Страница 2 из 4
Вот что значит укорениться в чистом Присутствии, в Безымянном. Это царство мистического осознания, где всё может быть только тем, что оно есть. Мистики ищут реальное, в то время как большинство людей ищут воображаемое. Мистики хотят войти в такое Безымянное, какое оно есть, а бо́льшая часть человечества хочет, чтобы их бог был именно таким, каким они его себе представляют.
В обыденной жизни наш разум делит вещи на две части, а оттуда переходит к множественности. Лао-цзы был свидетелем этого явления:
Однако, как только мистики преодолевают границы обыденности даже здесь, под небесами, и выходят за пределы разделения и ограничения интеллекта, чтобы распознать единство, охватывающее всё сущее, они достигают состояния, называемого «ум новичка»[2]. Именно в таком состоянии они существовали там, где пребывали до рождения в своих нынешних формах. Возможно, осознав такую пустоту ума, Лао-цзы заключил:
«Поэтому мудрец пребывает в бездействии и учит без слов».
Подобно тому как фермер по следам на снегу или грязи находит заблудившееся или отбившееся от стада животное, в японских сказках о выпасе быков искатель ищет Быка – высшее «Я» или свой дух. Перефразируя Романо Гвардини, это «Я» не Безымянное и в то же время не что иное, как Безымянное. Подобно Безымянному, оно не имеет ни имени, ни формы, является нети-нети – ни тем, ни другим, – не имеет биографии и никогда не перестанет быть. Оно (высшее «Я») прячется, но если мы пойдем по его следам вверх по горе, то действительно сможем найти, поймать и приручить его. В этих пастушьих сказках счастливый пастух возвращается на рынок верхом на уже управляемом Быке, чтобы учить других, и часто он предстает в обличье святого юродивого.
Лао-цзы был святым, но не юродивым. У него, безусловно, имелись последователи, поскольку «Лао-цзы» было не его настоящим именем, а почетным званием, означающим «Старый мастер» или «Почтенный мудрец». В прошлой жизни некоторым из нас, возможно, посчастливилось услышать его наставления лично, стоя в толпе собравшихся слушателей на рынках Чэнчжоу (действительно, какая приятная мысль!).
Инь Си признал мастера и, почитая его как бесценное национальное достояние, не позволил лишить свой народ его мудрости. Очевидно, Лао-цзы уже давно приручил своего Быка, и поэтому мы символически представляем его верхом на водяном буйволе, въезжающем в пустошь и убегающем с рынка, на котором он прослужил восемьдесят лет.
Вы искали Быка? Есть ли у вас страстное желание последовать за Лао-цзы в неизвестность? Те, кто погружен в обыденность, находят мысль о Быке непостижимой по той простой причине, что у них нет желания проникнуть в ее суть. Вместо этого они предпочитают оставаться в ловушке десяти тысяч вещей – расе, поле, нации, школе, работе, политике, семье, церкви, развлечениях, в скоплениях всякой ерунды и в запутанных узлах человеческих эмоций. Для них лучше вечно жить в этом сне Арлекина, нежели проснуться ни с чем.
Другие – созерцатели. (Возможно, таковыми могут быть двое из ста человек, согласно данным трансперсональных психологов.) Они, даже живя такой же жизнью, чувствуют побуждение найти Нечто Большее, то самое, что привлекло Лао-цзы к границе и что объяснит высшую цель их пребывания в данном месте. Возможно, они слышали буддийское приглашение: «Не забывайте о своей подлинной целостности и благости. Вспомните свою изначальную красоту и повернитесь к добру». А может быть, они почувствовали мимолетный приступ тоски по дому, стремление вернуться к истокам. Хотя это и правда, что все мы, от самых деструктивных индивидуумов до наиболее просветленных личностей, стоим каждый на своей ступени восходящей винтовой лестницы под названием «эволюция» – ничто не мешает нам шагнуть вверх и подняться на следующий уровень.
Сначала появляется тихий шепот, призывающий разыскать Нечто Большее, и он едва различим за городским шумом Чанчжоу. Тем не менее этот негромкий призыв настойчив, словно монастырские колокола, созывающие монахов к совместной молитве, и, наконец, зарождающийся созерцатель, будущий мистик, откликается на этот зов.
Лао-цзы, как известно, писал, что путешествие в тысячу миль начинается с первого шага, и поэтому паломники делают робкий шаг вперед прямо из своей обыденной жизни, где они обременены, как и все мы, своей человеческой природой. Ищущие обычно начинают с практик, направленных на преодоление препятствий на пути к осознанию, таких как духовное чтение, семинары и сатсанг (встречи и общение) с учителями для возвышения и просвещения разума. Это могут быть молитва, пребывание в тишине и уединении, выездные семинары и медитации для успокоения души, а также йога, тайцзи, цигун, пост или танцевальная медитативная техника кружения для очищения организма. В ходе этого путешествия постоянно возникают новые препятствия, требующие иных подходов для их преодоления. По мере приближения духовных путешественников к границе препятствия на пути к осознанию становятся всё более коварными.
В один прекрасный день паломники перерастут свои практики и заменят их тишиной созерцания, но до тех пор им потребуются годы терпения и упорства. Возможно, они столкнутся с необходимостью начать всё с нуля в этой начальной активной фазе тысячемильного путешествия, как бы они ни старались ориентироваться по своему внутреннему компасу. И хотя маленькому эго может показаться, что это не так, на самом деле тишина – разумный способ провести жизнь. Время для них больше не существует, как это и произошло с Лао-цзы.
Одна лишь мысль о нескончаемой учебе поначалу пугает, но продвинутые созерцатели в конце концов догадываются, что они одновременно живут как во времени, так и вне его. Они вовлечены в вечное и движутся в этом бесконечном потоке. Каждый момент времени – это не что иное, как «точка» в вечности, которую мы называем «сейчас». Точно так же понятие «места», где мы находимся, читая это предложение, – всего лишь пятнышко в бескрайнем пространстве бесконечности, которое мы называем «здесь»; всё это как одно из многих подобных фокусов на орбите, чей центр везде, а окружность – нигде. Как поэтически выразился Уильям Блейк:
Время не имеет значения, равно как и местоположение. В конце концов, время было изобретено первобытными людьми как способ постичь повторяющиеся тайны света и тьмы, времен года и продолжительности жизни. Это лишь эпизодическое явление в космическом существовании. По мере того как созерцатели успешно продвигаются вперед, всё происходит одновременно во времени и в континууме вечности. Но в какой-то момент время полностью исчезает, и созерцатели, становящиеся мистиками, живут только в вечности и в необъятности бесконечного. Они живут во всех мирах и на всех планах одновременно. Дух – вечная часть их – сливается с божественным Присутствием в каждое мгновение и в каждой точке пространства и уже является каплей-участником в этой безграничной глубине.
2
Ум новичка – состояние, в котором мы заново познаем мир.
3
Перевод С. Маршака.