Путь сквозь тень

Вернуться к нему, что ли, чтобы растолкать и вежливо потребовать объяснений? А ещё лучше, заявиться во дворец к Нергалу, или где он там сидит, и пожаловаться на паршивую категоризацию секретных данных во вверенной ему организации. Уверен, он не останется равнодушным.

— Проблемы? — как всегда лаконично спросил Кёльколиуке.

— Проблемы, — так же лаконично согласился я. — Я понятия не имею, как читать эту белиберду.

Мой указующий перст гневно тыкнул в символы под ближайшим ящиком. Белиберда от этого понятнее не стала.

— Ясно, — последовал ответ после недолгой паузы. Я подождал продолжения с полминуты, но его не последовало.

— Может, ты знаешь, что это значит?

— Не знаю.

Не сказать, что мои надежды были высоки, так что падать им пришлось недолго. В своё время в гробнице Фраата IIIс переводом непонятных надписей здорово помог сидящий в гримуаре Маэстус, но этот фокус, видимо, можно было провернуть лишь один раз. С чего бы древний островной дух знал современную имперскую тайнопись?

— Бумаги. На столе.

Я моргнул от неожиданности и обернулся, убедившись в его правоте. Бумаги действительно были там.

— И что с того?

— Откуда. Они там.

Ощущение собственного идиотизма нахлынуло с невероятной силой. Я снова бросился к письменному столу, читая названия дел — имена пленников Ордена. Информация внутри папок, как и говорил Дезмонд, была зашифрована, но имена на обложках — нет. Двое из них начинались на «Л», один на «А», один на «В» и один, о чудо, на «К». Я метнулся назад ко шкафам, чтобы убедиться — пять ящиков действительно оказались открыты, хотя это было почти незаметно со стороны. Беглый анализ позволил убедиться, что каждый шкаф сортировал дела по алфавиту, просто не вполне стандартным образом. Отсчитав ящики на два шага вправо и один наверх от открытого «К», я начал подбирать ключи в связке архивариуса. Какие-то пять минут — и я… убедился в своей ошибке. Система была немного сложнее.

Но «немного» как раз было тем, на что у меня хватало времени.

Спустя полчаса с небольшим папка с именем «Кассандра Зервас» перекочевала из седьмого вскрытого ящика в мои слегка дрожащие и явно вспотевшие руки. Я добрался до стола в углу и тяжело опустился на единственный стул. Кажется, некоторые головоломки в оригинальном, не изнанковском Сайлент Хилле, были попроще. И всё же, победа. Чистая и безоговорочная, очередной элемент плана, который прошёл почти как по маслу.

Осталось чуть-чуть перевести дух, а затем сжечь тут всё к такой-то матери. К счастью, для этого меня снарядили всем необходимым.

Я положил папку с именем Кассандры на обложке в центр стола, небрежно подвинув другие, ставшие ненужными, дела. Скоро они все исчезнут, причём в числе первых, не защищённые железной бронёй закрытых ящиков. Одна из папок — кажется, та, что на «А», упала на пол, и её содержимое рассыпалось вокруг. Я машинально проводил её взглядом — и почувствовал, как желудок подступает к горлу.

Когда я рассматривал дела полчаса назад, то лишь открыл первую страницу, чтобы убедиться, что текст действительно зашифрован. Но внутри был не только текст. Там находились зарисовки — изумительно точные, на уровне хороших чёрно-белых фотографий. На одной из них был изображён пышущий жизнью человек, пусть и напуганный, сидящий в одиночной камере темницы. А на соседней — он же, только уже в виде живого трупа без волос, ногтей и зубов. На третьей — без носа, ушей и глаз, которые явно выжгли. На четвёртую я глянул лишь мельком, прежде чем снова ощутил приступ тошноты и перевернул её лицевой стороной вниз. Иногда я забывал, какие чудовища работали в инквизиции Ордена Священной Крови. Теперь, к несчастью, вспомнил.

Забыв на минуту про всё на свете, я начал лихорадочно открывать другие папки — лишь чтобы убедиться, что в них повторялась одна и та же картина. Мужчины и женщины, которые попадали в лапы Ордена, были изувечены до состояния кровавой каши, и всё это тщательно, в мельчайших деталях, фиксировалось неизвестным живописцем. Не исключено, что он же выполнял роль палача.

— Сзади.

Вздрогнув от ужасного предчувствия, я распахнул папку Кассандры и добрался до её «фото». Вот она, на первом изображении, в очень похожем помещении на то, где был убит пленник на букву «А». Спит, или, если точнее, покинула тело и нашла укрытие в Изнанке. Мои руки снова задрожали, я едва нашёл силы перевернуть страницу.

— Кто-то. Идёт. Сзади.

В следующие пару секунд ужас сменился облегчением, за которым пришла горечь. Кассандру не подвергали пыткам, но с каждой новой зарисовкой она всё больше худела, потихоньку превращаясь из милой старушки в обтянутый кожей скелет. Возможно, умбрам в Изнанке и не надо было есть, но на организме это всё-таки сказывалось. Мне нужно было как можно быстрее добраться до Дезмонда, чтобы он расшифровал для меня текст. Я вытащу её, чего бы мне это ни стоило.

— Кто-то идёт. Кто-то. Идёт. Сзади. Кто-то…

Монотонный голос Кёльколиуке наконец пробился сквозь барьер, который мой ошарашенный мозг решил возвести в самый неподходящий момент. Я не только услышал его, а также в полной мере осознал сказанное, но также понял, что и сам краем уха услышал лёгкие шаги, поднимающиеся по старой лестнице. Разумеется, все эти осознания настигли меня, когда было совсем-совсем поздно.

— Отец Ансельм, простите, я зачиталась внизу и не знала, что вы…

Я обернулся — всё ещё в маске «чумного доктора», с которой настолько свыкся, что перестал её замечать. Напротив меня застыла невысокая девушка с каштановыми волосами, в белом подряснике и больших круглых очках. Четвёртый уровень. Интуиция, в отличие от Кёльколиуке, даже не подумала бить тревогу — слишком незначительной показалась угроза.

Сложно сказать, кто из нас испугался больше, но мой ступор точно оказался дольше на секунду. И за эту секунду любительница читать дела осуждённых по ночам проявила больше профессионализма, чем упомянутый ей отец Ансельм и оба стражника вместе взятые. Она вскинула руки в причудливом жесте, что немедленно заставило взвыть невидимую «сирену». А потом бросилась назад, на лестницу, со скоростью, которой бы позавидовали многие атлеты.

Оглушительные завывания охранной системы тут же заставили действовать и меня. Как бы быстро ни спасалась послушница Ордена, «Поступь саламандры» была быстрее, и я догнал её где-то на середине лестницы. Скрытной атакой тут и не пахло, но мне повезло — шустрая девица отправилась в нокаут с первого удара дубинки. Мне не доставило ни малейшего удовольствия бить человека, настолько слабее себя. Пришлось напомнить, что она тоже являлась частью людоедской системы и прекрасно знала содержимое архива.

Сирена смолкла как только послушница обмякла на ступеньках — видимо, магия была завязана на ней, а не башне в целом. Но учитывая, каким громким оказалось предупреждение, я не сомневался, что этот манёвр сократил мне время для финальной части плана до самого минимума.

Быстрее, быстрее, ещё быстрее, вверх по лестнице, снова спотыкаясь и рискуя разбить лоб при падении.

— Я пытался. Предупредить.

— Прости, ты работаешь гримуаром у глухого идиота.

— Ничего. Всё лучше. Чем ничего.

Это что, настоящая попытка пошутить?

Не считая стола, стула и разбросанных папок, помещение архива Ордена было почти идеально защищено от пожара. Минимум деревянных элементов, продвинутое электрическое освещение вместо свечей и факелов, плотно закрытые ящики в шкафах из огнеупорного металла. Но то, что строили с защитой от случайности, плохо сопротивлялось злостному саботажу.

Из заплечного мешка на свет появились шесть бутылок — примерно по литру каждая — с густой жидкостью без цвета, зато резко воняющей бензином. На то, чтобы облить все ящики сверху донизу ушло ещё не менее десяти минут — горючая смесь просачивалась во все щели, заливая папки внутри. После такой «обработки» большая их часть и так будет испорчена, но это лишь полдела. Наконец опустела последняя бутылка — я не пожалел её половины, чтобы как следует облить деревянный стол и дверь с внутренней стороны. Здесь более опытный диверсант использовал бы что-то вроде фитиля со спичками, но у меня время поджимало так, что мама не горюй.