Разорванная цепь

Погожин понял, что эта дискуссия уведет его далеко от темы сегодняшнего разговора. Главное он увидел. Формула, стиль ее написания очень напоминал стиль, которым была написана мистическая рукопись из архива Казота.

– Хорошо, не будем идти по тому же кругу. Посмотрите еще вот эти листы.

– А что это?

– Это один исторический документ. Ему почти две сотни лет. Это что-то вам говорит?

Документ поразил Замятина. Николай повертел каждую копию в руках, буквально, стараясь что-то увидеть, рассмотреть… Он водил по пересохшему рту губами и твердил:

– Невероятно… невероятно… он занимался тем же… Какое глубокое понимание проблемы.

Потом Замятин замолчал, стал что-то раздумывать. Погожин его не торопил…

– Скажите, а я могу это оставить при себе?

– Да, конечно же…

– Извините, мне надо подумать…

И после этой фразы Николай Замятин не произнес ни слова. Погожин подождал минут двадцать, потерял терпение, и вышел, как ему показалось, ухода посетителя Замятин даже не заметил.

Глава сорок шестая

Кусочки мозаики

Егорьевск. Переулок Чкалова, 23. Дача генерала Переделкина. 02 апреля 2010 года.

Звонок застал Константина Львовича Переделкина за делом. Он разрабатывал операцию во Франции, целью операции должно было стать похищение важных документов из аукционного дома. Операция была срочная, на ее подготовку и проведение было максимум двое суток. Но такая операция, замысел которой возник в голове генерала Переделкина, должна было не только уменьшить влияние Стервятников во Франции, но и увеличить давление на самое слабое звено Северной группы Стервятников, советника президента Франции, который и отвечал за приобретение этих секретных документов. Организации удалось уже несколько раз провалить основные планы господина советника, теперь его пребывание в Организации, и его жизнь находились под угрозой. Угрозой устранения со стороны своих же коллег. И эта угроза могла стать тем фактором, который позволил бы начать его перевербовку. А получить такого крота в серьезной группе влияния, о такой удаче можно было бы только мечтать. Обоснование операции вместе с анализом принципов работы Стервятников Константин Львович отправил еще ночью с пометкой «срочно!». Ответ пришел незамедлительно, так что ночью Переделкин практически не спал. Разработка операции прошла достаточно быстро: исходные файлы с планами и данными систем охраны пришли заранее. Константин Львович составил только основные этапы операции, предоставив возможность исполнителям проявить инициативу и скорректировать ход операции в зависимости от обстановки на месте. Это был стиль генерала: в плане достаточно подробно указывалось, как и что надо сделать, чтобы достичь успеха, но изменения плана, вплоть до его отбоя – это лежало уже на исполнителях. Сейчас оставалось еще раз прогнать план, сопоставить временные рамки, проверить, насколько он становился выполним при том, что какое-то из условий не срабатывало… И добавить несколько инструкций на случай непредвиденных ситуаций. Все ситуации не предусмотреть, но любые непредвиденные ситуации можно разбить на группы. И добавить типовую инструкцию поведения в каждой из групп ситуаций.

На этом этапе работу отставного генерала прервал телефонный звонок. Это звонил Валентин Куприянов, тот самый, который «подкинул» на постой Переделкину Павла Полянского.

– Слушаю.

– Константин Львович, это…

– Я понял, говорите…

– Сначала по тому делу…

– Да. Понял…

– В принципе, все в порядке. Пришлось повозиться. Я не ждал, что этот мешок так упрется. Пришлось ломать серьезными доводами. Пообещал всю его контору на дно пустить. Кажется, проникся. Обещает лично заехать к парню и предложить мировую. Хорошую мировую.

– Это ты порадовал старика. Спасибо.

– Да что вы! Тут труда особого…

– Что-то еще?

– Да, к племяшке моей фраер интересный заходил. Мои ребята его засекли. Интереснейший тип оказался.

– Кто такой?

– Некто Роман Газарян, не слыхали про такого?

– Слышал. Отчего же… данные точные?

– Вне всякого сомнения.

– А это уже более чем интересно. Спасибо.

– Да что вы…

– Добавил интересный штрих в общую картинку.

– А как там мой постоялец?

– Отходит от стресса. Вот что… друг мой ситный, не будешь против, если судьбой этого парня займется твой старый учитель?

– Буду только еще больше признателен.

– Ну вот и ладно… Если что-то будет сверхинтересное – сообщай. Не забывай меня, пенсионера.

– Обязательно. Всего хорошего.

– И тебе того же.

Компьютер сообщил, что линия была чистой. Константин Львович задумался. Личность Романа Газаряна была известна ему давным-давно. Этот парень в свое время сидел в печенках московского УВД, сидел настолько плотно, что начинал мешать. Внезапно он перестал заниматься обычным рэкетом и перешел в разряд обычных бизнесменов средней руки. И тогда им заинтересовались ребята из Конторы. Стало ясно: группа Газаряна не прекратила свое существования, а изменила формы работы. Но слишком большого интереса группа Газаряна для Конторы не представляла: его законный бизнес так и остался законным. Газарян затих, но это было временное затишье. Он просто перешел на другой уровень работы. Обновился состав группы Газаряна, исчезли самые грубые, одиозные, привлекающие внимание фигуры. Он стал опять малозаметным, но остался при этом таким же опасным. Кроме того, его законная деятельность – прикрытие для незаконной стала опасно разрастаться. Ну что же, если к поискам привлекли группу Газаряна, это точно не дело рук Алекперова. Насколько Переделкин помнил, Газарян и Алекперов испытывали неприязнь изначальную, чтобы как-то освежить память, Константин Львович включил компьютер, обновил базы данных и вывел в окно запроса имя Романа Газаряна.

И тут он почувствовал, что удача ему не изменила: по последним данным, Газарян стал работать на Арсения Ростиславовича Погожина, человека, которого Переделкин связывал с Русской группой Стервятников. Связывал… но не был уверен в том, работает ли Погожин на Стервятников или нет.

А теперь в его руках находился ответ, пусть косвенный, но все-таки ответ. От возбуждения генерал встал с рабочего места, прошелся по комнате, открыл окно. Холодный апрельский воздух тут же наполнил пространство вокруг человека. Еще было холодно, но весною пахло вовсю, тут, за чертой опостылевшего города, запахи всегда ощущаются острее. И этот запах тающего снега, прелой прошлогодней листвы, чернеющей под голыми стволами деревьев, этот запах еще не наполнился ароматом распускающихся почек, но он уже точно свидетельствует: приближается весна! Константин Львович набрал полной грудью этот свежий весенний воздух, ощутил, как остро и мощно его тело начинает пронзать энергия весны, приятная, чертовски приятная энергия! Чтобы ощутить еще острее кайф от этой ситуации, Переделкин вытащил толстую гаванскую сигару из старых запасов и закурил. Сигарный дым смешивался с весенней свежестью, создавая тот неповторимый аромат, который отставной генерал очень любил. Это был какой-то особый, совершенно непонятный другим, некурящим кайф – смешивать свежий воздух с тонким ароматом хорошего табака, кайф, который получается только от курения сигары, а не каких-то там сигарет или папиросок. Чистый вкус, чистый аромат, чистое, ни с чем не сравнимое наслаждение, это необходимо было для того, чтобы оттенить наслаждение от нового открытия. Это так бывает: долго накапливается информация, проводятся действия, какой-то поиск, кажется, что все напрасно, что в этом хаосе событий, знаний, информации нет того зерна, которое позволило бы достигнуть нужного результата. И тут приходит день, появляется какой-то человек, или приходит нужная информация, и события, которые текли неспешной равнинной рекой, начинают рушиться со скоростью и неотвратимостью горной лавины. Так происходило и сейчас. Они долго, чрезвычайно долго занимались изучением Стервятников, накапливали отдельные факты, которые так и не давали целостной картины структуры, задач, целей и средств достижения целей, которыми могла воспользоваться эта организация, эта опаснейшая из всех групп влияния.