Страница 3 из 58
Скрежет тормозов мгновенно вернул Александра из начала далекого второго века в самый конец второго тысячелетия.
Он стоял посередине дороги. За спиной был железнодорожный вокзал, украшенный крупной надписью «Желтый Берег». Перед ним — трамвайная остановка, которая, как было помечено в составленной отцом Игорем записке-шпаргалке, вела к храму.
— Тебе что, жить надоело? — как всегда в таких случаях прокричал, высовываясь из окна машины, большеносый с пышными черными усами водитель.
— Простите! — виновато прижал ладонь к груди Александр. — Задумался…
— Думать надо, а не задумываться! — уже не так гневно посоветовал водитель и, быстро набирая скорость, помчался дальше.
Александр с облегчением, что все так хорошо обошлось, выдохнул, сел в ранний трамвай и поехал под будившие город звонки, продолжая думать над романом. Не так-то просто было делать из него даже не журнальный, а газетный вариант, безжалостно выбрасывая эпизоды, а то и целые главы… Ну, и словно осенняя листва с деревьев, осыпалась с него вся краса — колоритные античные названия и детали, подробные описания городов и людей давно минувших веков… Так он доехал до большого храма, огороженного спереди железным и по краям деревянным — забором.
Здесь было еще пустынно. Только в глубине церковного двора, где стоял небольшой деревянный домик, юноша лет пятнадцати старательно поливал из лейки на клумбе цветы. Иногда он останавливался и прямо руками, как маленькими граблями, разрыхлял под ними землю.
— Приехал? Ждем, ждем! — не прекращая работу, приветливо закивал он.
Александр удивленно оглянулся — нет ли позади кого? Но там никого не было. И тогда он с недоумением посмотрел на юношу и спросил:
— А ты откуда знаешь, что я должен приехать?
Тот немного помялся и, словно соображая, как правильнее ответить незнакомцу, не сразу сказал:
— Так ведь все знают. Ты же новый редактор?
— Да, — ответил Александр, замечая какое-то несоответствие в возрасте юноши, выражении его глаз и то, как он немного с трудом выговаривал каждое слово. Было такое ощущение, что он словно остановился в своем умственном развитии лет в восемь-девять.
«Переболел, наверное, чем-нибудь в детстве, вот его, как убогого, при храме и приютили!» — решил Александр, с сочувствием посмотрев на него.
А тот не унимался.
— А ты что здесь будешь делать?
— Газету. И еще книгу писать!
— И про меня напишешь?
— Нет, — улыбнулся Александр. — Я пишу про то, что было без малого две тысячи лет назад!
— У-у как давно! — разочарованно протянул юноша и вдруг быстро спросил: — А у тебя денежки нет?
— Есть, — вспомнив, что у него осталось десять рублей, кивнул Александр и, решив, что без еды и ночлега его тут все равно не оставят, протянул их юноше.
— Вот спасибо! — обрадовался тот, принимая деньги рукой, под давно не стриженными ногтями которой скопилось немало грязи, и неожиданно с чувством сказал: — Пошли тебе за это Господь сто рублей!
Александр, у которого на душе вдруг стало тепло от этого, с благодарностью посмотрел на юношу. Тот с улыбкой наклонив голову и как-то загадочно поглядывая на него, продолжил поливать крупные яркие цветы…
Захотелось молиться и думать о красоте и Вечности…
Эту гармонию внезапно нарушил необычайно громкий — словно гром с неба — голос:
— Как, ты опять здесь?! Я же сказал тебе, чтобы ноги твоей больше тут не было!!!
Александр повернулся на голос: он принадлежал коренастому мужчине с обветренным грубоватым лицом, быстрыми шагами приближавшемуся к домику.
Юноша, увидев его, испуганно бросив лейку, сорвался с места и юркнул в узкую щель деревянного забора.
— Ох, уж мне этот вредитель… — проводил его хмурым взглядом мужчина и в упор посмотрел на Александра: — А вы кто такой? Что-то я вас тут раньше не видел!
Александр назвал себя, и выражение лица мужчины сменилось на приветливое:
— А-а, понятно, наслышан! Вам надо подождать отца Игоря. Он обычно рано приходит!
Мужчина осмотрелся по сторонам цепким хозяйственным взглядом и, нахмурившись, скрылся в дверном проеме недостроенного здания.
Тут же в щели забора показалась голова юноши. А вскоре появился и он сам. Как ни в чем не бывало, он снова взял лейку и продолжил поливать цветы.
— Кто это? — спросил у него Александр, показывая глазами на стройку.
— Отец Лев. Строгий батюшка… — ответил, качая головой юноша. — Он у нас вроде завхоза. Порядок любит. А я однажды его из шланга полил. В новой одежде. Не нарочно, конечно… Вот он с тех пор на меня сердится. А вчера и вовсе с лопатой за мной гонялся!
— За что?
— За то, что я канаву засыпал, чтобы в нее люди не падали.
— Но ведь это же хорошо! — удивился Александр.
— Хорошо-то оно хорошо, — старательно налегая на «о», согласился юноша и вздохнул: — Только, оказывается, ее отец Лев своими руками две недели под трубы копал. А положить их еще не успел…
Увидев опять приближавшегося священника, он аккуратно поставил лейку на землю и снова исчез.
— Все ходит, ходит сюда… — подходя, недовольно сказал отец Лев. — Нет, чтобы в школу ходить. Грамоту ведь в глаза не видел, зато кто где умер, когда у кого поминки, девятый день и сороковины — знает наизусть! И чего ему здесь нужно? Одна только бесхозяйственность от него!
— Да он наоборот здесь порядок наводил. Вот как старательно полил цветы! — заступился за юношу Александр и, поймав недовольный взгляд священника, примирительно добавил: — На храме ведь очень благодатно трудиться! Даже кирпич с места на место — и то как душеполезно перенести!
— То-то я гляжу, у меня почти весь кирпич со стройки воскресной школы утащили! — проворчал отец Лев и посоветовал. — Ты отца Игоря лучше бы не здесь ждал, а у ворот. Он у нас может появиться и сразу уехать по другим храмам, а то и в епархию. Все-таки благочинный!
— Вот спасибо! — поблагодарил Александр, направляясь к воротам.
И… сразу увидел юношу.
Он шел от только что открывшегося киоска и, щурясь от удовольствия, жевал. В заляпанной грязью руке у него было надкусанное пирожное.
Что-то нехорошее шевельнулось в душе Александра.
«Я ему последние деньги отдал, а он на них — лакомство! Да и вообще — хоть бы руки перед тем, как есть, помыл бы, что ли…»
И странно — словно услышав эти мысли, юноша на этот раз как-то обиженно шмыгнул носом и прошел мимо, ни о чем не спросив и ничего не сказав…
После воскресной службы, закончившейся, как обычно, после трапезы любви, проповедью слова Божьего и благодарственными молитвами, пресвитер попросил несколько человек — остаться.
Это были римляне, занимавшие весьма высокое положение в обществе.
Старый сенатор, переживший страшные времена Нерона и Домициана. Молодой римлянин со всадническими полосками на тоге. И личный помощник одного из самых богатых людей Рима — Публий Альбин.
— Чтобы не злоупотреблять вашим временем, которое, кстати, для всех нас сейчас дороже золота, я буду краток, — сказал пресвитер и сообщил, что, по приказу Траяна, началась настоящая охота на книги апостола Иоанна Богослова.
— Сведения точны? Хорошо проверены? — уточнил сенатор.
— Более чем. Мне лично передала их дочь императора — Дросида, — не стал скрывать всей правды пресвитер.
— Как! И она — тоже наша? — изумился молодой всадник, которого явно взволновала такая новость.
— Да, но разумеется, прошу нигде и никому не разглашать этого! — предупредил пресвитер. — Рискуя жизнью, она рассказала о мерах, предпринятых префектом претория…
— Траян что — сам сказал ей об этом? — с недоверием усмехнулся старый сенатор.
— Нет, но кому, как не тебе, знать, что в любом дворце стены имеют уши, то есть верных слуг и рабов! Один из них, будучи нашим человеком, раб префекта претория сообщил ей об этом, а она уже — мне!