Полюби меня заново

К концу дня от количества информации и эмоций начинает немного кружится и болеть голова. На самом деле Демид был прав, мне рановато ещё выходить на работу. Но я на эмоциях пообещала Мирославу выйти сегодня, и звонить отменять всё это было бы слишком глупо. Сама сказала, нужно отвечать за свои слова.

— Всем спасибо за день, завтра без опозданий, — выходит Мирослав из своего кабинета и говорит в общем коридоре, куда выходят двери всех кабинетов. Мой вмещает в себя двух человек: финансиста, то есть меня, и самую милую женщину-кадровика в мире. — Есения, зайди, пожалуйста, обсудим первый день.

Он возвращается в кабинет и не закрывает за собой дверь, и я на негнущихся отчего-то ногах медленно шагаю в ту сторону.

Вздрагиваю от звука входящего сообщения и открываю уведомление.

Демид: мне кажется, ты заработалась. У тебя всё хорошо?

Улыбаюсь от такой милой заботы и быстро пишу ответ, что мы уже закончили и через несколько минут я буду свободна. Тонкий намек на то, что за мной можно приезжать, но сказать в лоб будет слишком нагло.

— Проходи, — улыбается Мирослав, когда я захожу в кабинет, — присаживайся, куда удобно.

Выбираю диван. После нескольких дней сна и головных болей мне довольно непросто дался день за компьютером и в офисном кресле. Нужно что-то мягче, очень срочно.

— Ну как, справляешься? — в его движениях не хватает какой-то плавности, а в речи тягучести, к которой я уже успела привыкнуть. Он другой сейчас. Все ещё руководитель, владелец, директор, кто он там ещё. Но не тот Мирослав, который был у меня дома пару дней назад.

— Да, вроде неплохо. У вас очень уютно, люди классные. В работе есть много нового для меня, но в целом алгоритмы понятны, поэтому, я думаю, что справлюсь, и…

— Есь, вы правда снова вместе? — перебивает он меня и я замираю на полуслове, открыв рот. Вот и приехали…

— Я же сказала, все сложно, мы не… какое это вообще имеет значение?

— Для работы — никакое. Ты хороший специалист и я пригласил тебя исключительно по этой причине. Для жизни это меняет чертовски многое. Ты мне нравишься, Есь. Все годы, всё время, пока ты была с Демидом, я был влюблен в тебя, как идиот.

— Да ты ненавидел меня, — шепчу, почти не веря в то, что слышу.

— Я не мог смотреть на вас, и не знал, что мне делать. Был придурком, но пойми…

— Да не хочу я понимать! — внезапно нахожу в себе силы на отпор. Отчего-то становится очень нервно. — Ты оскорблял меня и вел себя со мной, как скотина, а сейчас оказывается, что я тебе нравилась? Да это даже не смешно. Все годы? Мог найти меня и сказать это. Или хотя бы признаться, когда мы наконец-то встретились, а не молчать до последнего.

— Это бы ничего не изменило.

— Ты не сможешь знать, Мир. О чувствах надо говорить, если они есть. Иначе потом может быть поздно.

Забираю сумочку со стола и ухожу, не собираясь продолжать этот глупый разговор. Я не готова слышать о какой-то симпатии пятилетней давности. Зачем сейчас это? Чтобы я чувствовала вину? Это глупо.

Выхожу на улицу как раз тогда, когда на парковку подъезжает Демид, уже и правда на своей машине. Она прилично больше моей, да и дороже тоже прилично, что скрывать.

Он выходит из машины, открывает заднюю дверь, берет красивый букет и идёт мне навстречу с широкой улыбкой. И я снова таю. Совершенно ничего не могу поделать с собой.

— Поздравляю с первым рабочим днём, — протягивает мне цветы и я зарываюсь в них носом, вдыхая сладкий аромат. — Как всё прошло?

— Хорошо, — киваю ему, не решаясь рассказывать про Мирослава. Зачем? Они хорошие друзья, ни к чему портить их дружбу. — Только…

— Что? — спрашивает тут же обеспокоенно.

А я просто вспоминаю то, что только что сказала Мирославу. Чувства и правда нельзя скрывать.

— Только очень по тебе скучала.

Глава 23. Еся

Иногда кажется, что жизнь налаживается. Ты привыкаешь ко всему, что с тобой происходит, смиряешься с какими-то мелкими проблемами и живёшь себе в размеренном темпе, привыкая ко дню сурка. Это не является твоим пределом мечтаний, но это определенно лучше, чем могло бы быть. И так проходят недели, месяцы, и даже года. Ты не ждёшь чего-то нового, ты привыкаешь к своим серым будням и не изменяешь традиции заказывать роллы вечером пятницы, а в субботу устраивать вечер фильмов в обнимку с котом и ведром попкорна.

Но потом что-то случается. Не слишком важное, но очень яркое. И эта яркость подсвечивает все остальные дни. Это может быть как грустное, так и радостное событие. Но оно меняет вообще всё. И дни уже не похожи на серость. И вечером пятницы ты забываешь за роллы впервые за пять лет, просто потому что жизнь кипит так сильно, что это просто вылетает из головы.

У меня так случилась встреча с Демидом у больницы, а после этого не было ни одного спокойного дня, похожего на те, что были раньше.

Прошло очень мало времени с той первой встречи, но случилось уже столько всего, словно прошло лет пять.

Не успела я привыкнуть к тому, что Демид снова появился в моей жизни, да так ярко, с явной заявкой на что-то серьезное и большее, чем просто общение когда-то влюбленных друг в друга людей, как тут же Мирослав делает такие признания, от которых волосы дыбом встают.

Наверное, нормальным девушкам приятно слышать признания в симпатии и влюбленности. Но это не тот случай. Его слова меня разозлили, я даже умудрилась вспылить, что обычно никогда не делала.

Ну просто… зачем говорить это спустя долгих пять лет? А то и семь, если добавить и те два года, что мы с Демидом встречались. Половина жизни прошло, никаких намеков не было, я, черт возьми, была счастлива с его лучшим другом, почему его слова о том, что он страдал всё это время, должны хоть как-то меня растопить? Да я в ярости! Он вел себя со мной как скотина, и оказывается, от неразделённой любви? Да бред. Не хочу ничего знать.

Гораздо лучше было бы выразить симпатию сейчас, чем ссылаться за то, что было когда-то. Возможно, скажи он мне правду сразу, как только мы встретились, у меня и с Демидом бы не было ничего. Сейчас, конечно, после ночи с Дёмой, даже если у нас не получится, я не буду с Мирославом. Встать между друзьями, быть то с одним, то с другим… Нет. К такому я точно не готова.

Признаюсь Демиду, что скучала, и замечаю на его лице довольную улыбку. Оттаиваю немного и стараюсь успокоиться. Всё. Нужно просто пережить этот разговор.

Он обнимает меня сразу, безжалостно сминая между нами красивый букет, но я не хочу сопротивляться и просто расслабляюсь, укладывая голову ему на плечо.

Мне сложно сейчас, но я не хочу рассказывать ему о Мирославе. Я не хочу ссорить друзей, это глупо и неправильно. Достаточно будет спокойно поговорить с Миром, расставить все точки над «ё», и остаться с ним в нормальных отношениях. Но вполне возможно мне придется отклонить его предложение о работе. Потому что сейчас я банально не представляю, как завтра снова прийти сюда и работать, делая вид, что меня ничего не смущает.

— Ты чем-то расстроена? — считывает Демид сразу же, отстраняясь от меня и заглядывая в глаза. Я вообще не умею врать, а ему врать ещё сложнее, потому что он видит меня словно насквозь. Но придумать что-то нужно, потому что я все ещё не собираюсь стать тем человеком, который разрушит долгую дружбу парней.

— Если честно, немного устала. Очень много новой информации, вот я и…

— Яська хотела, чтобы ты приехала. Но если ты устала, давай отвезу тебя домой, — говорит Демид, и я тут же оживаю. Потому что хочу увидеть ее и поздравить с таким замечательным событием. Ярослава открылась мне с другой стороны, я искренне полюбила эту девчонку.

— Нет-нет, поехали! — говорю тут же. — Только заедем куда-нибудь? Мне нужно купить что-то в подарок.

— Есь, у них все есть, — улыбается Демид, нажимая на кнопку на ключах от машины, с негромким звуком открывая замки. — Пойдем.

Мы не успеваем сделать и шага, как из здания выходит Мирослав. Мне становится жутко неуютно. За улыбку на своих губах, букет в руках и теплоту в сердце. Знаю, что не должна так реагировать, но это всё мой дурацкий характер. Тяжело с ним живётся, и исправить никак.