Страница 7 из 18
Лучана рассказала мне, что поздним вечером 11 сентября, когда Сивяк находился в квартире, ему позвонили. Перезвонили в ответ на его звонок по объявлению о поиске помощника, размещенному в нью-йоркской польской газете «Супер Экспресс»: «Мужчины для уборки магазинов в Бруклине и Квинсе. Английский не требуется».
Агентство по трудоустройству, разместившее объявление, пригласило Хенрика Сивяка на встречу с мужчиной по имени Адам в белой машине в районе супермаркета «Патмарк» на Олбани-авеню, 1520, в Бруклине.
Поскольку Сивяк никогда не встречался с этим человеком, он сказал собеседнику, что на нем будут его любимое пальто, камуфляжная армейская куртка с брюками в тон, которые он купил в местном магазине.
– Ему очень нравилась эта одежда, – сообщила мне Лучана. – Она была очень удобной.
В момент, когда весь город был на взводе и в хаосе, никто не знал, стоит ли ждать серию взрывов автомобилей к утру или химическую атаку в полночь, Хенрик вышел за дверь.
Он никогда раньше не бывал в этой части Бруклина, к тому же транспортная система большей частью была перекрыта, но одна из соседок рассказала польскому иммигранту, как добраться, и он отправился на новую работу.
На следующий день его сестре позвонили из полиции. Тело Хенрика было найдено на Декейтер-авеню в Бедфорд-Стайвесанте, далеко от «Патмарка».
– Есть идеи, что этот мужчина делал вдали от того места, где должен был находиться? – спросил я лейтенанта Тома Джойса, начальника детективного отдела семнадцатого участка.
Джойс сообщил мне, что женщина, у которой Хенрик спрашивал дорогу, была его домовладелицей.
– Она показала ему на карте, где находится Олбани-авеню, – рассказал Том.
Сама того не ведая, она указала ему на начало Олбани-авеню. К сожалению, он был далеко от назначенного места.
Около одиннадцати часов Хенрик вышел либо на остановках «Ютика», «Ральф», «Кингстон», либо на «Трооп-стрит», более чем в шести с половиной километрах от того места, где должен был появиться. Для парня с ограниченным знанием английского языка в городе, потрясенном нападением, с тем же успехом это могли быть и полторы тысячи километров. «Адам», человек, с которым Хенрик Сивяк должен был встретиться, сказал полиции, что ждал Сивяка в течение часа у «Патмарка», прежде чем пойти внутрь и заняться уборкой.
Тем временем потерявшийся Хенрик шел по Декейтер-стрит в Бедфорд-Стайвесанте.
На главных магистралях, окружающих Бедфорд-Стайвесант, полно городских уличных церквей. Церковь Божьего пророчества. Молельня Плезант-Гроув. Духовная израильская церковь и ее армейский храм. Большая гора Сион пятидесятников. Насильственные преступления снизились на 61 процент с 1993 года. Дурная репутация района, известная как «делай или умри», сокращалась квартал за кварталом; пустые магазинные витрины заменялись причудливыми кофейнями и книжными магазинами.
В жилых кварталах, окружающих тихий перекресток Олбани и Декейтера, есть кирпичные дома и огороженные сады, каменная церковь и похоронное бюро. Эпидемия торговли наркотиками продолжалась здесь дольше, чем в большинстве районов, но к 2001 году отошла в тень.
В ночь на 11 сентября Бед-Стай был, как и любой другой район в Америке, напуган и сбит с толку.
Джойс поделился со мной полицейским отчетом. Информации оказалось негусто. Я поехал в Бед-Стай, район, в котором никогда не был, припарковал машину на улице и принялся гулять по окрестностям.
Я подходил к каждому встречному с фотографией Хенрика в руке.
– Здравствуйте! Помните стрельбу, произошедшую 11 сентября? – спросил я двух мужчин, идущих по Декейтеру.
– Нет, мужик, – ответил один из них.
– Здравствуйте, могли бы вы взглянуть на эту фотографию? – поинтересовался я у другого человека на Олбани. – Это мужчина, которого застрелили в ночь на 11 сентября, по соседству.
Прохожий покосился на фотографию, помолчал и потом покачал головой.
– Здравствуйте, а вы когда-нибудь слышали о мужчине, которого застрелили на этой улице в ночь 11 сентября?
Я получил насмешливое «нет».
Я расспросил, наверное, человек пятьдесят и в итоге нашел Шаронни Перри, помощницу местного конгрессмена, которая работала в офисе на первом этаже, в нескольких кварталах от места убийства. Перри хорошо помнила ту ночь.
– Было типа напряженно, – отметила Шаронни. По ее словам, на улице оставались до поздней ночи «по крайней мере, от двадцати пяти до тридцати человек».
В тот вечер Шаронни Перри видела Хенрика. В армейском обмундировании, он шагал на восток по Декейтеру и нашел улицу, которую искал, – Олбани-авеню. Затем поляк повернул на юг, а затем, возможно, понял, как далеко он на самом деле был, так как номера на многоквартирных домах начинались с цифры шесть.
– Мужчина нес сумку и держал в руках листок бумаги, словно искал адрес.
Другие люди тоже его видели. Незнакомец, идущий ночью по Бедфорд-Стайвесанту в армейской форме и с сумкой в руках всего через четырнадцать часов после самого страшного теракта в истории США, не мог остаться незамеченным.
Перри наблюдала, как Хенрик шел на юг по Олбани к телефонной будке на углу Олбани и Фултона, а потом Шаронни увидела, как он идет обратно по Олбани в сторону Декейтера.
– Я видела, как он шел по кварталу, – вспоминала Перри. – За ним следили какие-то парни, – добавила она. Шаронни видела троих мужчин. Женщина свидетельствовала, что они начали преследовать Хенрика Сивяка к югу от Атлантик-авеню, где, по словам Шаронни Перри, находились «очень заброшенные» здания Олбани.
Она не видела, как стреляли, но слышала. Когда женщина посмотрела в сторону здания на Декейтер, 119, то увидела, как разбегаются люди. Потом Шаронни заметила Хенрика на земле.
– Он все еще держал газету в руках, когда в него выстрелили.
Она не могла дать мне описание трех мужчин, которые следили за Хенриком. Я спрашивал дважды, но по какой-то причине догадывался – ничего не выйдет.
Я стучал в каждую дверь в радиусе двух кварталов от места убийства. На другой стороне улицы, примерно через десять дверей, я нашел одного человека, который не назвал своего имени, но был готов рассказать о том, что услышал той ночью.
– Шесть, семь, восемь выстрелов, один за другим, – сообщил он мне. – Не пулемет, а скорее девятимиллиметровый.
Тогда свидетель встал с кровати и набрал 911.
– Полицейские приехали довольно быстро, – продолжил рассказ свидетель. – На другой стороне улицы лежало тело. Молодой мужчина, одетый в армейскую форму, валялся на тротуаре перед крыльцом. Его рюкзак стоял на ступеньке у двери.
Мужчина подтвердил, что полиция была там год назад и стучала во все двери, как и я.
– Они разговаривали с людьми, – заметил он. – Но на многое они не рассчитывали. Все были несколько шокированы произошедшим. Местные, собравшиеся у полицейского ограждения, спрашивали: «Кто его знал?» Странно было видеть белого парня. Сначала я вообще подумал, что он солдат.
Джойс говорил, что полиция отреагировала в течение одной минуты после первого звонка в 911. Они обнаружили несколько гильз, все из одного и того же пистолета, что указывает на то, что в Сивяка стреляли несколько раз, но ранен он был только один раз. Согласно свидетельству о смерти, дело № К01–4192, смерть наступила в результате «огнестрельного ранения в грудь с повреждениями легких и опорно-двигательного аппарата». Бумажник Сивяка с наличными нашли на его теле.
Лучана написала в польское консульство, но единственным результатом была двадцатиминутная встреча – и никаких дальнейших действий. Сестра убитого польского иммигранта связалась с полицией, которая, по ее словам, сказала ей: «Вероятно, чернокожий преступник застрелил его, вот и все».
Лучана в это не верит.
– Вечерами в Нью-Йорке преступники почти всегда завязывают с темными делишками, – объяснила она. – Я думаю, вы поняли, он был в армейской куртке и штанах. Здесь было много, много полицейских из других штатов. И, вероятно, они встретили Хенрика и задали какие-то вопросы. Может, [он] был похож на араба. У брата в кармане лежало удостоверение личности. Кроме того, он никогда не понимал, когда полиция говорит «руки вверх».