Будь моим

Да или нет?!

Нет… ни за что…

— Тебе понравилось… — напоминаю ему.

— Я был пьяный.

Сглотнув, хрипло говорю:

— Но сейчас-то ты трезвый…

Он поджимает губы и смотрит вниз. Туда, где между нами маленькая полоска воздуха и где его шорты топорщатся так явно и недвусмысленно, что я соединяю колени, сжимая свои голые бедра.

У меня по коже ползут мурашки. По животу, по груди, по спине. Соски становятся чувствительнее, и я остро ощущаю, как они трутся о мокрую ткань купальника.

Крылья носа Градского раздуваются от глубокого вдоха.

Я все-таки опускаю ладонь ему на грудь и подаюсь вперед, сокращая тем самым остатки пространства между нами.

Перехватив мое запястье, он прижимает его к стене своей ладонью и нависает надо мной всем своим ростом, заставляя сладко ныть все тело.

— Арина, — давит на меня взглядом. — Мне двадцать пять. У меня член встает даже на картинку из плейбоя, а ты красивая девушка. Это ничего не значит.

Сжимаю губы, чтобы не выдать обиду. Смотрю на него, никак не собираясь комментировать его физиологию.

— Объясняю на пальцах, — переходит на вкрадчивый шепот, продолжая сжимать мою руку. — Я не занимаюсь ухаживаниями. Не занимаюсь нежным сексом с девственницами, тем более не завожу с ними романов. Найди развлечение в своей песочнице. Я не собираюсь портить отношения с твоей семьей из-за твоих капризов.

— Это не каприз…

— У нас не будет секса. Никакого. Никогда. Мир, дружба, жвачка — все, что я могу тебе предложить. Мы сейчас расходимся и больше не поднимаем эту тему.

Облизнув пересохшие губы, говорю:

— Я тебя люблю, Градский…

— Да, блть, — возводит глаза к небу. — Что ты себе придумала? Я, по-твоему, принц на белом коне?!

— Нет… ты не принц. Может, меня это в тебе и привлекает, — выдаю с вызовом.

— Ты маленькая дурочка, — уверяет.

— А ты циничный…. мудак.

— Ну и как, по-твоему, две эти параллельные прямые пересекаются?

— Мне все равно…

— Не сомневаюсь.

Оба замираем, когда за стеной раздаются голоса и шаги. О мою ногу трется Беня, который послушно притащился следом.

Мы с Владом смотрим друг другу в глаза, синхронно замолчав.

Через запах скошенной травы слышу аромат его тела. Дезодорант, смешанный с запахом кожи. Уже знакомый.

Градский не двигается. Не бросается в суету, просто ждет, как и я, а его палец зажимает пульс на моем запястье.

Мой пульс частит. Молотит как бешеный о подушечку его большого пальца.

Градский смотрит в мои глаза, и мне кажется, будто воздух вокруг нас щиплется. Если он не чувствует того же, то просто осел.

Наверху шумят деревья, или это моя кровь шумит в ушах? Считаю ресницы вокруг серых непреклонных глаз и зависаю на отметине еле заметного вертикально шрама в темной прямой брови. На еле заметных морщинках в уголках его губ, которые похожи на скобки…

Градский наблюдает за мной, но ему ничего не нужно делать, чтобы меня прочесть. Он и так меня читает, без разрешения считывая мой пульс…

По шее бегут мурашки, когда его голова вдруг склоняется набок, делая миллиметровый выпад вперед. Так, будто собирается поцеловать…

Не дышу, глядя на его губы.

Легкий хлопок калитки извещает о том, что мы опять остались одни.

Дернувшись так, будто этот хлопок пришелся ему по голове, Влад выпускает мое запястье и хрипловато говорит:

— Через месяц я уезжаю, но, даже если бы и нет, все осталось бы так, как было. Найди себе парня, тебе давно пора потрахаться.

Моргаю и злюсь.

Я всегда хотела, чтобы моим первым был он. Был моим. Впервые в жизни его цинизм меня злит!

— Я секс без любви не рассматриваю, — говорю ему.

— Эта романтичная херня со временем пройдет.

— Надеюсь, что нет. — Нагнувшись, подхватывю с земли поводок и добавляю: — Можешь в этот раз не убегать. Я сама уеду. Развлекайся.

Проскользнув мимо Градского, задеваю его грудь своей и со всей дури хлопаю по кнопке смесителя, открывая поток холодной воды. Она обрушивается на голову Влада в режиме водопада, и несколько жирных капель падают мне на спину, когда я выбегаю во двор, таща за собо Беню.

— Твою мать! — взвывает Градский, отплевываясь.

— Хорошего отдыха! — бросаю через плечо и несусь к дому, забив на свой сарафан.

В своей комнате наверху переодеваюсь в сухую одежду. Вызвав такси, смотрю в окно на двор, где спустя пару секунд появляется мокрый Градский. Бросив взгляд на мои окна, отворачивается и идет к калитке, судя по всему, собираясь последовать моему совету.

Развлекаться.

Глава 11

— Думаешь, он что-то сожрал? — Андрей смотрит назад, туда, где на своей пеленке лежит наш пес, и возвращается взглядом на дорогу, одной рукой перестраивая машину в левый ряд.

— Не знаю… — смотрю в печальные глаза Бени. — Просто какой-то вялый. Только пьет, и то мало.

— Он вялый последние пять лет, — замечает брат.

— Более вялый, чем обычно, — делаю я уточнение.

Бене почти семь, но и в «детстве» он не отличался особой активностью. Мне всегда казалось, что у нас самая ленивая собака на свете. Будто чувствуя, что его везут к врачу, он смотрит на нас особенно жалостливо.

— Ладно, — вздыхает Андрей. — Щас проверят его. А с тобой что?

— Со мной? — Сжимаю кожаный ремешок сумочки.

— Ага, — он окидывает меня придирчивым взглядом. — Ты какая-то заторможенная.

— У меня месячные, — решаю отделаться от всех его вопросов разом. — Рассказать об этом?

— Уволь, — кисло отвечает он и ослабляет галстук.

Смотрю в окно, прячась от всего мира за стеклами своих солнечных очков.

Я позвонила ему утром и попросила отвезти нас с Беней к ветеринару. Родители до сих пор не вернулись домой, у них возникло желание поболтаться по Европе подольше. У отца отпуск, а они сто лет не выбирались из Москвы.

Андрей был в своем офисе, так что мы прождали его до обеда, но это не страшно, потому что я действительно заторможенная и мало что замечаю вокруг. Просто варюсь в котле своих мыслей, которые накатывают на меня, вгоняя то в панику, то в тоску.

Тоска. Вот что со мной.

За эти два дня я сто тысяч раз прокрутила в голове то, что произошло в душе, и каждый раз мое сердце сладко ноет от этих воспоминаний. От воспоминаний о том, как Влад смотрел на мои губы. Он хотел это сделать, хотел меня поцеловать! Если бы он только знал о том, сколько раз я мечтала о его поцелуях.

Я понятия не имею, как он это делает. Нежно или жестко. Желание узнать это доводит меня до головокружения, а мысль о том, что этого никогда не произойдет, — до черной тоски.

Как мне забыть его? Как?!

Во всех парнях вокруг я ищу тех же чертей, что водятся в глазах Влада. Все они — эти парни — не он. Мое сердце рядом с ними молчит как немое.

Кофейный стакан в моей руке давно остыл, но я все равно делаю глоток, чтобы полить кофе застрявший в горле комок.

Я не знаю, какой люблю секс. Жесткий, нежный, медленный или быстрый. Потому что никогда им не занималась. Оставаясь наедине с собой, я представляю, как это могло бы быть с ним. С Владом. Каково это — почувствовать его в себе. Его твердость. Давление его тела на моем теле, касание языка на коже, и долгожданный поцелуй.

В моих фантазиях мы идеально совпадаем, других вариантов я никогда не рассматривала. В моих фантазиях он… нежный… и он мой...

— На твой день рождения бронируем как обычно? — голос брата выдергивает меня из мыслей.

Бросаю взгляд на Беню. Он тяжело дышит, прикрыв глаза.

— Да, — без энтузиазма пожимаю плечом. — Может, в этот раз возьмем веранду?

— Как пожелаешь.

Покосившись на него, спрашиваю:

— Стася тоже будет? Она, кажется, хочет…

Из чувства женской солидарности решаю умолчать о том, что она пытала меня своими вопросами и это было впервые.

— Я планировал быть один, — отвечает он.

Я не в том положении, чтобы ковыряться в их отношениях. У меня самой вообще никакого опыта в этом вопросе, но его небрежное отношение к Стасе задевает во мне все ту же женскую солидарность.