Мой упрямый принц

В голосе Лера не было ни малейшей горечи. Только усталость.

– У тебя был шанс стать «истинным принцем»? – тихо спросила я. – Забрать трон?

Лер фыркнул.

– При законном сыне и живой королеве, которая меня ненавидит? Как ты себе это представляешь?

– Так и представляю, – пожала плечами я. – Королевский дар вызывает больше уважения, чем какая-то там злобная бабёнка.

Лер покачал головой, сдерживая смех.

– Слышала бы тебя её величество.

– Она и так от меня не в восторге, – отмахнулась я, расправляясь с очередным треугольником ароматного сыра. – Так почему тебе не побыть истинным принцем? Не собрать сторонников?

– И въехать в столицу на белом коне? – голос Лера был полон иронии. – Ты забыла, что я рассказывал тебе о своих друзьях?

Я нахмурилась. Мы ведь говорили об этом, верно?

«Порой отделиться от них, остаться одному – это единственный способ их спасти».

Лер кивнул, откидываясь в кресле.

– Ты помнишь.

– Поэтому ты ничего никому не рассказываешь, – тихо сказала я. – Чтобы не пострадали те, кто тебе дорог. Альбер Рист, например.

– Разве что раз в месяц изобличаю какую-нибудь девицу, чтобы пощекотать всем нервы, – пожал плечами Лер. – Или намекаю её величеству, что её грязные секреты мне известны. Моему братцу не стоит забывать, какую змею он пригрел на груди.

– Думаешь, рано или поздно ему надоест твоё соседство?

Лер медленно покачал головой.

– Не думаю. У нас… сложные отношения. Возможно, если бы не его мать, мы бы даже подружились в детстве. Но она проследила за тем, чтобы у Сизмунда были совсем другие друзья… и чтобы он возненавидел меня так же сильно, как ненавидит меня она сама. У неё не всё получилось, к счастью. Но…

– Сизмунд тебя не любит, – прошептала я. – Не верит тебе.

– Он единственный во всём королевстве, чьи мысли я не могу прочитать, – просто сказал Лер. – Сизмунд для меня закрытая книга. Иногда мне кажется, что мы можем понять друг друга, но чаще я думаю, что это невозможно. Сизмунд боится меня, не может не бояться. А его мать поддерживает в нём этот страх.

– Потому что не желает терять власть.

– Само собой.

– Он… совсем не владеет даром? – поколебавшись, спросила я. – И его младший брат, Вейнар, тоже?

Лер покачал головой.

– Нет. Они оба королевской крови, так что я не могу читать их помыслы. Но Сизмунд, кажется, злится от этих недоспособностей ещё больше, чем если бы у него их не было совсем.

– Злится настолько, что заманивает в постель беззащитных девушек и рушит им жизнь? – спокойно спросила я.

– Да, Сизмунд испортил пару репутаций, – пожал плечами Лер. – Но девицам тоже надо было думать, что с ними будет потом, а не висеть у принца на локте с умильными улыбками и не предлагать себя на блюдечке. Если не думать головой, бывают последствия.

– А ты циник, – с горечью бросила я.

Усмешка Лера была под стать моему тону.

– А ты сомневалась? Нельзя вырасти при дворе, читая мысли, и сохранить сердце.

– А честь? – тихо спросила я. – Её ты сохранил?

– Об этом стоит судить тебе, не так ли?

Мы помолчали. Я искоса смотрела на Лера. Сейчас он казался куда бледнее, чем на приёме. Ему стоило бы провести эти дни в постели, а он решил распустить хвост на приёме – и вот результат.

Хм. Он что, настолько хотел увидеть меня?

– Даже не надейся, – лениво пробормотал Лер. – Прекрасный раненый принц случайно встречает в лесу крестьянскую княжну, падает ей в объятья, она с романтическими вздохами обшаривает его карманы, потом они видят друг друга на королевском приёме, она признаётся ему в своих высоких чувствах, он ей – в своих низменных… в общем, совет да любовь. Но это не наша сказка.

– Ну да, – ехидно произнесла я. – И именно поэтому ты так старательно высматривал меня с балкона, да?

Я била в никуда, но, похоже, попала в точку. Лер выглядел почти смущённым.

– Просто хотел проверить, приехали ли вы, – безразлично сказал он.

– М-м-м. Так я тебе и поверила.

Жаль, что я не могу читать его мысли. Впрочем, если бы мы оба могли слышать мысли друг друга, наверное, тут же пошли бы вешаться.

– Когда-нибудь твои романтические фантазии тебя доконают, – не без сарказма проронил Лер.

– Нет у меня никаких фантазий, – буркнула я. – Мне бы княжество отстоять. Нежные вздохи – это вообще не ко мне.

– Ну да, твоя сильная сторона – это обшаривание карманов. – Лер потёр раненое плечо. – Кстати, спасибо. Лечить ты тоже умеешь.

– То-то ты оставил деньги на столе и сбежал, не дожидаясь окончания лечебных процедур.

– Решил сэкономить.

Я фыркнула. Лер слабо улыбнулся.

– Кстати, ты больше не смотришь на меня так пристально, словно хочешь пробуравить меня насквозь, – произнесла я. – Это необязательно, чтобы читать мысли?

– Это помогает, когда я чувствую себя… слабым. – Лер поморщился. – Кстати, тебе и этого не стоит знать.

– Я не просила тебя разбалтывать сокровенные тайны. И вообще, интересно получается: разглашаешь ты, а проблемы у меня.

– Не просто проблемы, – голос Лера вновь стал серьёзным. – Я уже сказал, что ты в опасности, и повторяю ещё раз. За этим ты и здесь. Или ты думала, я позвал тебя в гости затем, чтобы просто перекусить?

Я виновато глянула на свои перепачканные джемом пальцы.

– Ну-у…

– Я не желаю, чтобы ты делилась моей тайной с кем-то. Ты должна молчать о моём даре. – Лер наклонился вперёд. – И я хочу, чтобы ты мне поклялась.

Это было… неожиданно. Клятва? Настоящая клятва?

– Но ведь я уже давала тебе слово, – осипшим голосом произнесла я. – Не смотреть в твою сумку. И нарушила его.

– Слово – да. Но вассальная клятва – другое дело.

У меня перехватило дыхание. Вассальная клятва? Настоящая? Данная при двух свидетелях? А потом, после церемонии, – подписанный документ с личной печатью принца и с моей? Такому невозможно дать обратный ход. Вассальную клятву не отменяют. Её дают раз и навсегда, и действует она, пока тот, чьим вассалом ты остаёшься, не умрёт.

– Хочешь, чтобы мой род вечно служил тебе и твоим потомкам? – ядовито спросила я.

– Думаю, потомков не будет. – Лер чему-то поморщился. – Ещё не хватало, чтобы мой сын или дочь стали марионетками королевы-матери. Хватит с неё одного меня. Так что по наследству твоя клятва не передастся. В документе, разумеется, мы это пропишем в самых недвусмысленных формулировках.

Угу. Вот только от этого не легче.

– Я всё равно не могу принести клятву престолу, пока не стану княгиней Монтерской. Раньше это невозможно: моё совершеннолетие наступит лишь через полгода.

– Верно. Но кто говорит о клятве престолу? Я говорю о клятве лично мне.

Я невольно рассмеялась.

– Ты, должно быть, принимаешь меня за дурочку!

– Принимаю. Потому что если ты не примешь мою защиту, ты будешь мертва.

– А что будет, если нас увидят вместе? И виноваты будут твои записочки!

Мы замерли так близко друг от друга, что я чувствовала на лице его дыхание.

– И вообще, – произнесла я сквозь зубы, – тебя ведь хотели женить, верно? Это из-за этого ты сбежал? Из-за навязанного брака?

– А тебя только это и интересует?

– Меня интересует, что скажет твоя будущая жена, узнав, что ты принимаешь вассальные клятвы от кого попало!

Лер закашлялся. А потом охнул, сжимая бок.

– Когда же это… кончится…

Он откинулся на спинку кресла. На висках выступил пот.

– Королевская трава помогла бы, – пробормотала я. – Но у меня нет её с собой!

Я вдруг ахнула, понимая.

– Так вот почему тебе так быстро стало легче, когда я сделала отвар телассы! Потому что ты и есть потомок древних королей!

– Если ты намекаешь, что из меня песок сыплется, подумай ещё раз, – пробормотал Лер, всё ещё сжимая бок. Ему явно было нехорошо.

– Я могу вернуться к себе в спальню и собрать трав, – предложила я. – Телассы у меня больше нет, но можно попробовать заварить отвар…