Страница 74 из 78
Глава 26
— Где мои алхимики? — в который раз спрашивал меня Орлов. — Опять молчишь? Мы будем тебя пытать до тех пор, пока ты не выложишь всё. Времени у нас предостаточно.
— Слабо пытаете. Императорские палачи делали это куда профессиональнее. Я за сегодня три раза сознание потерял, уже успел отдохнуть, — оскалился я.
— Может тебе хер отрезать?
— Сам же знаешь, высок риск что я тогда сломаюсь и всё, считай ты ничего из меня не вытащишь. В любом случае ты здесь барин, решай.
— Вот зачем ты их украл, скажи мне? Ты хоть понимаешь сколько я ресурсов в них вбухал?
— Представляю. Но нужно было мотивацию на уважении выстраивать.
— Что ты имеешь в виду?
— Боже, Костя, друг мой… ты же глава одного из влиятельнейших родов всей Российской Империи! Неужели ты реально думаешь, что я их связал, да в подвале где-то запер? Они сами меня попросили об укрытии, лишь бы соскочить с твоих путных схем. Да и если бы я тобой не занялся, то это бы сделал сам Государь, у которого ты под носом продавал палёную амброзию.
— Ты ему рассказал?
— Нет. Или да. Можешь позвать других палачей, и мы обсудим с ними и этот вопрос.
— Выблядок безродный, ты здесь сдохнешь.
— Уверен?
— Ха-ха-ха, — во весь голос засмеялся Орлов. — Ты в моём доме, а мой дом — моя крепость. Буквально.
И Орлов ушёл, оставив меня своим палачам.
К слову, он не врал. Жил в городе Кронштат. Это такой портовый городок на острове в тридцати километрах от Петрограда. Здесь есть крепость, маяк, порт, форты, несколько гаваней гражданского и военного назначения.
К слову, в гарнизоне фортов как правило гвардейцы Орлова, который, собственно, и вливает деньги в оборону, понижая нагрузку с бюджета державы. В общем, этот городок Кронштадт, как и сам остров являются главной преградой для любого вражеского флота на пути к Петрограду, к столице. Поэтому оборона здесь соответствующая и управляет ей по большей части Орлов.
Однако его дом нихрена не крепость, а могила.
— Ну что, ублюдок, готов к новому аттракциону боли? — спросил меня палач и начал создавать заклинание.
Иглы пронизывали моё тело, а создаваемые палачом разряды подвергали серьёзной нагрузке мою нервную систему. Однако Орлов и его люди не учли очень важного момента, как это сделали императорские палачи. Всё же, всю информацию обо мне знает императорская семья и очень узкий круг приближенных к ним лиц. И в это число Орловы не входили.
Поэтому они ослабили ментальные блокаторы. Вернее, как, они работали со мной так как бы делали это с каким-нибудь генералом. К тому же, блокаторы ослабляли не из-за тупости, просто же нужно как-то пытать меня. А пытки магические, значит полностью заглушить потоки магии нельзя. Вернее можно, но тогда они будут воздействовать только на физическое тело, что неэффективно в контексте пыток одарённых.
Поэтому блокаторы чуточку ослабили, чтобы сильнее бить мне по мозгам. Да, они знали, что я менталист, знали, что я силён, прямо очень. Только вот их информация была не полной, обрывочной, основана на предположениях и статистике их мира.
Проще говоря, они даже не представляли, что мне хватит и малых крох энергии, ведь я всю свою прошлую жизнь обходился сущими каплями магии. И я не просто менталист-самоучка, не безродный ублюдок, которому из жалости дали шанс и не подающий надежды студент. А уж про мою связь с Кристиной они и вовсе ничего не знали, ведь даже императорская семья лишь предполагает об этих связях, на основе донесений с фронта.
— Мне разрешили тебя калечить, — произнёс палач после разминки током. — Я не буду отрезать тебе пальцы, просто перегружу нервные окончания на кончиках пальцев, а затем выжгу твоё ментальное тело. Такое уродливое и хаотичное… как тебя только взяли в академию? Ты будто… мутант, прокажённый, урод… мерзость. Как ты только выжил? Но знаешь, я тебя уважаю. Действительно уважаю. Ты же воевал, за нас, за меня, за мою семью. И эти раны скорее всего ты получил на войне. Но сам понимаешь… у меня приказ.
И палач подошёл в упор, намереваясь сделать то, что должен. Но неожиданно для него я поднял голову и посмотрел прямо в его глаза. Всё прошло вроде и плавно, однако сам палач будто в холодную прорубь нырнул. А затем осознание, что вынырнуть невозможно.
Лёгкий укол в разум, я уже отлично изучил своего палача. Нашёл бреши, бил в них. Я не создавал образов, лишь использовал его память, где заменял меня на его родных. Все те пытки, которые он делал со мной, а до этого с другими людьми… они мелькали перед взором. Мои и чужие крики летели из уст его семьи.
Затем брешь начала расширяться. Я знал где живёт его семья, знал его настоящую фамилию, имя, отчество… просто сюрреалистичные картины сменились вполне возможным будущем. Слёзы, враньё, мольба…
— Скольких революционеров ты запытал? Как скоро их родственники доберутся до тебя? Сам же видишь, эпоха империализма подходит к концу. Император уйдёт, сам, а кто станет виновным? Кто будет крайним? Это произойдёт не завтра, а позже… думаешь… про тебя забудут?
Палач сопротивлялся, но мой напор рос. Вот у него потекла из носа кровь, затем из ушей, из глаз. Я же вытащил иглы, снял кандалы с помощью кровавого когтя. Кристина прекрасно знала куда меня доставили. И она уже рассказала всем, кому нужно.
Один удар и голова палача слетела с его плеч. Затем сразу же плющ врывал дверь из камеры, а я уже багровой молнией метнулся среди гвардейцев, слишком поздно заметивших проблему. Крови становилось всё больше, но куда страшнее была тьма и мои ментальные чары. Душегубы падали без чувств одним за другим, пока пробуждались отпечатки мучеников.
Вопли, крики, агонии — все эти голоса звучали в хоре со мной даже с того света. Да, это была лишь иллюзия, но как же она была реальна. Кроме того, лишь единицы палачей являлись психи больными людьми. Сколь бы не бесчувственными они не казались со стороны, но где-то в глубинах гранитного сердца, под коркой льда и безразличия оставались свойственными любому здоровому человеку чувство сострадания.
И пусть оно уже давно издало последний предсмертный хрип, но даже этого сморщенного и иссушённого трупа совести хватало, чтобы я мог устроить им ад в их же головах. Даже в своём мире, где приходилось пользоваться каплями магии, мне удавалось сводить с ума целые роты солдат в моменте. И этот порог я уже перешёл, вернув себе практически четверть собственного потенциала до переноса.