой, у кого было хоть мало-мальски острое зрение, мог бы увидеть, как по камням под ним забарабанили капли крови.
Он сделал ещё один шаг вперёд, и тут ударил гонг.
— Да, — Виликор покачала головой. — Седьмой в списке Скал не смог бы так легко справиться с Гилаем, всего за три раны отыскав недочёт в защите. Неплохо он вложился в этот проход. Сто Призрачных Вспышек?
Точтал хмыкнул:
— Похоже, ты права. Они усилили всех, кто не относится к главным ветвям, и теперь наши соседи стали гораздо сильней.
Виликор едва заметно пожала плечами:
— Интересно, как они уговорили или заставили сделать это все побочные ветви. Ведь каждый стремится вырастить истинного таланта, чья родословная свободна от возвышающих зелий и их побочных эффектов, а теперь они на поколение выпали из борьбы.
— Не знаю. Я бы поставил на зелья Древних, но глядя, сколько наших противников внезапно выросли в силе, сомневаюсь, что у всех этих фракций, вместе взятых, нашлось бы столько сокровищ, тем более вряд ли одни Дизир нашли для платы им всем столько зелий Древних.
Я напомнил:
— Зелья с Поля Битвы. Или зелья, которые сжигают жизнь в обмен на Возвышение.
Точтал переспросил:
— Что? Ну, второе ещё может быть, хотя жертва и велика, а вот на первом многого не добьёшься, чего ты… — оборвав себя, он протянул. — А-а-а, ну да, у вас же толком не было второго года обучения. Там как раз рассказывают об этих зельях. Те зелья не истинные зелья Древних, а их эффект ограничен. С разрушением городов исчезло что-то важное и теперь зелья с Полей Битвы имеют изъян, — тут он нахмурился. — Хотя погоди. Ты же, вроде, стал лучшим на экзамене и должен был получить что-то в награду. Разве учителя не предупредили тебя о побочном действии и травмах, когда выдавали зелье?
— Не успел получить, — ответил я.
Сам же мысленно пожал плечами. Наверное. Как-то в суете дел после разрушения Ущелий было не до наград в виде зелий, меня больше интересовали техники.
— Но о побочных действиях я знал и так. Просто не думал, что они так серьёзны.
Точтал пожал плечами:
— Насколько я знаю, первой десятке рейтинга Академии едва ли не запрещают принимать эти зелья и советуют их либо придержать на будущее, когда уже будут дети, либо продать.
— Дети?
Вот про них я точно ничего и никогда не слышал.
Мне неожиданно ответил распорядитель боя, который только что вернулся с ринга, где следил за помощью Гилаю и спрашивал лекарей о тяжести ран:
— А что тебя удивляет? Да, Орден не семья и тем более не клан, у нас магистр выбирается из лучших, а не из старших детей одного определённого рода, мы не скованы правилами наследования в других фракциях, но даже мы следим за тем, чтобы в семьях орденцев рождалось как можно больше талантов, ведь это год за годом нас усиливает. А как это сделать, если сами таланты принимают зелья, разрушая будущее ради силы здесь и сейчас? Поэтому и Школа, и Академия ограничивают приём зелий для лучших учеников. Есть предел, за которым появляются не только шрамы на меридианах, но и ломается что-то более глубокое, что отражается на детях.
— Ага, — я подумал и ещё раз глубокомысленно протянул. — Ага.
Это хорошо, что, попав на Поле Битвы с учениками Школы и выбирая что с ними делать, я выбрал тренировки, а не уничтожение големов на скорость, чтобы собрать как можно больше зелий Поля Битвы. Хорош же я был бы, напоив возможных талантов Школы и Академии зельями с изъяном.
Жаль, что Рейку я ими напоил ещё раньше.
Какие интересные детали всплывают. Узнав это, совсем по-другому смотрится один из законов о Возвышении для Нулевого. Тот самый, что запрещает любые зелья Возвышения.
Получается, что обычные идущие, принимая возвышалки, раз за разом что-то ломают в себе. Кто-то больше похож на меня и может пережить сколько-то зелий без последствий, кто-то похож меньше. Но у всех рано или поздно появляются жёны, затем дети, всё повторяется и однажды случается так, что очередное поколение оказывается слабей прежнего. И…
И семейству приходится либо терять в деньгах, платить кому-то за покровительство, с большим, чем раньше, трудом зарабатывать деньги, и о зельях они, так или иначе, забывают. Если же и это не спасает семью, то они вылетают в Первый пояс. Там требования пониже и у них есть шанс исправить всё в новых поколениях и вернуться.
Но вот если упасть в Нулевой, то всё станет гораздо строже. Проверяющие от фракций, Воины среди Закалок, будут пристально следить, чтобы все, кто из поколения в поколение передают изъян Возвышения, так и остались в Нулевом, чтобы их не смогли выручить никакие деньги, никакие зелья. Из Нулевого можно подняться, только обладая настоящим талантом, а не полагаясь на стороннюю помощь.
Странно, конечно, что выходцы из Нулевого не самые завидные женихи и невесты в Первом. Впрочем, что я знаю обо всём этом? Я там и увидел только небольшой Орден Морозной Гряды и кусочек жизни в соседних землях.
Разговоры о невестах были в Школе? Были. Мне немало об этом рассказали. Рассказали даже, что одна из девушек убежала в Школу, обокрав родителей, лишь бы только не выходить замуж за того, кто ей противен. Уже и не помню её имени, только саму суть истории. С кем же она потом ходила в Школе? С…
Точтал хлопнул меня по плечу:
— Ладно, старший-младший, довольно болтать, дизирцы уже заждались, пора и мне забрать с собой одного из них.
Улыбнувшись, он отступил на шаг, развернулся и Рывком ушёл сразу на ринг, заставив распорядителя завопить:
— Точтал!
Я негромко спросил у Виликор:
— Он что, даже не надеется на победу?
Она спросила в ответ:
— Учитывая, кто ещё остался из талантов соседей под флагами Дизир и что он никогда раньше даже не входил в десятку Стелы? — видя, что я не понимаю её, спокойно отрезала. — Нет.
— А ты?
Она немного помолчала, затем пожала плечами:
— Если бы мне нужно было убить их, то я бы пережила пятерых, а то и шестерых, прежде чем…
Распорядитель боя зашипел:
— Виликор!
Она усмехнулась:
— Но поскольку никто не поймёт, если я начну убивать, приходится сражаться с осторожностью и соблюдая ряд правил. Это сковывает меня, — покосившись на меня, добавила. — И тебя тоже. Ты ещё больше, чем я, привык сражаться насмерть, а не на турнире.
Я кивнул, не стал говорить, что не очень понимаю её. В моей жизни было немало тренировочных боёв, в которых я не пытался убивать. Конечно же.
Что мешает бить наверняка, но не насмерть? Руки и ноги тоже вполне достойная цель. Правда, их и легче уводить от опасности, но есть ещё и грудь, живот, избегая средоточия, в конце концов, можно…
Я оборвал пустые размышения. Поглядим. До этого момента мне эта осторожность не мешала. Правда, если уж говорить начистоту, то я сегодня не провёл ещё ни одной равной схватки. Даже с Дарином, когда я ограничил своё Возвышение.