Страница 37 из 180
В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой Терренс внимательно наблюдает за грустным Эдвардом, а тот задумывается о чем-то своем, крепко сцепив пальцы.
– Сейчас мы с Ракель гораздо лучше понимаем друг друга, – признается Терренс. – Мы можем любить кого-то всем сердцем и испытывать сумасшедшую страсть. Но если не будет уважения, желание поддержать, заботиться, выслушать и уступить, когда так было бы лучше, то вряд ли из этого выйдет бы что-то хорошее.
– Вы оба очень сильно изменились за эти три-четыре месяца. Те события пошли на пользу вашим отношениям.
– Я тоже так думаю. – Терренс на секунду замолкает и задумывается о чем-то. – Иногда мне так хочется вычеркнуть эти воспоминания из своей жизни. Но потом я начинаю понимать, что именно эти события сделали нас лучше. Лично я многое понял и изменил свое отношение к некоторым вещам.
– Уверен, что дальше будет только лучше. – Эдвард слегка хлопает Терренса по плечу. – Главное – не забывать все те уроки, что были вам даны… Все слова, что были сказаны многими людьми, которые прожили долгую жизнь и повидали всякое. Важно научиться жить вместе до того, как состоится ваша свадьба.
– Да, ты прав… – задумчиво произносит Терренс и бросает мимолетную улыбку.
В воздухе секунд на пять воцаряется пауза, во время которой Терренс перебирает пальцы, а Эдвард смотрит на него с некоторой грустью. Но затем МакКлайф-старший резко выпрямляется, негромко прокашливается и встает с дивана.
– Ладно, чего мы тут сидим и говорим о плохом… – задумчиво говорит Терренс. – Мы же хотели поехать к маме…
– Ну я готов ехать, – пожимает плечами Эдвард. – Если и ты готов, то поехали.
– Да, я готов.
– Тогда давай отправляться в путь.
Эдвард немного лениво встает с дивана и одергивает свою куртку, пока Терренс накидывает свою, что лежит на спинке кресла и берет со столика рядом с диваном ключи от своего джипа. А убедившись в том, что они ничего не забыли, Терренс и Эдвард выходит из дома, а затем МакКлайф-младший ждет, пока его брат закроет на ключ входную дверь. Они подходят к черному джипу, стоящий на специально отведенном для него месте, и садятся в салон после того, как Терренс открывает его с помощью ключей. После чего он быстро отъезжает от дома и выезжает на дорогу, чтобы добраться до дома Ребекки.
***
Поначалу Терренс и Эдвард говорят на такие темы, которые никак не касаются их самих или кого-то из друзей и близких. Они с удовольствием так или иначе подшучивают друг над другом и часто над чем-то смеются. Но уже через некоторое время Терренс решает предпринять попытку разузнать у Эдварда о том, что происходит между ним и Наталией в последнее время, и известно ли ему что-то о ее секрете.
– Кстати, тут ко мне домой приходила мама Наталии… – осторожно признается Терренс, внимательно наблюдая за дорогой.
– Мама Наталии? – резко переведя удивленный взгляд на Терренса, переспрашивает Эдвард. – Миссис Рочестер? Она была у тебя дома?
– Да, незадолго до твоего прихода. Я думал, что это ты, и пошел открывать дверь. Но там стояла женщина, которая представилась Летицией Рочестер, матерью Наталии и женой ее отца – Энтони Рочестера. Такая красивая женщина среднего возраста… Блондинка… Очень похожа на нашу Блонди.
– Но что она там делала? Что ей было нужно от тебя?
– Вообще-то, миссис Рочестер хотела поговорить с Ракель. Но так как сейчас она находится на каких-то съемках, то эта женщина решила поговорить со мной.
– Странно… – слегка хмурится Эдвард. – Неужели Ракель могла бы рассказать миссис Рочестер то, что о чем молчит Наталия?
– Кто знает… – пожимает плечами Терренс. – Но эта женщина и мистер Рочестер беспокоятся за свою дочь, которая ведет себя странно.
– Странно? В каком смысле?
– Например, тот факт, что ее родители через два дня отправятся в Мехико, а Наталия умоляла взять ее с собой. Уже во второй раз, кстати. Когда они собирались туда в прошлый раз, ей удалось уговорить их, объясняя это беспокойством за свою бабушку.
– Не вижу повода для беспокойства, – без эмоций пожимает плечами Эдвард. – Она переживает за эту женщину и хочет, чтобы она поскорее излечилась от рака.
– Нет, Рочестеры считают, что она от чего-то бежит. От того, что могло произойти несколько месяцев назад. От того, что могло произойти недавно… Они уверены, что с Наталией что-то происходит, но не знают, кто мог бы им помочь, ибо никто ничего не знает. По крайней мере, мы с Ракель точно не знаем.
– А ты сам так уверен, что есть причина переживать?
– Я в этом не сомневаюсь. С ней точно что-то произошло. И это «что-то» очень серьезное.
– Но что могло произойти? – разводит руками Эдвард, выглядя так, будто его совсем не волнует то, что происходит с Наталией, но в глубине души все же беспокоясь о ней. – Неужели это настолько серьезно, что Рочестеры так паникуют и даже ходили к тебе и Ракель домой?
– Ну я думаю, ты вполне мог бы ответить на этот вопрос. – Терренс бросает мимолетный взгляд на Эдварда. – Ведь между вами и Наталией определенно произошло что-то такое, чего мы не знаем.
– Что? – слегка дрожащим голосом произносит Эдвард и фальшиво улыбается, пока он заметно напрягается, а его дыхание замедляется. – Нет… Нет… С чего ты взял, что у нас с Наталией есть какие-то проблемы?
– Потому что так оно и есть, – уверенно отвечает Терренс, внимательно наблюдая за Эдвардом, который начинает нервно одергивать рукава своей куртки. – Думаешь, мы с Ракель слепые и не заметили, как странно вы с Наталией вели себя на ужине? Слишком холодно и отстраненно. А Рочестер вообще боялась тебя. Она была веселая и не выглядела напуганной до того, как ты приехал. Было видно, что ей хотелось поскорее свалить и не видеть тебя.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – низким голосом быстро тараторит Эдвард. – У нас с Наталией все прекрасно. Мы не вели себя странно на ужине.
– Ты все прекрасно понимаешь. Только молчишь по какой-то непонятной причине и делаешь вид, что ничего не случилось.
– По-твоему, мы пришли бы на ужин, если бы у нас были какие-то проблемы? Кому захотелось бы видеть человека, с которым он поругался или вообще враждует? Сам подумай!
– Неужели так трудно признаться в том, что у тебя и твоей девушки не все в порядке? – недоумевает Терренс. – Какой смысл скрывать это и твердить всем, что у вас все хорошо? Пока вы сами будто вообще не беспокоитесь друг о друге. Наталия шарахалась от тебя, а ты смотрел на нее с презрением или даже ненавистью. Никакой любовью тут и не пахнет.
– Боже, Терренс, что ты такое говоришь! – качает головой Эдвард, пока он бледнеет, а его сердцебиение учащается от волнения. – Ты напридумывал себе какой-то бред и сам же в него веришь!
– Это не бред, приятель. Я говорю то, что увидел на ужине, на который мы с Ракель пригласили тебя и Наталию. Он дал нам понять, что у вас есть проблемы. Раньше я только лишь подозревал, что у вас творится что-то не ладное. Мне не нравились те сообщения, которые вы оба писали нам. Но в тот день я и Ракель убедились в том, что мои подозрения были оправданы.
– Мало ли что я писал в тех сообщениях. Я был очень занят. Набирал текст на телефоне слишком быстро, не проверял ошибки и смысл предложений.
– Прекрати уже отнекиваться! – чуть холоднее бросает Терренс. – В твоих сообщениях не было ни одной ошибки, все знаки препинания были поставлены верно, а предложения несли в себе тот или иной смысл. Так что не пытайся убедить меня в том, что у тебя проблемы с грамматикой, ибо их нет. Ты прекрасно знал, о чем писал.
– Терренс, пожалуйста…
– Послушай, Эдвард, я не собираюсь вмешиваться в ваши с Наталией проблемы и понимаю, что вы хотите решать их сами, – резко выдыхает Терренс. – Но зачем так откровенно врать и делать вид, что все хорошо? Просто признай, что проблема есть, и вы работайте над ее решением.
Эдвард медленно опускает взгляд на свои руки и нервно перебирает пальцы или одергивает ремень безопасности, безуспешно пытаясь скрыть свою нервозность и ерзая в пассажирском кресле.