Посланник

— Долго, — заметил я, — нам ведь скоро уходить.

— Конкретно нам с тобой придётся тут задержаться, уйдёт основная группа, сейчас в мастерской всё закончат и уйдут, а мы… короче, тут ещё ночью дело будет. Останемся только я, ты и Немой.

— Принял, — сказал я и отправился за ножовкой.

Группа, прихватив добычу, отправилась обратно, снова через подвал. А мы засели в той самой квартире, где я нашёл компьютер и ружьё. Я старательно сорил железными опилками на пол, пытаясь отрезать стволы, Немой сидел у окна и посматривал наружу, а Седой вынул сигарету, но всё не решался закурить.

— Может, не стоило ружьё портить? — спросил я, допилившись до середины.

— Дробовиков у нас хватает, всё равно они в ближнем бою работают. Для дальнего боя винтовки есть. Да и стрелять из ружья, скажем, пулей, — такое себе занятие, там ведь чоки стоят, сужения, если пуля калиберная, то лучше не надо. Ты патроны-то добыл?

— Восемь штук, — я вынул из кармана гильзу и продемонстрировал. — Не факт, что рабочие.

— Должны быть рабочие, вот, держи ещё.

Он вынул из кармана патроны, явно взятые у других, кто имел при себе дробовики. Гильзы пластиковые, как в моём мире, только пластик более плотный.

— Вот это — картечь связанная, вот тут — пуля, две штуки, на пыжах написано. А вот это, — он показал ещё один патрон, где на пыже стоял восклицательный знак, — зажигалка, жуткая редкость, даже алхимики такое не всегда могут сделать, даже если у них производные есть. А наш Петрович сделал.

— Магний?

— Если бы, магний — это детский лепет. Эта пуля стальной лист прожигает, в палец толщиной. Только сделать трудно и дорого, береги, в общем. На крайний случай.

— А куда мы ночью пойдём? — спросил я, возвращаясь к работе.

— В сторону ЖД вокзала, раз уж сюда пробрались, грех не воспользоваться. Точнее, тут вторая станция была, сортировочная.

— А что там? — работа была нелёгкой, я даже вспотел.

— Там составы собирали, текущий ремонт, много чего.

— А нам оно зачем? — не понял я.

— Там было заведение, где сидела ведомственная охрана, не главная их контора, а что-то, вроде пункта дислокации.

— Оружие?

— И патроны.

— Сколько помню, у нас ВОХРовцев всяким дерьмом вооружали.

— Так и есть, у нас, например, есть наганы и пистолеты ТТ. А патронов к ним почти нет. Кроме того, там ещё нужно путь разведать, говорят, «выход» там есть, чуть дальше, на самих путях.

— А выход — это что такое?

— Ну, когда всё началось, из ворот в основном только твари лезли, а кое-где (по слухам, сам не видел) есть выходы кусков того мира, ворота, а за ними пространство, здания там какие-то, растения чужеродные, иногда даже склады есть чего-то. Попробовать стоит.

— И ещё вопрос, — обрубок ствола упал на пол, я в течение минуты перевёл дух и занялся прикладом. — Почему всё это именно ночью нужно делать? Может, лучше засветло?

— Насчёт здешней фауны мы ничего не знали, но прошло всё хорошо, никого не встретили. А вот на железнодорожных путях обязательно водятся ехидны, твари жуткие, но полезные.

— Кислотой плюются? — уточнил я.

— Ага, метров на пять, зато, если такую убить, внутри кристалл крупный, его на Большой земле покупают задорого, даже патронами могут заплатить.

— И они там только днём?

— На ночь крепко засыпают, чтобы разбудить, нужно постараться. А почему на путях, не знаю, знаю только, что они металл любят, где металла много, там и селятся. Вдобавок, в тех местах больше никто не живёт, не любят они соседей.

Кусок приклада упал на пол, теперь у меня в руках был аналог древнего пистолета. Стволы отпилил в четырёх сантиметрах от цевья. Вернув ножовку в ящик (хорошая, кстати, ножовка, полотно после работы как новое), вынул оттуда напильник и начал шлифовать место спила. Подумав, где разместить второй ствол, не придумал ничего и просто сунул его за ремень. Патроны сосредоточил в нагрудных карманах, а в стволы загнал два хозяйских, с дробью.

— Готов, — заявил я.

— Сядь вон там и сиди, — сказал Седой и бросил мне пачку печенья, сладкого, но, по причине древности, почти каменного. — Поешь пока, до ночи ещё долго.

Глава пятая

Стемнело быстро, хотя тут никогда не бывает по-настоящему светло. Тучи висят в небе постоянно, притом, что дожди идут редко. Как только я перестал различать своих спутников, раздался шёпот Седого.

— Идём.

Мы вышли в дверь и спустились на первый этаж. Станция располагалась за домом, не сразу, конечно, следовало пересечь ещё две дороги, а уже там, за небольшим ограждением, начинались пути. Когда добежали до места, я вообще перестал что-либо различать. Седой тут же зажег фонарик, который крепился к карману куртки и светил строго под ноги, благодаря приделанному козырьку.

— Прыгай, — велел он, подставляя сложенные руки.

Я наступил ему в ладони, оттолкнулся. Ухватился за верхний срез забора и легко перепрыгнул на ту сторону. Сделал шаг в сторону, а на моё место тут же приземлился Немой. Командир оказался самым ловким, он влез без чьей-либо помощи, причём справился ещё быстрее, чем мы.

— Сейчас вдоль забора до того здания, — шёпотом объявил он.

Здание, на которое он указал, отстояло от нас метров на пятьсот, увидеть его мы могли только благодаря светлой окраске. Отправились по шпалам, Седой шёл впереди, подсвечивая фонариком себе под ноги. Мы плелись за ним. Я в середине, а Немой замыкающим, он сжимал в руках винтовку и внимательно смотрел по сторонам, словно мог что-то там рассмотреть.

— Стой, — всё так же шёпотом объявил командир где-то на середине пути.

Мы замерли на месте.

— Вот, полюбуйся, какая красавица, — он указал вперёд и вниз, слегка приподняв фонарь, так, чтобы луч направить чуть дальше.

На рельсах разлеглось нечто ужасное. Насекомое, несколько суставчатых ног с когтями, торчавших в стороны, длинная шея в кольцах хитина, уродливая овальная голова с каким-то раструбом на месте рта. Лежала она, скорчившись, поэтому размер можно было определить только приблизительно, метра два с лишним от куцего хвоста до морды. Она неподвижна, явно спит, но даже так производит неслабый эффект. Хочется немедленно развернуться и бегом свалить отсюда, зажимая себе рот, чтобы не закричать.

Но спутников моих спящий монстр не впечатлил. Немой даже нагнулся и указал на шею твари.

— Ага, вижу, — сказал командир. — Жёлтое кольцо на шее, матёрая тварь. Кристалл отменный.

После этого мы спокойно перешагнули через тварь (при этом я чувствовал, как у меня дрожат колени от страха и омерзения) и отправились дальше.

— А почему не убить спящую? — спросил я.

— Убить даже спящую непросто, — объяснил Седой. — А ещё выстрел поднимет остальных, их тут не меньше десятка только взрослых, стаями живут. Потом убежать не сможем, они, в отличие от нас, в темноте видят. Или не видят, но по запаху людей находят. Короче, если и будем убивать, то на обратном пути.

Я прикинул, сколько всего мы понесём на обратном пути, и решил, что пусть лучше тварь живёт. Не хочется мне с ней враждовать.

До заветного здания добрались без происшествий, за это время увидели ещё одну ехидну, что спала на соседнем пути, положив голову на рельс. Взобравшись на невысокое крыльцо, мы приоткрыли входную дверь. Дверь была не заперта, но на пружине, что выполняла функцию доводчика. И пружина эта была плохо закреплена, ну, или проржавела, что тоже неудивительно. Седой проскочил внутрь, следом стал заходить я, а наш неразговорчивый друг придерживал дверь. Тут пружина оторвалась, с громким лязгом упала на пол, дверь открылась на полную, хлопнув по стене, а Немой чуть не свалился с крыльца. Он свалился бы, если бы не рука командира, что высунулась изнутри здания и крепко ухватила его за воротник.

Мы даже дверь не закрыли, стараясь топотать потише, углубились внутрь, шагая по длинному коридору. Вдоль стен шли закрытые двери, но Седой на них не обращал внимания, только тащил нас дальше по коридору, пока не завернули за угол.