Исцеление Вечностью

Оно длилось всего одно или несколько мгновений и быстро исчезло, но — опять-таки чудо, которое нельзя объяснить словами! — словно продолжая оставаться в нем навсегда.

Потрясенный этим, Александр даже не заметил, как прошла панихида.

Как потом говорил ему Сергий, ни один человек не ушел после службы совсем. Все остались и проводили Веру.

А он, словно во сне, продолжая жить тем необыкновенным ощущением, снова под пение: «Святы̀й Боже, Святы̀й Крепкий, Святы̀й Безсмертный, помилуй нас!» — только теперь грустное и протяжное — помогал парням-алтарникам выносить гроб и ставить его на кузов машины.

Лидия, не пожелав в этот последний час даже на минуту расставаться со своей сестрой, пожелала ехать рядом с гробом. Но, поднимаясь на кузов, стала навзничь падать на асфальт. И, если бы не помощь вовремя подхватившего ее Александра, неизвестно, чем бы все это для нее закончилось…

Потом было кладбище. Оканчивание рытья могилы, в котором тоже принял участие Александр. Короткие надгробные речи… Вопль Лидии, когда заколачивали крышку гроба…

Ее отъезд вместе с подругами…

Кто-то, кажется Сергий, подвез до города и его…

Очнулся он только перед большим магазином и, машинально сунув руку в карман, увидел, что в нем еще оставались деньги Веры.

«Может, купить себе от нее подарок — на память? — мелькнула мысль. Но он, вспомнив Веру, ее сестру, подруг и тех, кто был сейчас на поминках, и куда нужно было идти сейчас и ему, тут же отогнал ее: — Нет, — я лучше вот что на них сделаю!»

И сжав деньги в кулак, решительно шагнул в магазин.

— Вот! — входя в большую комнату, где теперь за составленными воедино столами сидело много людей, протянул он большой тяжелый пакет. — Это вам от Веры!

Сидевшие — одни со страхом, другие с недоумением, третьи изумленно уставились на него.

И он, доставая из пакета: большие зеленые яблоки, копченую скумбрию, орехи, объяснил:

— Это все то, что так хотела поесть, но уже не смогла!

Люди одобрительно закивали головами, зашевелились.

— Все куплено на ее деньги! — уточнил Александр. — Так сказать, до последнего оставленного ею кодранта!

— Квадранса! — снисходительно поправила его уже успевшая прийти в себя сестра Веры.

— Ну да, это — если по-мирскому, то есть, как говорили древние римляне. А если по-евангельски, именно кодранта! Простите, — неожиданно извинился Александр, — я сейчас!

Вбежав в комнату Веры, он принялся искать оброненную Верой монетку — но, сколько ног уже побывало тут после этого — так и не смог ее найти.

«Ладно! — после найду!» — махнул он рукой и вернулся в большую комнату.

Ему освободили место между Алешей и Гульфией. Та наложила ему полную тарелку салатов, вареной картошки, котлет…

Рыжий кот, сидевший на коленях Алеши, сразу перебрался к набросившемуся на еду Александру и, словно прощаясь, стал тереться головой о его ноги.

Разговор, как понял Александр, шел о вере. Точнее, о том, есть ли, в конце концов, Бог или нет.

— Нет, конечно, что-то такое есть, — слышалось то в одном конце стола, то в другом, но их, к удовольствию согласно кивавшей Лидии, заглушали скептические голоса.

Как из рога изобилия сыпались те самые «главные» вопросы, о которых они говорили с Верой. Что — «Оттуда никто не возвращался». Что — «Можно спасаться, молясь и дома». Что — «Бог у меня в душе», и так далее…

Конечно, он мог еще раз объяснить это людям, как объяснил уже Вере. Но только не сегодня. Сегодня у него не осталось на это сил.

Тем не менее, не считая себя вправе молчать, он несколько раз очень удачно поставил на место особо зарвавшихся атеистов.

И тогда Лидия спросила у него:

— А вы что, тоже священник?

— Нет, только редактор православной газеты, — скромно ответил Александр.

— А, ну тогда все ясно: такая апологетика положена вам по должности! — ухмыльнулась сестра Веры, и Лена, не выдержав, выкрикнула ей через стол:

— Между прочим, Александр в некотором роде — ваш коллега. Точнее тот, на кого вы работаете! Он — писатель!

— Что, пишете какие-нибудь сусальные стишки или приторно-сладкие рассказы? — с напускной вежливостью уточнила Лидия.

— Да нет, — невозмутимо пожал плечами Александр. — Собственно говоря, я издал пока только роман-дилогию «Молния Зевса» и несколько художественных повестей о выдающихся людях античности.

— Что?! Вы — автор «Молнии Зевса»?!

Лидию просто поразило это известие.

Она во все глаза уставилась на Александра, словно впервые видя, осмотрела его подрясник и недоверчиво сказала:

— Я читала этот роман. И даже, помнится, восторгалась им. Но, ведь это — сугубо светское произведение!

Да, — согласился Александр. — Я написал его до принятия крещения и с тех пор, по благословению одного игумена «воцерковить» его, насколько это возможно, мечтаю переделать всю книгу, то есть, попытаться ответить на вопрос: а чем, собственно, в плане духовного поиска жили или могли жить люди за полтора века до Прихода в этот мир Иисуса Христа?

— Но зачем? Это только испортит роман, который и без того хорош! Это я заявляю вам, как профессионал. Удивляюсь, и почему его до сих пор не переиздали у нас и тем более за границей?

— А потому что меня не могли найти!

— Как это? — не поняла Лидия.

— Так я ведь в монастыре был. А до этого предлагали, и не раз. И издать, и жить, например, в Греции или на Кипре.

— И вы — отказались?!

— Категорически. У меня уже были другие интересы и цели.

— Не понимаю… Что вас, писателя, который мог стать известным на весь мир романистом, может связывать с грубыми, малообразованными монахами?

Александр посмотрел на Лидию и спросил:

— А вы хоть раз разговаривали хотя бы с одним монахом? Желательно опытным, а еще лучше — старцем?

— Еще чего не хватало!

— Ну, а об истории монастырей читали?

— Зачем?

— А затем, — строго посмотрел на нее Александр, — что — как можно так строго судить о том, чего вы не знаете? Например, о том, какое значение имеет монашество для всех остальных живущих в миру людей! Не зря же наши предки говаривали — двое монахов молятся, а миллионы едят хлеб. То есть, по монашеским молитвам Господь помогает земледельцам выращивать хлеб, а ремесленникам делать все потребное нам для жизни. Прекращает войны и останавливает стихийные бедствия. Ограждает людей от бед… И вообще, к вашему сведению, монастыри испокон веков были хранителями культуры!

— Какой культуры? Какой культуры?! — возмутилась сестра Веры.

И споры о Боге и вере возобновились с новой силой.

Александр смотрел на споривших людей, на яростно поддерживавшую сторону противников Бога Лидию, видел, что многое она делает исключительно по незнанию, и думал только одно: как же прав отец Игорь! Теперь, действительно, подняв из руин соборы и церкви, нужно начинать срочно восстанавливать храмы человеческих душ! Но как… как даже он не может понять, насколько важно скорее издавать книги, которые бы на понятном и доступном языке многое бы объяснили тем, кто читает художественную литературу или смотрит поставленные по ней кинофильмы, но пока сам не ходит в храм и не думает или просто не знает о Главном?!

После поминок, когда все, за исключением Лидии и ее подруг, разошлись, Александр устало побрел в маленькую комнату Веры.

Вместо рыжего кота, которого в самый разгар споров незаметно унес Алеша, за ним направилась… сестра Веры.

— Спасибо вам за все, что вы сделали! — остановившись на пороге, явно сдержанным голосом сказала она.

— Да ладно!.. — желая только одного: поскорей лечь и — спать… спать… — ответил ей Александр и, видя, что та продолжает вопросительно смотреть на него, привычно сказал: — Во славу Божию!

— Ну, Божью — не Божью, а вы действительно очень помогли мне.

Она немного помолчала и, видно, не собираясь выходить из комнаты Веры, достала из сумочки кошелек.