Страница 33 из 55
— Святые Угодники… — вздохнула огненно рыжая девушка, одна из сидящих на кровати, и наскоро перекрестилась.
Вторая леди нервно прикусила губу и зажала ладони между колен, на себе ощущая все напряжение рассказчицы. Платиновая блондинка в центре спальни остановилась, выдержала небольшую паузу, дотронувшись места, где билось ее девичье сердечко и продолжила свой рассказ.
— Мои губы онемели от жадных поцелуев, я не могла вымолвить ни слова, да и любые слова были бы в тот момент лишены всякого смысла! — пепельные локоны взметнулись вверх, вторя резкому повороту головы, и заблестели в лучах заходящего солнца.
— Что было потом? Вики не томи! Я умру, если ты не продолжишь!!! — Элинор с трудом могла усидеть на месте, и любая пауза, которую брала Виктория, словно маленькая иголочка вонзалась в ее самообладание.
— Неразумное дитя! — фыркнула сидящая рядом с Элинор Мэйбл. — Ей стоило бы сохранить это в тайне даже от нас! Но… раз уж мы все здесь собрались, то стоит закончить начатое! Леди Виктория, пожалейте нас и расскажите! Дальше то что??? — Мэй завернулась в шаль, и сгорала от любопытства не меньше своей молоденькой хозяйки.
— Дорогие мои, я расскажу! Но все услышанное вами не должно покинуть стен этой спальни! Поклянитесь! — Вики забавно сдвинула брови на переносице и склонилась над девушками.
— Клянусь! — в унисон пискнули Элин и Мэй, цепляя ногтем большого пальца свой зуб.
— Ну что ж… Его предплечья покрывали светлые волосы, слегка захватывая огромные кисти рук. Повторюсь, это были, истинно, лапы зверя, которыми он скользил по моему, скрытому тканью животу, груди… и вот! Они добрались до открытой, беззащитной кожи бюста. Прижав меня к своему пульсирующему, пылающему телу, он огладил одну из грудей и, без малейших колебаний, отодвинул край корсажа и крепко сжал обнаженное полушарие с острым сосцом…
— Быть того не может… — с хрипотцой в голосе зашептала Мэй, стараясь не сбивать отважную рассказчицу.
— Да-да… именно так все и было! Я, буквально, сгорала от стыда и от неописуемого блаженства одновременно! Мы обезумели оба! Он был готов зареветь, как дикий зверь, а мне хотелось стонать во весь голос… — Вики подняла взгляд к потолку, и обняла себя руками. — Его колючая борода оцарапала мне грудь, когда он терся об нее щекой. Но… он остановился… не объясняя причины, принялся поправлять мое платье, целовать мои руки…
Элин ловила каждое слово подруги рисуя у себя в голове картинки услышанного. Ее окутало теплое, покалывающее возбуждение, и мысли незаметно уходили от рассказа Виктории к сцене в беседке, между ней, Элин, и Артуром.
— Лишь прикоснувшись к греху, так сложно ему противостоять… — Мэй стянула свои огненные волосы на затылке потуже, не взирая на то, что на всех троих уже были надеты ночные сорочки и халаты, и можно было уже не собирать распущенных волос.
— О Мэй… если бы он не остановился, я бы отдалась ему не задумываясь о последствиях… я не уверенна, что увижу его снова. И даже если увижу… Отец ни за что не отменит уже оговоренной помолвки…
Две девушки, сидящие напротив Виктории, одновременно удивленно ахнули.
— Ну-ну! Полно вам! Это любовь! Дорогие мои, любовь невозможно спутать ни с чем иным! — Вики прыгнула рядом с Элинор на перину, и приобняв ее, повалилась на спину. Элли же потянула за собой смущенную и покрасневшую Мэйбл.
— Вот если бы этот джентльмен не остановился, я бы поспорила с тем, что его чувства столь чисты!
— Мэй, если бы я не знала, что ты пуританка до мозга костей, то подумала бы, что ты сама теряла голову от любви! — хохотнула Вики.
— Вики, ты и правда бы пошла с ним до конца? Что бы было дальше, если бы он не остановился? — Элинор знала, что за ласками следует более серьезное действо. — Мужчина и женщина соединяются воедино, но как? Ты была бы к этому готова?
В комнате повисло молчание, обещающее приоткрыть завесу большой тайны.
***
С маскарадной ночи у Баррингтона прошло три недели. Жаркое лето вступило в свои права и даже толстые каменные стены старого дома Идена не спасали от духоты.
Нм для одного из домочадцев та ночь не прошла незаметно!
Виктория все больше молчала и уединялась в спальне, украдкой передавая через Мэй записки таинственному Уильяму.
Артур был так зол на всех вокруг, что разобравшись с возникшей проблемой и полностью удостоверившись, что над его семьей и именем Элинор не нависает грозовых туч, погрузился в работу. Как единственный мужчина Иден на английском острове, он стал истинным главой всей семьи, заботясь о благополучии женщин, укрытых одной с ним крышей.
Артур не приходил больше в спальню к Элинор, и не предпринимал попыток поговорить о произошедшем. Нет, он не винил ее. Им завладела бесконтрольная ревность. Как бы не было смешно, молодой Артур Иден мог справиться с всепоглощающей страстью, но с ревностью, вызванной лишь повторенным Элли два раза именем другого мужчины, он справиться никак не мог.
Он написал письмо графу Спенсеру, с просьбой принять его и просил у него руки Элинор, но вот саму невесту не удостоил даже коротким разговором.
Новоявленная невеста хотела этого брака, но еще больше она хотела снова поговорить со своим другом… другом, которого она любила всем сердцем и от которого ждала не мньшей любви. Ощутить его поцелуй на своих губах и горячие ладони на обнаженной шее. Она ждала, что Артур придёт в ее спальню той роковой ночью, когда они вернулись в особняк. Но он не пришел. Элли каждый последующий вечер встречала Артура, возвращающегося из Парламента, но он отводил взгляд и говорил со всеми одновременно, но не с ней.
Элинор откровенно страдала. Она написала письмо матери, желая получить совет, как ей быть, но так и не решилась его отправить. Эстер была безумно рада скорой свадьбе Эдварта и Анны Лефортен, и неожиданной помолвке дочери с одним из самых состоятельных молодых людей Англии. Разве можно было огорчать ее в столь радостный момент? Да и как можно обьяснить матери произошедше?
Румянец на ее щеках потух, глаза то и дело блестели от слез, но ни одна слезинка в итоге не скатилась по ее щекам.
Сегодня вечером, спустя три недели, Элинор устала ждать, когда же Артур простит ее. Она достала из шкатулки индийские браслеты, которые подарил ей Артур на девятнадцатилетие и собиралась пойти к своему будущему мужу и уладить все недомолвки, что выросли между ними. Ежели опять ничего не выйдет, она собиралась вернуть ему кольцо и диковинные украшения и уехать домой… в Элторп. К своей семье.
Элинор не успела совершить задуманное, как к ней в спальню ворвалась Виктория, а следом за ней проскользнула Мэйбл с подносом чая и сладостями. Виктории нужно было поделиться всем тем, что произошло с ней. Поделиться хоть с одной живой душой. И она поделилась с подругой и ее служанкой.
— Вики, ты и правда бы пошла с ним до конца? Что бы было дальше, если бы он не остановился? — Элинор знала, что за ласками следует более серьезное действо. — Мужчина и женщина соединяются воедино, но как?
В комнате повисло молчание, обещающее приоткрыть завесу большой тайны.
Виктория несколько раз открывала и закрывала рот, но так и не решилась ответить. Тогда, с мученическим стоном, заговорила Мэйбл.
— Юные леди… кто же еще просветит вас… слушайте, и не перебивайте! И никаких вопросов! Ясно? Ну вот и славненько! Мужчина и женщина, будь они мужем и женой, или абсолютно чужими друг другу, соединяются воедино. От соития появляются дети, вот чем оно опасно вне брака, хоть и приносит удовольствие обоим! Все что скрывает наша одежда, оголяется. Снимается белье. Скрытая от глаз мужская плоть, что болтается между ног, восстает и входит в лоно женщины, раздвигая ее бедра. Все! Теперь вы знаете достаточно! Боле чем достаточно, я бы сказала…
И не дожидаясь реакции девушек, Мэйбл вскочила с кровати и вышла из спальни Элинор.
— Примерно так я себе это и представляла… — заговорила первая Элинор, вспоминая сдержанные ласки Артура.