Стрекоза

Одни становились музыкантами, певцами, поэтами, или же превращали в искусство любое ремесло, за которое брались, будь то ткачество или ковка металла.

Другие охраняли эльфийские леса от любителей поживиться или уезжали на край обитаемой земли уничтожать чудовищ и разбирать их на трофеи. Клыки, когти, сушеные кишки и кровь ценились магами, зельеварами, артефакторами и ювелирами во всех землях, а за редкие шкуры и мех портные готовы были драться. Но пока комплекты бегали целиком, с ними не мог справиться никто, кроме эльфов-боевиков. Однажды я видела убитое чудовище, которое доставили нетронутой тушей для изучения. Даже мертвое оно внушало невыразимый ужас. Увидев, какого монстра эльфы смогли убить единственным чистым ударом, я немедленно возвела хвалу небесным садам, что ни одно существо, обладающее хотя бы четвертушкой эльфийской крови, не может стать грабителем или головорезом по природе своей.

Третьи были лекарями, зельеварами, или растили животных, деревья, травы — словом, все, что могло расти. Эльфийские леса поставляли дерево, шерсть, шелк и шкуры таких видов и качеств, которых не найти больше нигде, но продавали их очень мало и очень дорого. Эльфийские леса неплохо зарабатывали на приеме больных изо всех прочих земель. Если ни лекари, ни маглекари не могут справиться с хворью — езжай к эльфам, но стоить это будет немало, не всякому под силу.

Небесные сады отвесили Бейлиру сразу два дара, но каждого — по половине. Его равно тянуло и к луку с мечом, и к мандолине, но эльфу рано пришлось смириться с тем, что ни как воин, ни как бард он не сравнится с собратьями. И тогда Бейлир приехал в Вавлионд искать свое место в жизни. Он пел, играл на разнообразных инструментах и слагал песни лучше, чем местные артисты, и ни один из встреченных нами наемников не мог тягаться с ним в бою, а я видела немало желающих помериться силами с моим напарником. В эльфийских лесах Бейлир не мог быть никем, здесь он мог стать и тем, и другим. Беда только, что он никак не мог выбрать. В жизни барда ему недоставало остроты, но стезя воина была слишком груба для его тонкой натуры.

Уснула я под звуки мандолины.

Едва рассвело, как мы снова пустились в дорогу. К полудню мы выехали на тракт. По гравийной дороге Стрекоза побежала намного быстрее и ровнее. Эльф снова засел за шитье, а я выжимала из магротора все силы. После полудня нам пришлось заплатить магу в большом селе за подзарядку кристаллов. Когда солнце уже ушло наполовину за горизонт, я провела Стрекозу по краю перелеска и въехала между деревьями на крохотную полянку. Что ж, один день нам удалось выиграть. Поужинав остатками похлебки, мы устроились спать.

* * *

— Подъем, подруга!

Я вскочила. Солнце уже стояло над горизонтом на два своих роста.

— Почему ты не разбудил меня раньше?

— Я ходил в селение договариваться про лошадей и вполне управился с этим сам. Зато ты будешь ехать на отдельной лошади, а не станешь лежать на моей спине, привязанная ремнем, чтоб не свалиться во сне под копыта.

Я фыркнула от такой наивности. Бейлир уже два года живет среди других существ, но никак не привыкнет, что способности обходиться без сна у людей хуже всех прочих.

Быстро привела в себя в порядок, глянула в зеркало на двери омовейной — даже хорошо, что я выгляжу потрепанной сорокалетней селянкой. Меня никто не узнает, когда проедем, ни в лицо, ни по описанию.

Коней Бейлир выбрал хороших, но и залог отдал за них немалый. Надеюсь, по возвращении нам вернут хотя бы половину суммы. Впрочем, за это дело нам заплатили столько, что можно потратить немного лишних гольденов и выиграть время, увеличив шансы остаться в живых.

Через час мы проехали мимо последнего смешанного селения Вавлионда, махнули скучающим на обочине оркам в вавлиондской форме, и вскоре повстречались с разъездом оборотней. Двое всадников и два огромных волка преградили нам путь.

— Назовите себя. Что человечка и эльф забыли в княжестве двуликих?

— Полудар из леса Серых туманов, — он махнул в мою сторону, — моя спутница Ниетта. Мы надеемся, что мои умения, — он показал на мандолину, — придутся по вкусу обитателям сего достойного княжества.

Натуре эльфов противна ложь, и хоть за два года рядом со мной Бейлир уже начал осваивать эту истинно человеческую науку, все же, по возможности, предпочитал говорить правду. Вот и сейчас он использовал пятое из данных ему имен, которое эльфы произносят хорошо, если раз в дюжину лет. А мое имя он просто сократил. И, действительно, мы надеялись, что при нужде эльфийское искусство сможет расположить к нам нужных существ. Ни словом не соврал, но ценности названные им сведения не несли ровно никакой.

Один из всадников объехал нас по кругу и внезапно предложил:

— Спой. Кто тебя знает, может, ты на самом деле мечом махать горазд.

Я старалась удержать серьезное лицо. Бейлир достал мандолину, и не сходя с коня спел короткую балладу. Волки припали на передние лапы, их взгляд затуманился. Всадники тоже замечтались, и главный из них коротко кивнул нам:

— Езжайте...

Скверно. Патруль нас наверняка запомнил. Стоило бы въехать в страну оборотней порознь по разным дорогам, в окружную, не по большому тракту. Но времени было в обрез.

Отъехав от границы, эльф перевязал волосы так, чтобы скрыть уши. Теперь встретив других путников или промелькнув перед глазами селян, мы не привлечем внимания. Чтобы понять, что мы не оборотни, к нам нужно присмотреться или считать ауры, а мы не собирались никому по дороге давать такую возможность.

У нас не было подробной карты Белпеска, и приходилось полагаться на мой опыт и чутье эльфа. Мы несколько раз рискнули срезать путь через поля или по лесным тропам, зато удалось отыграть еще немного времени, и к исходу четвертого дня показалась столица. В Вавлионде этот город считался бы провинциальным, но оборотни не строили больших городов. Им важна была близость к природе, чтоб выгуливать зверя. Поэтому с холма у реки недалеко от окраины виднелся и Княжеский двор — россыпь башен за высокой стеной из рыжего кирпича.

В пакете, который мне дал Фасталк, была карта столицы, план Княжеского двора и отдельно каждой из башен. Нужная нам девушка жила в Башне Дочерей. Предполагалось, что я повяжу белую тряпицу на третий с края столб на мосту, который виден из окон девичьей спальни. Княжна Фырхитра поймет, что с вечера ей нужно сказаться больной и в полночь ждать нас в кухне у черного хода. Как открыть дверь и вывести девушку за пределы двора, обнесенного стеной с охраной — это была наша забота..

Но мы приехали, когда на мост упала тень башни, и увидеть тряпицу княжна могла бы только с утра. Ждать до следующей полуночи мы не могли и решили сыграть иначе. План был дерзким, очень рискованным, но разве в первый раз?

Платье прислуги мы добыли просто. Посидев в засаде, мы убедились, что служанки княжеского двора носят одинаковую серую с белым воротником униформу. Женщины были человечками, и — слухи меня не обманули — все как одна заметных форм. Наверное, для оборотней они были одинаковыми. Охранники кидали на них один взгляд и пропускали дальше.

В сумерках мы присмотрели такую женщину, которая явно возвращалась обратно, и когда она проходила мимо густых кустов, Бейлир усыпил ее пропитанной сонным зельем тряпочкой. С тем, как двигается эльф-воин, пусть даже и средних способностей, никакой человек не сравнится, и даже оборотням трудно тягаться.

Оставив Бейлира под мостом со спящей женщиной я выпила зелье для исчезновения запаха и щедро смочила лицо и руки остатками. Наскоро переодевшись в платье служанки я покрыла голову снятым с нее платком и нанесла краски, чтоб в темноте быть похожей на нашу жертву. В корзину к яблокам, которые несла служанка, я добавила небольшой сверток, и быстрым шагом пошла в княжеский двор.

В Башне Дочерей визжали, топали и скандалили. Я замерла, сделав вид, что поправляю что-то в корзине, но ни охрана, ни слуги к Башне не спешили, будто так и надо. Пришлось набраться смелости и войти внутрь. Едва за мной захлопнулась дверь, я отступила в сторону, чтоб вопящий девчачий клубок не сбил меня с ног. Последняя, самая младшая, остановилась внизу лестницы, и увидев меня, резво спряталась за мои юбки. Я подождала, пока ватага пронесется назад, вынула из корзины яблоко и протянула девочке: