Страница 7 из 100
Жуков коротко охарактеризовал её и тут же предложил Верховному временно прекратить наступление войск Северо-Западного фронта, обосновав это тем, что ранняя весна пополнила воды Ловати и она вышла из берегов. Форсировать её в такой обстановке очень тяжело. К тому же действия противника на этих рубежах не очень активны.
— Согласен с вами, — сразу отозвался Верховный и неожиданно для Жукова жёстко добавил: — Командование Западным фронтом Ставка поручила генералу Соколовскому. (До этого он был начальником штаба Западного фронта. — А. 3.).
Сталин ожидал, что Жуков станет возражать, но маршал тут же внёс своё предложение — назначить генерала Конева командующим Северо-Западным фронтом, учитывая тот факт, что Конев до этого уже командовал Западным фронтом и ему там всё знакомо. А маршала Тимошенко желательно послать представителем Ставки на юг, чтобы он оказал помощь командующим Южным и Юго-Западным фронтами, где ныне создалось тоже сложное положение. Те места Семёну Константиновичу хорошо известны, а это немаловажный фактор.
— Хорошо, — согласился Сталин. Он распорядился, чтобы Жуков завтра выехал в Ставку, и грустно добавил: — Надо обсудить обстановку на Воронежском и Юго-Западном фронтах. Наверное, вам придётся выехать в район Харькова.
— Я готов! — коротко и бодро отозвался маршал.
До Москвы Жуков добирался на вездеходе и прибыл на место поздно вечером. Позвонил Поскрёбышеву. Тот сказал, что у Хозяина идёт совещание, на котором обсуждаются вопросы улучшения работы военной промышленности, в частности авиационных и танкостроительных заводов.
— Вам, Георгий Константинович, надо срочно прибыть к Верховному.
— Еду!
Маршал не заставил себя долго ждать. После совещания в Кремле Сталин пригласил его к себе перекусить.
— Не откажусь, я не успел пообедать, — улыбнулся Жуков.
Во время обеда из Генштаба привезли оперативную карту, на которой была обозначена обстановка на Юго-Западном и Воронежском фронтах. Полковник, курировавший Воронежский фронт, — среднего роста, с худощавым лицом и живыми глазами, — был краток и суть дела изложил чётко. Он сказал, что ситуация там крайне обострилась. Танковые части противника, наступавшие из Краматорска, оттеснили войска Юго-Западного фронта за реку Донец, создалось тяжёлое положение юго-западнее Харькова. В это же время гитлеровцы перешли в наступление из района Полтавы и Краснограда.
— Генерал Ватутин, товарищ Сталин, — излагал свою мысль полковник, щуря на карту глаза, — оттянул войска 3-й танковой и 69-й армий, вырвавшиеся далеко вперёд, что позволило ему организовать плотную оборону западнее и юго-западнее Харькова...
— А что сделал Воронежский фронт? — вырвалось у Жукова.
Голос маршала прозвучал громко, в нём слышались нотки раздражения.
— Воронежский фронт, товарищ маршал, не отвёл свои войска, и это грозит нам неприятностями, если не исправить положение, — твёрдо добавил полковник.
— Почему Генштаб не подсказал командующему? — строго спросил Верховный.
— Мы советовали, — ответил полковник.
— Генштаб должен был вмешаться в руководство фронтом, — жёстко произнёс Сталин.
«Тут же Верховный позвонил члену Военного совета фронта Н. С. Хрущёву, — отмечал маршал Жуков, — и резко отчитал его за непринятие Военным советом мер против контрударных действий противника».
Рано утром, едва из-за горизонта выкатилось солнце, а на земле ещё лежала густая роса, Жуков прибыл на Центральный аэродром и сразу вылетел на Воронежский фронт. А через два часа он уже был на месте. Командующий Воронежским фронтом генерал Голиков отдал ему рапорт. Вид у Филиппа Ивановича был усталый, в глазах какая-то отрешённость. Он взглянул на Жукова, и его ожгла неожиданная мысль: «Если Сталин прислал ко мне своего заместителя, значит, мне дадут по шапке!»
— Трудно воевать, Филипп Иванович? — доверительно спросил Жуков.
— Нелегко, товарищ маршал, — глубоко вздохнул Голиков. — Немец бросает в наступление танки по всему фронту, едва успеваем отбиваться.
— Кто у тебя тут герой на сегодня?
— Есть герои, и немало, Георгий Константинович, — вмешался в разговор член Военного совета фронта Хрущёв, слегка улыбаясь полными губами. — Вот один из них — командир 52-й гвардейской дивизии генерал Нестор Дмитриевич Козин. Умный и волевой командир.
— Где находится его штаб? — спросил маршал. — Хочу побеседовать с генералом.
Главные силы 52-й дивизии держали оборону севернее Белгорода. Стояли гвардейцы насмерть — ни шагу назад! Как ни пытались немцы сокрушить нашу оборону, им это не удалось.
Машина въехала во двор штаба дивизии и замерла. Из неё вышел Жуков. Генерал Козин уже знал, что к нему едет сам маршал, — его предупредили из штаба фронта, — и был на месте.
— Ну, рассказывай, Нестор Дмитриевич, кто у тебя особо отличился! — произнёс Жуков, тепло пожимая ему руку. — Мне сказали в штабе фронта, что твои гвардейцы крепко держат оборону. Так?
Генерала Козина всё ещё не покинуло волнение, у него даже голос изменился. Шутка ли, его дивизию посетил сам Жуков, о котором на фронте ходили легенды: где он появлялся, там вскоре враг терпел поражение. Увидев, как напрягся генерал, а его лицо вмиг залилось краской, и только в глазах блестели крохотные огоньки, маршал добродушно и как-то по-домашнему сказал:
— Да ты, Нестор Дмитриевич, не волнуйся, надо же и мне знать твоих героев, а? — Он присел на стул, рядом с собой посадил и комдива. — У тебя есть что закурить? Что-то першит в горле.
— А как же, есть, — засуетился генерал.
Он взял со своего рабочего стола пачку сигарет и протянул её Георгию Константиновичу.
— Это что, немецкие трофеи? — спросил маршал.
— Они самые, — заметно смутился комдив.
— Их я не курю, дай что-нибудь наше, да покрепче!
— Есть у нас «Казбек», — подал голос начальник штаба и раскрыл пачку.
— Эти подойдут! — Маршал взял папиросу и закурил. Глядя на генерала Козина, спросил: — Так кто у вас отличился в боях?
Веки у генерала дрогнули, но лицо помягчело, приняло добродушное выражение. Он доложил маршалу, что в боях севернее Белгорода в упорной и отчаянной схватке с гитлеровцами бойцы проявили мужество и стойкость. Кто эти люди? Прежде всего командир 153-го полка подполковник Бабич, командир 151-го стрелкового полка подполковник Юдич, отличился также начальник политотдела дивизии Воронов...
— У вас, оказывается, много отличившихся, — улыбнулся Жуков. — Боюсь, что у меня на всех не хватит орденов и медалей. Вот что, — весело продолжал он. — Составьте список героев, и я буду вручать им награды. Не возражаете?
— Да что вы, товарищ маршал, для каждого из них получить из рук заместителя Верховного главнокомандующего орден или медаль большая честь! Я мигом всё сделаю. Кстати, после дороги не хотите попить чайку?
— Давай, комдив, выпьем «наркомовской»[3] по такому случаю. Есть у тебя эта горючка?
Козин вызвал своего адъютанта и велел накрыть стол.
— Неси сюда всё, что есть спиртного из наших запасов! — добавил он.
Пока Жуков закусывал бутербродами, список тех, кто особо отличился в боях, был подготовлен, и комдив вручил его маршалу.
— Теперь можно ехать в полки... — Жуков встал и направился к выходу, его машина стояла во дворе штаба. — И вы со мной, Нестор Дмитриевич, если желаете.
— Такой важный момент я упустить не хочу! — Козин быстро оделся и вышел следом за маршалом.
Позже Георгий Константинович вспоминал: «Многим воинам дивизии 20 марта я вручал боевые ордена».
— Пусть эти награды вдохновляют вас, товарищи бойцы и командиры, на новые подвиги во славу нашей Родины! — сказал он, поздравляя отличившихся в боях. — Враг жесток и коварен, он силён, понёс большие потери, но ещё не побеждён...
На другой день маршал Жуков встретился на Воронежском фронте с начальником Генштаба маршалом Василевским. Когда Георгий Константинович уехал на фронт, Сталин поручил ему вместе с Василевским и командующими фронтами «разработать и представить в Ставку соображения по плану дальнейших боевых действий на этом направлении». Этим оба маршала и стали заниматься. Всё было нацелено на то, чтобы остановить продвижение врага из Белгорода на север и северо-восток. Для этой цели они организовали прочную оборону по Северскому Донцу и далее через Гостищево, Выковку, Дмитриевку, Красную Яругу и Краснополье, прикрывая в основном направления на Обоянь и Корочу. 69-я армия Казакова отводилась на восточный берег Северского Донца, сюда же был подключён и танковый корпус Баданова.
3
«Наркомовская» — сто граммов водки.