Страница 41 из 66
Эд молча кивнул.
Зачем, ну зачем их понесло домой?!
Оливия
№4
Я узнала об их предстоящей поездке, только когда Эд зашел ко мне утром третьего марта. Он уверял, что они собирались уже давно, но, держу пари, они купили билеты не раньше чем за неделю.
Как быстро кончилась наша дружба!
Все произошло само собой. Не окажись я здесь, когда появился его брат, думаю, ничего бы не изменилось. Между нами все бы осталось по-прежнему. Друзья не разлей вода.
Я направлялась к ним, чтобы уточнить насчет завтрашнего ужина, и тут услышала крики. Мы собирались сходить втроем в новый ресторан в городе, пафосный, с кухней в стиле «азиатский фьюжн», где гостям якобы подавали бесплатный коктейль прямо в дверях.
Естественно, когда я услышала ругань, я сразу бросилась на помощь Эду и Амелии. На полпути к дому слов было не разобрать, но ясно различался гневный голос Эда и голос второго мужчины, с которым он препирался, очень похожий на его. Тот же певучий выговор графства Корк.
Ускорив шаг, я подошла ближе и услышала их разговор через открытое окно.
Я успела услышать, как Эд сказал: «Да как же ты нас разыскал, черт возьми?» — и постучала в дверь, чтобы заявить о своем приходе.
Больше я ничего не слышала. Я не подслушивала.
Дверь открыла Амелия, растрепанная и расстроенная.
— Что стряслось? — сочувственно поинтересовалась я. — Помощь нужна?
Вместо того чтобы пригласить меня в дом или поблагодарить за готовность прийти на помощь, Амелия встала в дверях, загораживая от меня прихожую.
— Нам сейчас неудобно, Оливия, — сказала она неприветливым, незнакомым мне тоном.
Я так и осела.
— Амелия, если что-то случилось… — продолжала я.
— Я же сказала, сейчас неудобно, — резко оборвала она.
— А, — ответила я. — Ну ладно.
Я вернулась домой и уселась у окна, наблюдая за домом Миллеров.
Был темный январский вечер, но у них прямо перед домом горел яркий фонарь, под которым незнакомец и оставил свою машину. Я ее хорошо разглядела, как и его самого, когда он вышел от них минут через двадцать.
Если бы этот неприятный вечер на этом и закончился, все осталось бы без последствий.
Я, конечно, обиделась на Амелию, которая дала мне от ворот поворот. И я не видела ни ее, ни Эда ни тем вечером, ни на следующий день, после чего все стало окончательно ясно. Ни он, ни она так и не вспомнили про забронированный столик в азиатском ресторане, хотя я послала обоим по несколько эсэмэсок.
Дружба дружбой, но, как мне дали понять, у нее есть четкие границы.
Через несколько дней зашла Амелия. Она совершенно переменилась. Переменилась в том смысле, что опять вела себя как обычно, совсем не так, как в тот вечер, всего несколько дней назад.
Я предложила ей кофе, хотя было уже шесть вечера, самое подходящее время для бокала вина. Раз они решили держать дистанцию, отплачу им той же монетой.
Она просидела у меня на кухне битых полчаса, болтая о всяких пустяках, старательно избегая разговора о той неловкой сцене, которая произошла при последней встрече.
В конце концов мое терпение лопнуло.
— А тот мужчина, который устроил у вас скандал пару дней назад, — сменила я тему, стараясь держаться непринужденно, — надеюсь, он больше не появлялся?
Амелия отпила из чашки, где оставалась одна кофейная гуща, сама ее напряженная поза выражала раздражение.
Так вот зачем ты пришла, догадалась я. Прощупать меня. Посмотреть, вернусь я к этой теме или нет. Вот я и вернулась.
— А, этот… — протянула она. — Он когда-то работал у Эда и недоволен тем, как они расстались. У него на Эда зуб, потому что Эд отказывается давать ему рекомендации. Честное слово, Оливия, не поверишь. Только этого нам и не хватало на старости лет.
— Это уж точно, — ответила я. — Ну, я уже говорила, если нужна моя помощь в такой ситуации, не стесняйтесь. В этот раз, я так понимаю, вы и сами справились, но мало ли что.
Она кивнула, с бессмысленной натянутой улыбкой.
— Пожалуй, пойду, — сказала она. — Оставила Эда присматривать за курицей в духовке. Бог знает, что там творится.
— Как, уже ужинать пора? А у меня-то шаром покати, — ответила я.
— Увидимся на неделе, — улыбнулась Амелия, поставив свою чашку у раковины.
И она вышла на улицу, пока я тихо кипела от злости.
Так вот, значит, как!
Не могу понять, почему у меня все время одно и то же. Пытаешься с людьми по-хорошему, а в итоге они тебя кинут.
Крисси
№5
Мэтт валялся в кресле и тыкал пальцем в пульт телевизора. Ему никак не удавалось включить его. Включить телевизор и отключить реальность.
За последние несколько часов он не произнес ни слова. Излияния чувств у Мэтта были строго дозированными по времени, и после них наступало эмоциональное опустошение. Его молчание действовало Крисси на нервы. Когда он набросился на нее с упреками, было лучше. Хотя бы стало ясно, что у него на уме.
Это оказалось для нее неожиданным откровением.
Мэтт поверг ее в шок, разрыдавшись после разговора на кухне. Она так растерялась, что оцепенела и не знала, что говорить и что делать. Ее потрясло, что он, оказывается, по-настоящему переживает из-за ее измены.
Все-таки нужно его разговорить. Кто знает, что с ним сейчас творится? Странно, что он не убежал из дома после такой сцены. Просто не укладывается в голове. Как и тот факт, что он знал о ее связи все это время. Ее презрение к мужу сменилось недоумением.
— Мэтт. Ну пожалуйста, давай поговорим?
Ее муж посмотрел на нее так, словно его тошнило от одного ее вида. Еще одна новость: вот, оказывается, как он умеет на нее смотреть.
— Неужели ты меня так ненавидишь, Крисси? За все эти годы я ни единого раза даже не поцеловал никого. А возможностей было сколько угодно. Я хожу с клиентами в ночные клубы, в такие заведения, где женщины бросаются на любого, кто хоть немного при деньгах. У меня никогда и мысли не возникало.
Крисси поежилась.
Разве она в глубине души не подозревала Мэтта в неверности? Его задержки допоздна на работе. Его длительные отсутствия. И эта его вечная скаредность — если он столько работает, почему все время не хватает денег?
Может, сказать ему сейчас, что да, она подозревала его в измене, или будет еще хуже?
— Ты думала, я с другими развлекаюсь, так ведь? — сказал Мэтт сдавленным голосом. — Просто даже не верится. И поэтому ты с ним связалась? А не приходило в голову хотя бы спросить, не изменяю ли я, прежде чем приступать к мщению?
— Я не из мести, Мэтт. Просто я чувствовала себя несчастной. Одинокой. Мне был нужен кто-нибудь. Вот почему я… Ты ни при чем. Дело во мне.
— Крисси, если тебе так плохо, что ты бросаешься к другому мужику, то здесь дело во мне.
— Ну конечно. Дело в тебе. Весь мир вращается вокруг тебя. А я только мелкий спутник в твоей вселенной.
— Ох, только, ради бога, брось эти театральные позы!
Крисси разозлилась. Стоит ей проявить эмоции, сразу же начинаются обвинения в театральности.
— Хорошо, Мэтт, а что мне тогда тебе сказать? Что, может быть, если бы ты не отсутствовал постоянно дома, у меня не нашлось бы времени на связи на стороне?
— Вот и договорились. Ну разумеется, это я во всем виноват.
Крисси почувствовала, как в ней вскипает ярость.
— Подожди, Мэтт. Давай подумаем вместе. Когда я решила, что несчастна? Может, тогда, когда мы переехали сюда, за этот забор, ко всем этим людям, которые всегда будут смотреть на меня свысока?
— То есть я занял кучу денег, чтобы купить нам роскошный дом, где моя жена и сын будут жить в полной безопасности, и тем самым сделал тебя несчастной?
— Что? Может, тебе здесь и спокойно и безопасно, а для меня это тюрьма. Мэтт, я даже не умела водить машину, когда мы сюда переехали! А ты и не думал об этом. Я даже в магазин сходить не могла. Сиди одна в этом доме. Ни родни, ни друзей. Потом родился Кэм, а ты куда делся? Где ты был? Когда это мы решили, что мне надо бросить работу? А, ну конечно! Этот вопрос даже не обсуждался. Само собой разумеется. Ты же сказал, что не хочешь отдавать своего ребенка в ясли, но ты же не предлагал с ним посидеть. У этой Матери-Земли через дорогу, черт бы ее побрал, близнецы, она и то работает!