Страница 33 из 40
Боуман медленно покачал головой:
– Я не могу сказать. Мне жаль. Я знаю, что вы хотели бы, чтобы я сказал. Но я просто не могу сказать, кто это был. Шел дождь, и шляпа была низко надвинута ему на лоб.
– Но он точно пришел с заднего двора Рисов?
– Да. Точно. Похоже, он следовал за парнем, который вышел через парадную дверь.
Флинт и Спектор думали об одном и том же. Этот второй загадочный человек вполне мог прийти с заднего двора – в конце концов, там были следы. Но он никак не мог покинуть кабинет через французское окно. Злополучный ключ запирал его изнутри. А еще были клумбы, по которым убийце пришлось бы пройти, и конечно на них бы остался след. И, конечно, ни один из следов не вел в сторону дома.
– Что произошло потом? – спросил Спектор.
– После того, как они ушли? Я еще некоторое время наблюдал за домом. Я предположил, что один из них, должно быть, отец Лидии. Но, конечно, теперь я знаю, что это не так.
– А потом?
– Потом приехала Делла. Я видел, как она постучала в дверь, и экономка – забыл ее имя – впустила ее.
– И?
– Было тихо, минуту или две. Потом послышался громкий крик. Женский, изнутри. Я выскочил из машины и побежал по дорожке в сторону дома.
– Значит, это вы оставили вторую серию следов, – вставил Флинт.
– Должно быть. Но не успел я пройти и ста ярдов, как сзади меня раздался голос: «Какого черта ты делаешь?» Естественно, я вздрогнул от неожиданности. Но когда обернулся, то увидел, что это была Лидия. Она стояла у ворот. Она только что вышла из такси. Я подбежал к ней, поцеловал ее и попросил прощения. Сказал, что мы должны пойти в дом, укрыться от дождя, но она отказалась: сказала, что пока не в силах встретиться с отцом.
– И что же вы сделали?
Мы вернулись ко мне в машину. Немного посидели бок о бок в салоне. Почти все время молча. Только когда приехала полиция, я понял, что в доме произошло что-то плохое. Поэтому мы зашли внутрь и сделали вид, будто весь вечер были вместе в «Пальмире», только что вышли из такси и приехали вместе.
– Без вопросов?
– О, вопросов было много. Уже на следующий день. Тогда она рассказала мне, где была и что это она взяла картину.
– И что вы ей на это сказали?
– А что я мог сказать? При свете дня поступок не казался таким уж серьезным, учитывая, что ее отец умер и все такое. Я сказал ей, что лучше бы вообще забыл о произошедшем.
– Боюсь, сэр, это невозможно, – покачал головой Флинт.
– Мистер Боуман, – продолжил Спектор, – пожалуйста, скажите мне. Где картина?
– Не знаю. Клянусь вам, я не знаю, что она с ней сделала.
Естественно, вскоре они снова оказались дома у Рисов. Олив открыла дверь.
– Лидия дома? – спросил Флинт.
Олив кивнула:
– В кабинете.
– Миссис Тернер, прежде чем вы нас проводите, я хотел бы, чтобы вы оказали мне одну услугу, – попросил Спектор.
– Какую?
– Посмотрите на эту фотографию. – На снимке, который он ей протянул, был красивый мужчина, уже в годах. В линии его бровей чувствовалась надменность, а в седоватых волосах виднелись две большие залысины. Экономка внимательно рассмотрела его. – Вы знаете этого человека? Когда-нибудь видели его раньше?
Она неторопливо наклонилась поближе, чтобы рассмотреть фотографию.
– Нет, – сказала она наконец. – Не видела. А что? Кто он такой?
– Вы уверены? Пожалуйста, подумайте очень хорошо.
– Уверена. И могу сказать вам точно, что никогда в жизни не видела его.
Спектор забрал у нее фотографию и снова положил в карман:
– Спасибо. – Он не упомянул об этом, но это была фотография из портфолио Эдгара Симмонса, исчезнувшего актера.
Не говоря больше ни слова, Олив провела их в кабинет.
– Доктор Рис.
Лидия сидела за столом и не сразу подняла глаза от бумаг, которые просматривала. Когда она их все же подняла, Спектор заметил, что щеки у нее слегка раскраснелись:
– Раньше, когда я слышала слова «доктор Рис», звали моего отца.
– Должно быть, к этому нужно привыкнуть.
Она задумчиво покачала головой:
– Да, нужно было. Но я уже привыкла. Кабинет отца теперь мой. Завтра я принимаю своего первого пациента. И я сделаю все возможное, чтобы помочь ей.
– Это случайно не Делла Куксон?
– Не могу сказать. Это нарушило бы врачебную тайну, как вы, я уверена, понимаете.
– Я вижу, вы сняли помолвочное кольцо.
– Да вы отличный детектив.
Спектор слегка поклонился. Почтительно, как будто все это его смущало.
– Извините. Это не мое дело. Но мои старые глаза все замечают.
– Я не стыжусь этого. Мой отец был прав насчет Маркуса, как и во всем остальном. И как ни крути, Маркус предал меня. Я полагаю, вы упомянули Деллу, потому что знаете, что Маркус с ней встречался? Он выставил меня дурой. Долгое время я направляла свой гнев на всех, кроме него. Сейчас я делаю все возможное, чтобы это исправить.
– Я понимаю.
Она чуть улыбнулась:
– Нет, не понимаете. Вы думаете, что понимаете. Но это не одно и то же.
– Вы хотите таким образом почтить память своего отца.
– Может быть. Возможно, – сказала она. – Может быть, именно это я и делаю.
– Но есть один аспект всей этой неразберихи, который так и остается нерешенным, – продолжал Спектор. – Такая мелочь, как украденное «Рождение».
– Вы хотите сказать, что еще не нашли его?
– Давайте без ложной скромности. Я знаю, что это вы забрали его у Тизела. Я знаю, что вы пробрались на вечеринку после того, как бросили Маркуса в клубе «Пальмира». Когда вы вернулись в Доллис-Хилл, картина должна была быть у вас. Так что же вы с ней сделали?
Юная доктор улыбнулась:
– Вы знаете все остальное. Кажется странным, что этого вы не знаете.
– Я согласен. Но для вас действительно будет лучше, если вы все расскажете.
Она посмотрела на них обоих и улыбнулась улыбкой сфинкса.
Глава XIV. Как исчезнуть совсем, или Клетка Протея
– Мы могли бы арестовать ее, знаешь ли, – сказал Флинт, когда они отъезжали от Доллис-Хилл.
– Могли бы. За кражу. Не за убийство.
– Хорошо, после всех выяснений, кто, по-вашему, стоит за всем этим?
– Я думаю… возможно, сейчас самое время нанести еще один визит Клоду Уиверу.
Когда они добрались до дома Уиверов, горничная проводила их внутрь. Клод был на чердаке, очевидно, усердно работая над своим последним романом. Розмари была в гостиной, поэтому Флинт и Спектор присоединились к ней. Вскоре появился и сам Уивер, узнав, что у него гости.
Флинт обошелся без светской беседы.
– Где вы были вчера вечером? – спросил он Клода.
– Вчера вечером? – Уивер едва успел сесть. – Неужели еще одного несчастного прикончили?
– Ответьте на вопрос, пожалуйста, сэр.
– Я был здесь. Дома. Весь вечер.
– Кто-нибудь может поручиться за вас?
– Моя жена.
– Это правда, инспектор, – кивнула Розмари. – И мне не особо нравится ваш тон.
– Это очень серьезное дело. Боюсь, у меня больше нет ни времени, ни сил на любезности. Мистер Уивер, есть ли еще кто-нибудь, кто может поручиться за ваше местонахождение вчера вечером?
– Нет. Никого.
Флинт напрягся.
– Понятно. Теперь скажите мне, пожалуйста, вы когда-нибудь сталкивались с молодым парнем по имени Пит Хоббс?
– Хоббс? Нет. Это имя ни о чем мне не говорит.
– Возможно, эта фотография освежит вашу память.
Флинт достал фотографию трупа. Несчастное худое мертвое лицо парня. Глаза закрыты.
– Боже правый, – выдохнул Уивер. Розмари не посмотрела на фотографию.
– Скажите мне, пожалуйста. Вы когда-нибудь встречали Хоббса?
– Как… как он умер?
– Его задушили. Веревкой.
– Как ужасно, – произнесла Розмари. Она будто разговаривала сама с собой.
– Нет. Нет, я никогда не встречал его.
– Вы уверены? Он работал лифтером в Дюфрейн-Корт.