Путь сквозь тень

Вернее, сперва не прибегая.

Ранее пустующий и тихий вестибюль наполнялся каким-то новым звуком, природу которого я разобрал не сразу. Жужжание, но негромкое, не похожее на слепней, скорее механическое. Я безрезультатно вертел головой, пока наконец не додумался задрать глаза к потолку — и уткнулся взглядом в объектив камеры наблюдения.

Нет, не объектив. Объективы. В углу помещения с потолка свисал целый пучок камер, не меньше четырёх, абсолютно одинаковых и направленных в одну сторону — на меня. Помедлив, я сделал шаг назад — и объективы последовали за мной. Шаг в сторону — и они снова навелись на меня с тем самым лёгким жужжанием. Готов поклясться, раньше их здесь не было, но даже если были — они абсолютно точно не двигались. Возможно, они ожили, когда я открыл шкафчик с картами, возможно ещё раньше — когда я поднял шум, открывая дверь.

Сделанного, очевидно, не воротишь, разве что при следующей попытке вести себя потише — но мы пока ещё не закончили с текущей. Забив на камеры, я метнулся через турникеты к коридору, ведущему на станцию. И замер, едва дыша, в сантиметре от переплетения едва заметных полупрозрачных нитей, которое теперь перегораживало единственный выход. Словно паутина, только масштабом не для насекомых. Жужжание со стороны камер усилилось и я обернулся туда — хотя оборачиваться совсем не хотелось.

Нарушитель — то есть, я, вломился в вестибюль и поднял шум. Теперь пришёл дежурный — разобраться и оштрафовать.

Новое чудовище Изнанки вылезло из стены — из точки, откуда следило за мной последние пару минут. Четыре камеры выполняли роль «головы», вместо тела свился толстый жгут чёрных проводов. От основного жгута тут и там в стороны отходили верхние «конечности» — отдельные провода с оголёнными концами. Нижние — в количестве не менее двух десятков, напоминали лапки паука-сенокосца, выгнутые и длинные, непонятно как поддерживающие нелепое туловище на весу. И всё же, они справлялись. «Дежурный», слегка покачиваясь на месте, вновь отыскал меня объективами камер и двинулся вперёд. В отличие от «кондуктора», этот гад не торопился, но у него на то имелись основания — бежать мне было некуда и самоубиваться не обо что.

— Нэсс!! — взвыл я что есть сил, но и на третий раз моя теневая спутница не откликнулась. Зато противник засеменил ко мне куда шустрее, жадно вытягивая в мою сторону «руки»-провода.

Я отскочил, стараясь, чтобы между мной и «дежурным» оставалась хоть какая-то преграда в виде турникетов. Помощь не придёт, а значит, пора приступать к плану «Б», заметно более рисковому. Если из карты-черепа выпадет пистолет, можно будет прицельно пострелять по «глазам»-объективам. Выпадет нож — попробовать отсечь несколько ног, а затем, по проверенной схеме, добить лежачего. Одним движением я порвал карту, не спуская глаз с «дежурного», отмахнувшись от привычного облачка сиреневого дыма. Пистолет или нож? Пистолет или нож? Пистолет…

Мои руки вдруг онемели от внезапной тяжести, и мне всё же пришлось перевести глаза на материализовавшийся предмет. Здоровенный металлический баллон тёмно-зелёного цвета с серебристой «крышечкой» наверху. Холодный, объёмный, увесистый. Килограмм десять, а то и больше. Короче, отличное оружие, если незаметно подкрасться к жертве, как следует поднатужиться и с размаху опустить баллон ей на голову.

То есть, что за хрень?!

Пока я тупил, ошарашенный эдаким «подарком судьбы», мой враг воспользовался ситуацией и шустро перебрался за разделяющие нас турникеты. Я бросился в сторону, но забыл выпустить баллон, и кончик оголённого провода дотянулся до центра моей груди.

ХЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗТ!

В глазах моментально потемнело, но по счастью, разряд не парализовал меня, а отбросил к турникетам, и я очнулся, когда ощутимо ударился спиной об один из них. В воздухе отчётливо пахло палёным, по груди расползалась острая жгучая боль. Дурацкий баллон сиротливо валялся на полу, и «дежурный» потратил пару секунд, чтобы внимательно его изучить — перед тем, как снова сконцентрироваться на мне.

Я беспорядочно заорал, но это его никак не впечатлило. Со второй попытки мне удалось встать на ноги, хотя те ощутимо дрожали. Путь к отступлению отсутствовал, так что охваченный паникой мозг подсказал лишь одно — тянуть время, пока живой.

Перевалившись через турникеты за пару секунд до того, как до них добралось чудовище с камерами вместо головы, я бросился к единственному месту, способному предоставить мне убежище — тому, которое какие-то пять минут назад окрестил «отвратным закутком». Захлопнул дверь и заново подпёр её мешком со строительным мусором — шипя и матерясь сквозь зубы. «Ужаленное» место пульсировало болью при каждом резком движении. Я молодец, я выиграл время.

Но выхода всё равно нет.

Выхода нет — чертовски подходящее словосочетание для метро. Я отполз вглубь коридора, прислушиваясь, как «дежурный» маячит вдоль окошек касс, явно пытаясь высмотреть меня своей многокамерной башкой. Оставался крохотный шанс, что ему надоест ждать, и он забудет про моё существование, как моб из настоящих игр, упустивший игрока из зоны угрозы. О других вариантах не хотелось и думать. Лечь под бумажную гору в захламленной комнате и как следует её пнуть? Утопиться в треснувшей раковине уборной? Перерезать горло осколком зеркала?

Надо признать — Изнанка успешно подталкивала меня к таким ужасающим идеям, до которых не доводила даже Анима. Но альтернатива лишиться души и остаться здесь навсегда казалась ещё хуже. А всё от того, что в кузнице не было гвоздя… то есть, блин, в карте не было оружия. Почему баллон? Что он должен был значить? В некоторых играх по таким можно было пострелять из огнестрельного оружия, чтобы те взорвались и нанесли урон стоящим рядом врагам, но для этого не помешало бы сперва выдать пистолет!

Звук «шагов» «дежурного», больше напоминающий шелест, вдруг стих, и спустя минуту я рискнул осторожно высунуть нос из коридора. За окошками никого не было видно, вестибюль пустовал. Облегчение накатило на меня практически против воли, заглушая осторожность — всё-таки какие-то игровые правила тут действовали. Придётся хорошенько подумать, как избавиться от «паутины», чтобы выйти из вестибюля, но если совсем повезёт — она исчезнет вслед за «боссом». Единственная преграда — закрытая мной же дверь и приваленный к ней тяжеленный мешок. Я схватил его, сдерживаясь, чтобы снова не зашипеть.

Краем уха мне удалось уловить тихое жужжание слева и дёрнуться в сторону — и только потому вторая атака оголённым проводом попала мне в плечо, а не висок. Левая рука тут же отнялась, а я с силой врезался в стену, издав невнятный хрип. Камеры «дежурного» теперь находились внутри моего убежища, внимательно наблюдая за мной из угла над кассами, и оттуда же протянулся проклятый провод. У меня не было ни шанса оттащить тяжеленный груз единственной рабочей рукой. У меня кончилось пространство для манёвра. Электрическое чудовище медленно начало доставать из стены своё длинное тело.

Захлопнув за собой дверь уборной, я даже не надеялся увидеть с другой стороны задвижку — но она там была. Первым делом я до рези глазах всмотрелся в углы потолка туалета — ничего похожего на камеры наблюдения или отверстия для них. С другой стороны, если эта мразь просто телепортируется куда хочет, мне кранты. С третьей стороны, мне и так кранты, эта дверь и защёлка не выдержали бы натиск целеустремлённого третьеклассника, не то что непобедимого монстра.

Так что же, осколком по горлу — и надеяться, что истеку кровью до того, как оно до меня доберётся?

В левую руку постепенно возвращались ощущения, но лучше бы не возвращались — боль теперь надёжно обосновалась во всей верхней части тела. Дьявол, при встрече с «кондуктором» мне хотя бы было, куда отступать. Никогда ещё за всё путешествие сквозь Изнанку я так остро не мечтал о возвращении моей магии. Я бы мог убежать от «дежурного» как минимум двумя способами, укрыться «Покровом» на худой конец. Но больше всего мне хотелось просто изрыгнуть на него «Язык саламандры», пока от твари не осталась бы куча оплавленных проводов. Но нет, это грёбаный мир теней, так что засунь, дорогой Ардор, себе в задницу свои чернокнижные штучки и приготовься сдохнуть, поскольку тени никогда не играют по правилам. Если бы мне только дали пистолет вместо этого дебильного баллона. Хотя бы нож! Если бы…