Крысы

И знаете, о чём-нибудь покрепче, я, как ни удивительно, не думала. По крайней мере, в ту минуту. И не только потому, что в нашей «Крошке» нет спиртного, это семейное кафе, и не из-за того, что хотела остаться в такой ситуации трезвой, – подобная чепуха, как правило, практически никогда не приходит мне в голову, – а просто потому, что даже не вспомнила об этом. Вскоре я, конечно, наверстала, да ещё как, но тогда вздрагивала, морщилась, но глотала, пока не отшвырнула её, смятую и полупустую, в угол.

От шума, с которым банка шмякнулась о стену и покатилась по полу, я немного очнулась, после чего, чувствуя, как с новой силой подкатывает тошнота, вышла из кафе и направилась домой.

Да, я хотела домой. Мне вдруг пусть на очень короткое время, но показалось, что если я окажусь дома, закрою дверь на ключ, опущу жалюзи, заберусь под плед и включу телек, всё закончится. Весь этот кошмар перестанет существовать. Ну, или ему обязательно найдётся какое-нибудь разумное объяснение.

Квартира, которую мы снимали пополам с Мартой, была всего в двух кварталах от моей работы. Вот ещё бонус, который всегда имел для меня немаловажное значение. Когда я вышла на улицу, ничего не изменилось. Ни одного человека, только разновеликие возвышенности кое-где с неровной поверхностью, густо присыпанные буро-коричневой пылью. Наподобие сугробов. Одни из них напоминали очертанием припаркованные кое-как машины, другие… На что были похожи другие думать не хотелось совершенно. Мне и без того казалось, что мои ноги весят не менее центнера каждая, а если бы я снова начала останавливаться, всматриваться и размышлять я, наверное, вообще никогда бы уже не смогла двинуться с места. И не было никакого сомнения, что очень скоро превратилась бы в один из этих жутких сугробов.

Улица по-прежнему напоминала застывшую картину апокалипсиса. Тусклый, словно находящийся за стеклянным блюдцем с кофейным осадком коричневый диск солнца. Мне показалось, что концентрация пыли или что это было ещё, стала гораздо выше. Мне всё никак не удавалось избавиться от противного, металлического привкуса во рту. Я не смотрела по сторонам, а шагала, как могла быстро, втянув голову в плечи. А когда свернула на свою улицу, то уже почти бежала, несмотря на то, что из-за адского непонимания того, что вообще происходит, этой чёртовой пыли, как бы там на самом деле она не называлась, похмелья и всего остального, которого, уж поверьте, хватало, делать это мне было невероятно трудно. Но задыхаясь, отплёвываясь и хватая пересохшим ртом воздух, – вспоминая не раз о той банке колы, будь она неладна, – я всё же заставляла себя бежать. Я была почти уверена, что как только окажусь дома и захлопну дверь, кошмар непременно закончится. Или, по крайней мере, будет не таким реальным и жутким.

Свернув к своему дому, я остановилась, чтобы отдышаться возле хорошо знакомого минимаркета. Мне нравилось, что при своей компактности, в нём купить можно было практически всё необходимое и по весьма умеренным ценам. Я часто отоваривалась здесь и знала Люси с Розой, работающих посменно. Подняв голову, я увидела, что из-за стекла на меня со страхом глазеет Бони, моя соседка со второго этажа. И хотя её лицо и шея были похожи на то, будто она нанесла на них косметическую маску странного, тёмно-горчичного цвета, да так и забыла о ней, я сразу поняла, что это Бони по веселым, сиреневым кудряшкам на голове и сорочьему взгляду круглых, безресничных глаз.

Я неопределённо махнула ей, не разобрав даже, обрадовалась или нет, что впервые за этот страшный день вижу хоть одно знакомое живое, и на первый взгляд адекватное лицо. Если не считать, конечно, этого непонятного оттенка её кожи. Но за этот день, я уже видела столько странного, неправдоподобного и зловещего, что цвет лица милой, старой Бони меня бы точно не остановил.

И потому я вошла внутрь. Бони была там не одна, а с Питером, нашим управляющим. Они оба, увидев меня – отступили назад. Даже если я и обратила на это внимание, то уж точно не посчитала чем-то странным или предосудительным.

Я тоже к этому времени, уже вряд ли бы стала бросаться даже к хорошим знакомым с объятиями. И ещё мне было плевать, так как я поняла, как же мне нужен был кто-нибудь, способный хоть в какой-то мере объяснить, что происходит. Поэтому, я поприветствовала обоих со всей искренностью, на которую только была способна, и чтобы окончательно уверить их в моей вменяемости и добрых намерениях, сделала шаг навстречу и широко улыбнулась. Не взирая на то, что их внешний вид, честно говоря, менее подготовленного человека, мог бы здорово напугать.

Пит, высокий, жилистый старик с всклокоченной головой и суточной щетиной, стоял, прислонясь к стеллажу с энергетическими батончиками и тому подобной ерундой. Он поминутно смотрел то на меня, то на Бони, то куда-то в подсобное помещение и вдобавок дрожал мелкой, частой дрожью. Белки глаз его были оранжевыми, (позже я заметила, что и зубы тоже), а вся кожа посерела. Я даже не знаю, как это объяснить, потому что такого кожного оттенка у человека, а, скажем, не у слона, до сих пор мне видеть не приходилось. Радикальный серый цвет, кое-где только, – на локтевых сгибах, в складках шеи, между пальцами, оставался, как и у Бони – коричневым. Питер вытянул свой серо-коричневый палец в сторону подсобки и сообщил вполголоса:

– Там Люси, она мертва… Я сам отнёс её туда, когда увидел, что она лежит на пороге магазина.

Пит издал какой-то странный звук и добавил:

– Я не хотел, чтобы она оставалась там и превращалась в коричневый сугроб, да, Бони? – дрожь его усилилась, когда он попытался повернуть голову к нашей соседке, – Ты ведь тоже не хотела бы этого??

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.