Нахимов

Глава вторая

Кругосветное плавание

Фрегат «Крейсер»

И вот он наступил, этот счастливый миг! Сейчас из толщи воды вынырнут, гремя цепями, якоря, фрегат расправит белоснежное оперение парусов и заскользит при попутном ветре по водной глади кронштадтского рейда в открытое море. А на борту фрегата – счастливчики: лейтенанты Иван Куприянов, Михаил Анненков, Федор Вишневский, мичманы Иван Бутенев, Ефим Путятин, Дмитрий Завалишин, Александр Домашенко, Павел Муравьев и Павел Нахимов. Что чувствовал он в этот миг, о чем думал? Ведь придется идти не по «маркизовой луже», как в насмешку называли моряки часть Финского залива от устья Невы до Красной Горки, а вокруг света – в безызвестную. Начало похода схоже с ожиданием сражения, с той лишь разницей, что первого ждали не только с тревогой, но и с затаенной гордостью, потому что желающих идти в кругосветку было множество, а назначали немногих.

Польза от кругосветных экспедиций была несомненная: здесь и представительство России в самых отдаленных уголках земного шара, в землях, открытых во время этих плаваний, и бесценный опыт для офицеров и матросов, и научные исследования в области гидрографии, географии, этнологии, естествознания. После появления российских колоний на Аляске, Алеутских островах и в Калифорнии – а это около полутора миллионов квадратных километров – экспедиции стали поддержкой в освоении новых земель, Российско-Американская компания (РАК) только в первой половине XIX века организовала 25 экспедиций, из них 13 кругосветных.

В те времена Россия держала в океане не менее трех кораблей, выполнявших крейсерские обязанности: один шел в Тихий океан из Кронштадта, другой находился на Дальнем Востоке, третий возвращался в Балтийское море. На флоте служили матросы, совершившие не один кругосветный поход, а для офицеров кругосветное плавание становилось прекрасной школой – их ждали тайфуны и ураганы Тихого и Атлантического океанов, тропическая жара и снеговые шторма, коралловые рифы и острова с туземцами. Кто из моряков не мечтает об этом? Вот почему те, кто 17 августа 1822 года пришел проводить фрегат «Крейсер», были грустнее отплывающих.

Капитан и его команда

Английские моряки говорят, что в море капитан – первый после Бога. Командиром экспедиции и фрегата «Крейсер» был назначен Михаил Петрович Лазарев, к тому времени уже известный мореплаватель. Лазарев окончил Морской корпус и в числе лучших был откомандирован для практики на британский флот. Пять лет он плавал мичманом на английских кораблях в Средиземном море и Атлантическом океане, получил опыт боевой службы, затем вернулся в Россию, участвовал в русско-шведской войне 1808–1809 годов и в Отечественной войне 1812 года. В 1813–1816 годах он совершил свою первую кругосветку командиром корабля «Суворов», во время которой была открыта группа островов в Тихом океане, названная именем великого полководца. В 1819-м на шлюпах «Восток» и «Мирный» Лазарев и Беллинсгаузен отправились во вторую кругосветку и открыли новый материк – Антарктиду.

Для третьей экспедиции построили фрегат «Крейсер» и переоборудовали военный шлюп[12] «Ладога». Командиром шлюпа был назначен старший брат Михаила, капитан-лейтенант Андрей Лазарев. Помимо уточнения координат и нанесения на карту целого ряда территорий, экспедиция имела и сугубо практические цели: доставить груз на Камчатку и в поселения Русской Америки. Военный шлюп «Аполлон» – единственный русский корабль у берегов Калифорнии – должен был вместе с «Ладогой» возвратиться домой, а фрегат «Крейсер» – остаться у берегов Америки до прибытия смены.

Перед началом экспедиции М. П. Лазареву была дана подробная инструкция о порядке крейсирования: «Государю императору благоугодно всемерно сохранять наилучшее согласие в сношениях своих с иностранными державами и особенно иметь в виду избегнуть, чтобы между российскими и американскими кораблями не дошло до самоуправства и от того не последовало бы каких-либо неприятных событий». Предписывалось держаться «сколь можно ближе к твердой земле»: «Чтобы сие наблюдение имело предметом недопущение всякой запрещенной торговли и всякого посягания» на права компании, в первую очередь предписывалось не допускать продажи местным жителям огнестрельного оружия «без согласия их начальства»43.

Чтобы попасть в кругосветку, молодые офицеры прикладывали значительные усилия, порой пуская в ход семейные связи и знакомства. К примеру, Путятин был назначен по протекции всесильного управляющего Собственной Его Императорского Величества канцелярии графа А. А. Аракчеева, протекцией воспользовался и Вишневский – офицер элитного Гвардейского экипажа. Но остальных Лазарев отбирал лично, желая видеть на своем корабле дисциплинированных, ответственных и, главное, любящих морскую службу офицеров. Его выбор пал на лучших выпускников Морского корпуса, подающих надежды.

Кстати, в свое время в кругосветку собирался старший брат Нахимова. Лейтенант С. Я. Унковский в записках об экспедиции на корабле «Суворов» поведал такую историю. Первоначально Российско-Американская компания предложила возглавить экспедицию к берегам Америки капитан-лейтенанту Макарову, опытному морскому офицеру. «В июне месяце [1813 года] корабль начали вооружать в Средней гавани [в Кронштадте]; были поставлены новые мачты и весь рангоут приготовлен новый. Капитан-лейтенант Макаров выбрал себе офицеров лейтенанта Нахимова, мичмана Бестужева, штурмана 14 класса Самсонова»44. О котором из братьев Нахимовых идет речь, Унковский не пояснил; полагаем, по возрасту и званию более других подходит Николай. В экспедицию, правда, он так и не попал, но не по своей вине: Макаров рассорился с директорами компании, запросив для офицеров сверх оговоренных в контракте 1200 рублей годовых еще по 800 рублей. Он посчитал, что руководству РАК волей-неволей придется принять его условия: на дворе сентябрь, в более позднее время года в дальние вояжи не выходят, – и потому оставался непреклонен. Однако директора компании разбирались в коммерции явно лучше морского офицера и на шантаж не поддались, расторгли договор и пригласили командовать экспедицией Михаила Лазарева, который и набрал новую команду.

Отношения руководства компании, офицеров флота и главного правителя Русской Америки А. А. Баранова складывались совсем не просто, командирам кораблей приходилось считаться с волей Баранова, который был царь и бог на подвластных ему территориях. В 1815 году Лазарев уводил свой корабль от берегов Аляски под огнем пушек, стрелявших по приказанию взбешенного Баранова. Лазареву потом долго пришлось писать оправдательные документы и объяснять причину конфликта.

Вот поэтому в 1822 году, отправляя новую экспедицию к берегам Аляски и Калифорнии, начальник Морского штаба А. В. Моллер напомнил Лазареву о его обязанностях: «…должны принять за правило не вступаться в местные существенные обязанности и распоряжения колониального главного правителя, предоставленные ему одному»45.

С мичманом Павлом Нахимовым Лазарев познакомился в Архангельске. Мечтал ли Нахимов о кругосветке? Мечтать-то мечтал, да вот надеяться мог только на себя. Мелкопоместный дворянский род и отсутствие нужных знакомств – не лучшие помощники в продвижении по службе. Но море, как и поле битвы, всех расставляет по своим местам, здесь протекция не поможет – только способности, опыт, труд, иногда везение. Так что у Нахимова был единственный способ продвинуться: служить честно, набираться опыта, а опытность, по его выражению, «что сталь – нуждается в закалке». К такому убеждению он придет после многих лет службы и будет не раз повторять эти слова молодым морякам.

По воспоминаниям товарища Нахимова по Морскому корпусу А. Рыкачева, когда Лазарев предложил Нахимову идти в кругосветку, тот «согласился с восторгом». Еще бы! Служить под началом известного капитана, на военном корабле, признанном за «образец возможного совершенства», – это ли не счастье для моряка?

12

Шлюп – военный трехмачтовый парусный корабль.