Бедовый месяц

За два часа полета мы дружно испытали минимум десяток оттенков неловкости. Особенно дурацкий конфуз случился, когда дракон ухнул в воздушную яму, видимо, не справившись с потоками воздуха, и дилижанс прилично качнуло. С полки свесилась ручка моего саквояжа, чудом никому не свалившегося на голову, а Кира испуганно схватила жениха за руку. Арнольд же с раздражением эту свою неприкасаемую руку отдернул, словно невеста жалилась.

Его мама тоже схватилась за руку. Мою. Впилась пальцами так, что чуть кости не хрустнули. Очень сильная женщина! Дракона на лету остановит. От удивления у меня поползли на лоб брови, а она отцепилась, выразительно обтерла ладонь о плащ и буркнула:

— Не надо хвататься за меня, девушка!

— И вы за меня не хватайтесь, мадам, — сама от себя не ожидая, ответила я. — Вы сильная, а у меня руки не казенные.

— Арнольд! — с особыми интонациями позвала сына мама.

— Сидите, — буркнул тот. — У вас лучше вид.

В ослепшем окне можно было разглядеть только отражение салона и наших каменных лиц.

Казалось, этот бесконечный дурацкий день хуже сделаться просто не может, но в почти пустом зале прилетов столичного драконьего порта меня встречал Вилсон. Он, как всегда, выглядел чрезвычайно озабоченным, словно мысленно решал, как к завтраку купить свежие булочку, отправить депешу и не забыть завоевать мир. Все одновременно, и голова чуток пухла.

— Леди Торн! — позвал он на весь зал, заставив обернуться решительно всех, даже Арнольда с Кирой и мамой, проходивших мимо. — С прилетом!

— Что вы здесь делаете, Вилсон?

— Господин Торн написал, что вы вылетели в столицу и велел вас встретить. Второй час дежурю. Никуда не уходил, боялся пропустить.

— Филипп вам написал? — рассеянно переспросила я.

Секретарь настойчиво пытался забрать из рук саквояж. Он был серьезно настроен причинить добро. Пришлось отдать. Хочет подержаться за сумку, пусть подержится.

— Жаль, вы не предупредили, что планируете прилететь в столицу. Мы бы отправили дракона, — пожурил меня Вилсон. — Как прошел полет?

— Сносно.

— Идемте, карета вас ждет.

Ни Вилсон, ни карета мужа в мои планы не входили. Я собиралась купить билет до ближайшего к Энтилу драконьего порта, но в растрепанных чувствах зачем-то пошагала к выходу.

Странный получался побег от Филиппа. Да и на побег он все меньше походил. Гордо уйдя насовсем, я никуда не ушла. Ни насовсем, ни вообще.

Вилсон помог мне забраться в салон, дал какие-то быстрые указания кучеру и уселся напротив. Мы тронулись. В растерянности я следила, как за окном проплывают огни драконьего порта, и мысленно прикидывала, сколько по времени займет дорога до Энтила на карете.

— Попросил кучера отвезти нас в особняк, — между тем объявил Вилсон. — Сегодня уже поздно ехать в лечебницу. Я провожу вас к дядюшке завтрашним утром.

— Я не планировала заезжать в лечебницу, — спокойно объявила я.

Не хотелось, чтобы тетушка с Ренделом немедленно узнали о нашем с Филиппом громогласном скандале. Магическое лечение тяжкое и без волнений за брак единственной племянницы.

— Да? — Вилсон явно растерялся. — Но господин Торн написал, что вы срочно вылетели, чтобы лично поговорить со знахарем. Поверьте, вашим дядюшкой занимается лучший знахарь столицы!

— Не сомневаюсь, что фамилия Филиппа творит чудеса, — согласилась я, пытаясь переварить официальную версию, почему леди Торн, как внезапный городской голубь, сорвалась с места и примахала крыльями в столицу. Господин Торн при этом задержался в медовом месяце.

— Может, я неправильно расшифровал записку? — Секретарь озадаченно нахмурился. — Между нами говоря, у меня сложилось впечатление, что он писал в некотором подпитии.

— С чего вы так решили, Вилсон? — опешила я от неожиданного замечания.

— Никогда не видел, чтобы у господина Торна в письмах гуляли строчки и прыгали литеры.

— Куда?

— Что?

— Куда прыгали?

— По листу, — пояснил Вилсон и пальцем продемонстрировал прыжки. — И еще он сделал две грамматические ошибки. Я даже три раза прочел, чтобы убедиться. Невиданное дело! Мне кажется, он там в хлам… Кхм… В смысле, сильно нетрезв.

Некоторое время мы ехали в глубоком молчании.

— Леди Торн, может быть, еще уточните, а то господин Торн не дал никаких указаний…

— О чем?

— Вы планируете вернуться в Сиал или отправитесь в поместье?

— Простите? — У меня поползли на лоб брови.

— Ну как же? — Вилсон почувствовал, что сел в лужу, и поерзал на сиденье, словно пытаясь проверить, как сильно промокли портки. — Перед венчанием господин Торн приказал приготовить поместье «Южный ветер» к вашему переезду. Слуги ждут не дождутся новую хозяйку.

От новости, что Филипп с самого начала не хотел настоящей семьи, внутренности свернулись крепким узлом. Видимо, наследников он собирался заводить, наведываясь с редкими визитами. По большим праздникам. Крайне неприлично в такие дни проводить время женатым холостяком.

— Когда сам Филипп планировал переезжать? — с ледяными интонациями уточнила я.

— По-моему, он не планировал, — прошелестел Вилсон, понимая, что не просто сидел в луже, а утопал в ней. — Простите, леди Торн! Уверен, я что-то напутал. Думаю, лучше дождаться возвращения вашего мужа…

— Вилсон, остановите карету, — проронила я.

— Вы собираетесь выйти? — тонким голосом охнул он.

— Нет, выйти собираетесь вы, — усмехнулась я. — Нам не по пути.

— Но куда… — закинулся он.

— Домой, — перебила я и пояснила для определенности: — Обратно в Энтил. Надеюсь, господин Торн наградит своего кучера за эту внезапную поездку.

— Но что я скажу вашему мужу, леди Торн? — Секретарь был в панике.

— Что я развожусь с ним, Вилсон.

Повисла ошеломленная пауза. По ошеломленному лицу секретаря плыли пятна от уличных огней.

— Я должен передать ему, что вы с ним разводитесь? — тихо и внятно повторил он, словно пытаясь осознать смысл простой фразы. — Пощадите! Он отправит меня в отставку!

— Вилсон, вы понятия не имеете, сколько раз Филипп хотел отправить вас в отставку, но вы по-прежнему ведете его дела.

— Я неплохой секретарь, — приободрился тот.

— Не в этом дело, — усмехнулась я и, отвернувшись к окну, присмотрела удобное место для остановки. — Он заслужил такого… исполнительного помощника, как вы.

— А?

— Попросите кучера остановить прямо здесь. — Указала я пальцем в оконное стекло. — У пешеходной мостовой стоит свободный кеб. Вам не придется долго искать извозчика.

В Энтил я добралась в середине ночи. На улочках, как всегда, не горело ни одного фонаря, и карета пробивалась к дому тетушки через густой мрак. Оставив кучеру денег на постоялый двор, я попрощалась и с трудом открыла кованую калитку. Старый особнячок с темными окнами утопал в снегу, к двери пришлось пробираться, высоко поднимая колени. Ботинки моментально промокли, на плащ налип снег.

Ключа у меня не было. Пришлось по-простому взламывать замок с помощью магии. В белесой темноте сверкнула яркая вспышка, осыпались затухающие золотистые искры. Дверь раскрылась с неприятным скрипом. За несколько дней комнаты заметно выстудились. В воздухе витал запах влажности и тяжелого одиночества.

Я пробудила на стене ночник и немедленно прошла в гостиную, чтобы зажечь камин. В комнате сохранились следы наших шумных и даже скандальных сборов в столицу: на спинке дивана висели оставленные дома вещи, на круглом столе, покрытом вышитой Лидией скатертью, лежала стопка любовных романов. Клементина с воплями вытащила из дорожного сундука.

Пламя в камине занималось неохотно. Наконец огонь окреп и заструилось тепло. Я плюхнулась на холодный диван. Хотелось плакать и спать, но спать почему-то больше. Кажется, я заснула быстрее, чем закрыла глаза.

Утро началось с ворчливого и громкого кряканья почтовой шкатулки. Клементина специально попросила мастера настроить артефакт так, чтобы его было слышно из любого уголка дома. Слышно не было, но в гостиной, когда приходили письма, все неизменно вздрагивали и хватались за сердце.