Страница 6 из 8
А мужик, что нас в музей пустил, ходит за нами, наблюдает с интересом. Видно же, что не немки. Спросили откуда мы «ursprunglich». Оригинально, то есть. Из России, говорю, а подруга – из Украины. «А… Бывали там наши», – ответил чуть ли не с ухмылкой.
Музей существует с 1989 года, все экспонаты предоставило товарищество бывшего Госларского батальона егерей. Работают в нем волонтеры, члены того же товарищества. Бесплатно работают, не за деньги – за честь. С посетителей, кстати, тоже не берут денег. Да уж, как говорится, зашли так зашли. От этого первого впечатления не абстрагироваться, это сразу отпечаток накладывает.
А в остальном городок замечательный и очень хорошо сохранившийся. Ему повезло, никакие катаклизмы вроде войн и погромов его не коснулись. Только случалась какая-нибудь заварушка, после первых же выстрелов следовали переговоры, и стороны договаривались мирным путем. Горел вот сильно в XIV веке, было дело. Но кто тогда не горел, считай, вся Европа была деревянной. Тем не менее сохранились целые улицы из XIV – XV веков.
Гослар
В этих древних домах и сейчас живут люди. Дорогой фонд, престижный. Каждый дом – памятник старины, боже упаси что-нибудь изменить или модернизировать! Обитатели у крыльца стоят со шваброчками, внимательно разглядывают прохожих. Фрау аккуратненькие, у мужчин рубашечки чистые, воротнички наглаженные, такой же марафет у крыльца наводят. Видите, вроде о хорошем пишу, а с издевочкой. Егеря виноваты.
Гослар – это Нижняя Саксония, запад. Восточные соседи из соседней Саксонии Анхальт смотрели на него с вожделением, особенно вернигеродцы. Небольшой, всего пятьдесят тысяч человек живет, но до чего спесивый! Хотя у него есть на то основания. Гослар был независимым городом Священной Римской империи с 1081 года и оставался им до 1802-го! Больше семисот лет! Настоящего расцвета он достиг в XI веке при Генрихе Третьем. Король Германии и Бургундии, император Священной Римской империи, герцог Швабии и Баварии, он был одним из самых влиятельных королей Европы того времени. Ходил в поход на Италию, где низложил сразу трех пап, и несколько раз назначал своих кандидатов на папский престол. Современники его звали негром, поскольку был он черноволос и темнокож, не ариец нисколько.
Что интересно, столицы у него не было. И не только у него, у многих правителей до и после – тоже. Невозможно было тогда жить в одном и том же замке в одном и том же селении долгое время. Крестьянам было элементарно не прокормить королевский двор. Король оставались на одном месте ровно столько, насколько хватало еды, потом он и свита ехали дальше, объедать других подданных.
В Гослар Генрих приезжал чаще. Не только потому что он ему нравился, но и потому что город был богатым. Рудными шахтами славился и со всеми соседями успешно торговал. Дворец тоже был удобным для более длительного пребывания. Для тех лет он был самым большим в Европе, а его архитектурный ансамбль настолько впечатляющим, что дворец называли самой знаменитой королевской резиденцией в империи!
Умер прославленный король неожиданно и рано от неизвестной болезни в возрасте тридцати девяти лет. Похоронен частично в церкви Святых Симона и Иуды в Госларе, частично – в городе Шпайер на берегу Рейна. Обычное дело: сердце в Госларе, тело – на Рейне.
Фрагмент городских укреплений
Про Генриха все, а про город отмечу маленький факт. В XIV веке он был одним из немногих городов Германии, который смог обеспечить все приусадебные хозяйства водой. Каждый огород был подключен к водопроводу через систему деревянных труб. В кухнях домов была проточная вода, хозяйкам не нужно было бежать за ней к колодцу.
В общем-то, Гослар – это милота и старина. Несмотря на егерей. В центре ни одного современного здания нет, фахверковые дома покосились, но стоят крепко. Церкви, колокольный звон, дно ручья вдоль крепостной стены камнями выложено… Хорошо погуляли, возвращаемся в Вернигероде! А уже завтра – обратно через Лейпциг в Дрезден.
Не про зоопарк, или Эмиграция по кругу
У меня много родных городов, так уж получилось. Но из всех родных самый родной – Лейпциг. Там вырос старший сын, родился младший, там остались друзья, и туда я приезжаю при каждой малейшей возможности. А самое родное место а Лейпциге – зоопарк. Когда дети были маленькие, мы туда почти каждый день ходили и всех зверей по имени и в морды знали. Мишка, старший, даже игрушечных львят приносил старому льву и со всеми его знакомил. Как сейчас помню, Тамрин его звали. Он был старейшим львом, если не в Европе, то в Германии точно. Спустя несколько лет мы пошли в местный музей и там увидели чучело льва. Это был Тамрин. Мальчишки стояли перед ним молча и плакали.
Мы прожили в Лейпциге восемь лет. Когда в первый раз приехали туда, он был запущенный и серый, и поначалу был мне неприятен. На него, беднягу, пришелся сложный период адаптации. Но, сказать по правде, неприятен был менее, чем другие города, где мы впоследствии жили. Иногда надо уехать, чтобы понять, что любишь.
Сначала мы поселились в Глаухау – маленьком городишке в Саксонии. Там языковые курсы были, шесть месяцев, и с местным населением мы почти не общались. Из достопримечательностей помню только башню Бисмарка, около которой устраивали пикник по поводу окончания курсов. При хорошей погоде с башни был виден Лейпциг, куда мы переехали после Глаухау. Кстати, во времена ГДР башню переименовали по известным соображениям, и она называлась Башней Мира – Friedensturm.
В Лейпциге мы провели три года. Из них полтора я жила одна, с двухлетним Мишкой на руках. Без единого знакомого и практически без языка. Муж уехал в другой город на курсы для врачей иностранцев, и виделись мы только по выходным. Очень неприятное время! Потом все было более или менее хорошо. Появились друзья, Сашка родился, Мишка в первый класс пошел… Контракт в клинике закончился, поехали дальше.
Дюльмен. Маленький городок около Мюнстера, чужие там не ходят, все принадлежит какому-то герцогу. То есть абсолютно все! От магазинов до танцевальной школы на соседней улице! Купить, к примеру, можно только дом, а не участок. За землю так называемый пахт тому же герцогу платят пожизненно.
У того хобби было интересное – лошадей Пржевальского разводить. Дюльмен иногда так и называют: город последних диких лошадей Европы. Не спрашивайте, зачем они ему нужны, хобби – это иррационально.
Слава богу, в Дюльмене мы задержались всего на год, а то бы я повесилась. Скучища там! Ко всеобщему удовольствию, муж не поладил с шефом и нашел другую работу в Крефельде. Это в Северном Рейн-Вестфалии, около Дюссельдорфа. К Крефельду мы быстро привыкли, друзьями и знакомыми обзавелись, и соседи были бесподобные. Эльке, медсестра из Восточного Берлина, святой человек! Столько с нашими детьми возилась, чуть ли не за внуков их считала! И полька Маргарета с королевской фамилией Фон Ройен, от мужа немца досталась.
С Маргаретой мы жили на одной лестничной клетке, двери в наших квартирах не запирались никогда. А смысл? Дети и собаки постоянно туда-сюда бегали, соль, опять же, время от времени заканчивалась, она была счастлива. Говорила, что впервые себя как дома в Германии чувствует. С ней ко мне по-настоящему пришел немецкий. Ее язык был безупречен, она подростком в Германию попала.
Семья Маргареты очень интересно эмигрировала. У немцев все просто в плане эмиграции: или у тебя немецкие корни есть, или еврейские. А они – чистые поляки. Да вот семейная история у них необычная. Прадед Маргареты в личной гвардии Гитлера состоял, был там единственным не немцем. Как он туда попал, не спрашивайте, не знаю. Боюсь даже думать, за какие заслуги взяли. Естественно, в советской Польше они этот факт не афишировали, а когда захотели уехать в Германию, документ о доблестной службе прадеда к делу приложили. И сразу получили разрешение на въезд! Это я к тому, что в Германии скрытые и явные поклонники нацистского режима были, есть и будут. И даже, как видите, на государственном уровне.