Страница 16 из 18
Ринат: Я знаю, это было по-свински.
Оля: Не то слово. Нет, надо ж было додуматься меня так опозорить.
Ринат: Ну прости – дурак.
Оля: Идиот.
Ринат: Простила?
Оля: На этот раз.
Ринат: Отлично. Ты чудо!
Оля: Можешь спать спокойно.
Ринат: Спать рано. Я что приходил-то. Я новое стихотворение написал за ужином. Думал, кому прочесть, но все были так заняты своими делами, да и им читать мне не хотелось. Они какие-то злые. Не любят они меня. А мне хочется, чтобы меня хоть раз поняли. Сказали, что я чего-то стою, что мои стихи – не всякая дребедень.
Оля: Мне нравятся твои стихи.
Ринат: Вот я к тебе и пришел. Ты – единственный человек, который меня понимает. А что до остальных, они просто завидуют.
Оля: Конечно. Им не понять такое дарование, как ты. Ты – талант!
Ринат: Спасибо! Ты единственная, кто это ценит! Спасибо тебе!!!
Оля: Не за что. Читай. Читай свое новое гениальное произведение, ты же только для этого пришел.
Ринат: Не только. А еще сказать, какое ты чудо! Вот слушай. (Достает листок бумаги, она подсвечивает фонариком).
Оля: Ты пришел ко мне читать свое стихотворение и не выучил его?
Ринат: Ты же знаешь, я не учу их. Я люблю их писать. А если я буду их учить, тогда в каждом втором стихе буду повторяться.
Оля: Ну, начинай.
Ринат:
Так редко бывает: порой встречаешь хорошие стихи,
А, может, они даже отчасти не хорошие,
А только кажутся хорошими стихами.
Но все же,
Может быть,
Где-то там, живет поэт, влюбленный в свою лирику.
Он пишет стихи о любви,
О политике и солнце над ликами.
Его стихи, может, не так хороши,
А мои, может, даже и хуже.
Но все же, его стихи о любви,
О политике и солнце над ликами
Будут звучать из уст над Северным городом,
А мои – умрут там же, где родились:
Над мостом и колючим серебряным проводом.
Оля: Очень хороший слог.
Ринат: Спасибо! Это мне сегодня пришло в голову.
Оля: А почему ты считаешь, что твои стихи не так хороши, как у других?
Ринат: Потому что я же вижу! Все уже давно написано, все сказано. Все, кто пишет, только притворяются, что создают что-то новое, а на самом деле все новое уже давно написано кем-то. А то, новое, кто-то тоже слямзил у другого: на самом деле, написал это еще кто-то. И так далее. Этот круг, цепочка, восьмерка. Она неразрывна и будет повторяться изо дня в день, из года в год, пока кто-нибудь не остановит этот катящийся с горы снежный ком.
Оля: А, может, именно ты – это человек, который должен остановить. Ты не думал об этом?!
Ринат: Нет!!! (Тихо). Нет, Оль, это не я, и никогда им не стану. Это должен сделать сильный человек. А я могу лишь сочинять эту дрянь и говорить на каждом шагу, какой я гений. Я – трус, Оль.
Оля: Не говори так. Ты сильный и мужественный. Помнишь, помнишь однажды, еще до того, как тебя забрала мама, тебе очень сильно досталось от Галины Николаевны за то, что Лешка побил малолетку и отобрал у него пейджер, а ты взял всю вину на себя, хоть и был тогда в два раза меньше того мальчишки.
Ринат: Помню. Но все равно мне не поверили. Потому что тот мальчишка действительно был старше меня и, если бы я даже мог его побить и что-то отобрать, то уж точно не в шестилетнем возрасте, когда Лешке на тот момент было уже около одиннадцати. Лешку чуть не отправили в колонию, а я сидел под дверями этой грымзы и рыдал, пока она не вышла и не дала мне оплеуху при всех. За то что я как баба реву, вместо того чтобы что-нибудь сделать и поступить по-мужски. Я тогда описался. И надо мной смеялись. Очень и очень долго. Не смеялись только ты и Леша. Леша меня после того даже зауважал, потому что я хотел таким образом его защитить, а подставил себя.
Оля: Рин, ты хороший. Ты очень хороший. Тебе, наверное, нужно только проявить себя. Перестать бояться. Я всегда так делаю, когда начинают издеваться надо мной и обзывать ведьмой. Ну какая я ведьма?
Ринат: Они шутят так.
Оля: Я тоже так думаю. Поэтому не обижаюсь. Вон, у Юльки хоть друзья были настоящие, я бы тоже таких хотела. Да и от волшебной палочки не отказалась бы. Если я ведьма, пусть буду ею полноценной.
Сонный голос Юли: Дайте поспать, трынделки.
Оля: Иди, Ринка, отдыхай, если тебя здесь застукает мама, или мы разбудим девчонок, нам несдобровать.
Ринат: Ясень пень.
Оля: Спокойной ночи?
Ринат: Спокойной ночи, Оль. Спасибо тебе.
Оля: За что?
Ринат: За то, что ты – мой друг.
Оля: Ты – мой друг, а за это спасибо не говорят.
Ринат: Оль!
Оля: Да?
Ринат: А можно, можно я тебя… кхм… поцелую.
Оля: Поцелуй.
Легонько целует Олю в губы. Уходит.
Утро. Вся семья за завтраком. Ринат сидит в стороне, что-то сочиняет. Алексашка выхватывает у него лист бумаги и бежит ко всем.
Алексашка: Мам, мам, Ринка новый стих сочинил.
Ринат: Отдай! Паршивая девчонка!
Любовь Николаевна: Саш, это некрасиво, отдай Ринату его листок.
Алексашка: Ну, ма, я же прочесть хотела.
Любовь Николаевна: Если Ринат сам захочет, он прочтет.
Хором: Ринка, прочти, прочти, пожалуйста.
Ринат: Я еще не закончил.
Алексашка: Ну, пожалуйста! Ринка! Я тебе свою порцию котлеты отдам!
Леша: (Юле, очень тихо). Спорим, он за котлету согласится.
Ринат: Ладно, но только за котлету!
Леша: Что я говорил.
Юля: Я с тобой и не спорила.
Любовь Николаевна: Ну, начинай дорогой. Если хочешь, мы можем дать тебе стул.
Леша: Давай, как в детстве, на табуреточку.
Ринат: Иди ты.
Любовь Николаевна: Мальчики!
Ринат садится на стул посредине комнаты и начинает.
Ринат:
Мне опять сегодня привиделось:
Не обласканный пудель на привязи
У дороги как будто обиделся,
Стоял мальчик, у дома над крышами
Небо скатертью расстелилося,
Окунулось в бездну унылую,
Может быть, по соседству поселится,
Пуделиха с хозяйкою милою.
Этот дождь, нахлынувший осенью,
Растрепал твои косы длинные.
Если любишь – люби без памяти,
Без любви не бывает и проседи.
В одиночестве нет опасности,
В одиночестве нет спасения,
Оно хуже, чем горькая праздность,
Одиночество – есть забвение.
Под мостами на улицах Лондона,
Под дождями Парижа и Питера
Возвращалась она – бесподобная
И стояла под окнами в свитере.
Наблюдала, как там, за окнами
Пекут бабушки пироги с печеньями,
Угощают своих возлюбленных,
Угощают, обнимая за плечи их
И даря им свои улыбки,
И теряясь в ответных колкостях.
Они ведь такие ранимые,
Все ждут от кого-то помощи.
Одиночество может быть радостью,
Когда ты любовью согрет, любимыми.
Может стать она твоею слабостью,
Но пред Господом и откровением.
Все аплодируют.
Любовь Николаевна: Ринат, милый, какое хорошее стихотворение! (Целует его в макушку).
Оля подходит и обнимает его.
Оля: Это твое лучшее.
Ринат: Ты думаешь?
Оля: Да. Ты – наш талант.
Алексашка: Молодец.
Ринат: Да ладно вам.
Наталья: Ма, кстати, ты не забыла, что тебя сегодня по телеку будут показывать?!
Леша: Уже сегодня?
Наталья: Да. Сегодня пятница, а помнишь, они обещали выпуск программы в пятницу в пятнадцать ноль ноль.
Леша: Да, точно. Я – балда. Блин, придется отменять встречу.