Чемпион. Второй пояс

Он поспешил согнуться:

— Простите меня, господин, я…

Я со смехом оборвал его:

— Оставь. Всё это давно в прошлом.

Гавал шагнул вперёд, словно закрыв собой Кирта:

— Господин, мы так рады, что вы сумели вернуться. Мы очень надеялись, что однажды этот день настанет, мы верили в вас, но не ожидали, что это случится так скоро.

С улыбкой заметил:

— И говорите вы всё так же по очереди. Глупая привычка, но мне она уже кажется родной и приятной.

Гавал смутился, но ответил мне всё же Кирт:

— Простите, господин. Позвольте отчитаться. В тот день, когда мы с вами расстались, мы довели остальных учеников до горы Меча, а затем отправились к молодой госпоже Рейке. С тех пор мы всегда рядом с ней и стараемся, чтобы она не получала ран.

Всё это было очень интересно, но главное я услышал — Рейка в порядке, — а я пришёл сюда по-другому делу и нужно бы с ним разобраться.

— Я не сомневался в вас, — признался. — Я был не самым лучшим господином, много обещал тебе, не выполняя данных обещаний, но Небо дало мне шанс оправдаться перед тобой, — повёл рукой, указывая на Амму. — Сегодня я кое-кого привёл тебе.

Теперь уже Амма положила на виски пальцы, закрыв ладонью лицо. Видна была лишь грубо очерченная линия подбородка, которая дрогнула на наших глазах, меняясь и проявляя свою суть, превращаясь в маску.

Амме понадобилось два лишних вдоха, чтобы решиться и опустить руку, опустить маску, открывая своё настоящее лицо.

И Гавал и Кирт встретили его спокойно, ничуть не удивившись. В глазах Кирта не мелькнуло ничего, ни капли узнавания.

У Аммы задрожали губы:

— Наверное, одного лица мало, да, пискля? Мы так изменились, ты стал у меня таким красивым.

Кирт охнул и шагнул вперёд, вытягивая дрожащую руку:

— Амма? Амма?!

Она кивнула и заплакала. Принялась утираться тыльной стороной ладони, а через миг на неё налетел Кирт, сграбастав в охапку и закрыв от наших взглядов своей широкой спиной.

Вдох я глядел на спокойно тлеющий Указ над головой Аммы, а затем шагнул к Гавалу шепнув:

— Оставим их.

Даже у моих подозрений и желания всё перепроверить должен быть предел. А вот у осторожности и привычки скрываться — нет. Поэтому в ложу с Гавалом вернулся Атрий. Все места оказались свободны — все внешние ученики сгрудились у ограждения и радостно вопили.

Я с досадой буркнул:

— Я так действительно весь турнир пропущу.

Гавал тут же шагнул вперёд, расталкивая собравшихся и освобождая мне место:

— Господин, давайте посмотрим.

Теперь и мы стояли у ограждения. Эта ложа находилась сильно ниже ложи комтуров, но всё равно выше рядов для Закалок и Воинов. Смотреть, правда, пока было не на что — Орден победил и сейчас на ринг поднимался Хахпет. Не ожидал, что он так популярен у внешних учеников: они буквально рвут горло за него.

— Давай! Давай! Покажи ему!

Размышляя о неожиданных встречах, которые свалились на меня после возвращения во Второй пояс, я, неожиданно для самого себя, спросил:

— Гавал, скажи, а если бы здесь оказались Алетра и Аледо Саул, они бы узнали вас с Киртом?

Он не показал вида, что удивлён внезапным вопросом, подумал и покачал головой:

— Сомневаюсь, господин. Домар разделял дела и семью, это были разные миры, и он не позволял им соприкасаться. Я почти всегда пропадал в лесах и не видел их. Кирт? — Гавал пожал плечами и повторил. — Сомневаюсь. Помнить лицо одного из тех, кого они даже не замечали в своей обычной жизни поместья?

Я кивнул, не став больше ничего спрашивать или объяснять свой необычный интерес к этому прошлому. Гавал тем более не стал продолжать этот разговор о Саул и Ясене, наклонился, ткнул пальцем влево и немного выше, прерывая молчание:

— Господин, вон Рейка.

Я тут же повернул голову. И правда. Судя по одеяниям, это одна из лож для учеников Школы — все там с золотыми полосами на рукавах и отворотах. Рейка всё в том же сером халате послушника. Вытянулась за год, кажется, стала ещё тоньше в талии. Не кормили их в Школе, что ли? В чёрных волосах зеленеют пряди, на пальце правой руки всё то же простое и дешёвое колечко.

О чём-то спорит с соучениками, машет руками. Можно было бы напрячься и попытаться услышать, но к чему?

Гавал негромко сообщил:

— Мы подоспели вовремя, к концу обучения их стали допускать до схваток с Дизир и мы сразу заявили, что стражники молодой госпожи и будем подчиняться только ей. Несколько раз нам пришлось просто следовать в отдалении и вмешиваться в сражения, словно мы посторонние и оказались там случайно. Но потом старшим Школы это надоело, они решили учесть наши жетоны внешних учеников и назначили Рейку командиром нашего отряда.

Ого. Я с удивлением покосился на Гавала. Звучит на словах просто, но могу себе представить, что кроется за его рассказом. Да и вообще, Рейка — командир отряда?

Гавал верно понял мой взгляд:

— Конечно, молодая госпожа слушала наши советы, тем более что нам чаще поручали проверку дорог и уж в этом у нас больше опыта. Мы очень хорошо себя показали, в последний месяц Дикого Времени в Школе числилось уже четыре таких отряда, набранных из внешних учеников, нас всех обычно бросали туда, где ожидался перевес Дизир в слабых Мастерах и сильных Воинах.

Да Рейка, оказывается, в Дикое Время внесла как бы не больший вклад, чем я. Вот тебе и лекарь.

Я с довольной улыбкой ещё раз оглядел её. Не прошли даром мои уроки. Можно, конечно, поохать, возмутиться тем, что она рисковала собой, но я не буду этого делать. У меня было мало времени на её обучение, поэтому я заставлял её буквально шагать сквозь опасности — проходить сквозь поместья Поля Битвы полагаясь только на боевую медитацию, — так разве удивительно, что она, став сильней, продолжила так делать? И какая разница, что вместо поместья Древних она стала использовать дизирцев?

Пока на её пути не встретился урод подобный Кетоту, она не могла умереть. И именно на такой случай я и просил Кирта и Гавала приглядеть за ней. Они бы дали ей время сбежать или возможность победить.

Я оглянулся. Там, за дверью, всё так же ровно и спокойно светились мои Указы. Амма на месте. Кирт на месте. Я даже могу слышать их голоса, только это совершенно лишнее. Поэтому я отвернулся, не позволяя себе их слышать. Там как раз на ринг вышел, наконец, дизирец. Вернее, один из тех, кто сегодня стоит под их флагом, под зелёным полотнищем с фиолетовой сливой.

Кто-то из других внешних учеников процедил:

— Твари.

Гавал рядом со мной вздохнул:

— А вот теперь Орден начнёт страдать.

Я потребовал объяснений:

— О чём ты?

Он пожал плечами и буквально повторил мои недавние мысли:

— Четыре кулака лучше одного. До этого ученики Академии сражались со слабейшими, с теми, кого нарочно оставили под старыми знамёнами. Им нужно было лишь заставить орденцев потратить силы, и они отлично с этим справились. Из всех, пожалуй, только Виликор и Гилай берегли силы и старались закончить схватки как можно быстрей, потратив как можно меньше сил.

Стоявший ближе всех внешний ученик Ордена, бородатый Мастер, может быть, второй звезды, скривился:

— Слушай, Гавал, чуть больше уважения к Ордену и его талантам. Именуй их старшие Виликор, Гилай и так далее.

Гавал хмыкнул:

— Как только они появятся в этой ложе, я сразу так и сделаю. Сейчас же здесь все свои, к чему тратить уважение впустую?

Взгляд бородача, которым он мазнул по мне, был более чем говорящим.

Я хмыкнул:

— Собрат, я тоже считаю, что среди своих можно немного расслабиться и не следить за словами. Не думаю, что в этой ложе есть хоть один человек, который не был бы верен Ордену.

Бородач нахмурился, но оставил этот разговор, коротко кивнув:

— Ордену слава.

Я чуть польстил ему:

— Его величие — и ваша заслуга.

Гавал улыбнулся, но через миг улыбка исчезла и он вздохнул, кивнув на схватку внизу:

— Вот, Хахпет тоже действует верно, но у него меньше опыта и таланта, поэтому и тратит больше сил. Некоторые же сражаются так, словно эта схватка у них сегодня единственная.