Жрица

– В нашем храме нет столовой, – разочаровала я его. – Когда-то была, но нас осталось так мало, что проще есть на кухне. Так что, если не побрезгуете, милости прошу. Сейчас схожу переоденусь с дороги и зайду за вами. Заодно принесу ваши ботинки, их почистили от гари.

– А я уж думал, вся моя форма приказала долго жить, – рассмеялся маг.

Он отложил книгу и поднялся, оказавшись всего на полголовы выше меня.

– Я ведь так и не поблагодарил вас, Карен. За спасение, за то, что не лежу беспомощным овощем…

– Благодарите Предвечную, жрицы лишь исполняют свои обязанности. Я зайду через полчаса.

Мне показалось, или он обиделся?

В коридоре я прислушивалась к своим шагам. Походка как походка, что он выдумывает?! Вычёсывая из волос травинки, подхваченные в телеге с сеном, я пожалела о своём опрометчивом визите: и так похожа на страшилище, так теперь с полным правом могу называться чучелом соломенным.

Мешочек, переданный Аленшем, я переложила в шкаф. Потом отдам Айшет и получу очередную порцию упрёков. Сейчас я хотела есть до такой степени, что желудок жалобно ныл.

Своим ботинкам маг обрадовался, словно любимой девушке. Обулся, цокнул каблуками.

– Не делайте такие глаза, Карен. Всю обувь для армии Асгэра изготавливают трёх-четырёх ходовых размеров. А у меня, как видите, слишком маленькие ноги, приходится шить на заказ и здорово переплачивать. Так что за сохранность моих ботинок я благодарен вам не меньше, чем за спасение жизни.

– У коммандера элитного отряда проблемы со средствами? – Я иронично вздёрнула бровь.

– Деньги – полбеды, вы попробуйте уговорить военного сапожника выполнить работу быстро, и чтобы маршал именно в это время не отдал очередной приказ бросить всё и вступить в бой где-нибудь на другом конце Аргэра… Кстати, как давно вы в курсе моего звания?

Вопрос он задал не меняя беззаботного тона, и тем не менее я почувствовала напряжённость.

– С первого дня. Главная жрица храма разбирается в ваших знаках отличия.

– А что вы сделали с моей формой?

– Её сожгли вместе с остальным мусором. – Я смело взглянула в посуровевшее лицо. – Вам не о чем беспокоиться: храмы не доносят императору о тех, кому помогают, будь это беглый преступник или офицер враждебной армии. Именно из-за этого Негар и ополчился на жриц… Идёмте есть.

На кухне собралось непривычно много народу. Лиара чистила яблоки на повидло, обе девочки ей помогали, послушники с аппетитом наворачивали что-то вкусное и горячее, отчего у меня немедленно началось обильное слюноотделение. Рейша колдовала над кастрюлями.

– Карен! – обрадовалась она. – Вернулась? Садись, сейчас я тебя накормлю… Ой, господин маг, доброго вечера! Вы суп будете? Или овощей тушёных положить?

– Всего и побольше, – за мага ответила я. – Где Айшет?

– Они с Софен, проверяют запасы трав – что можно продать без ущерба для храма.

– Видите, как скоро осуществилась ваша идея? – повернулась я к магу. – Вы отомщены: чудодейственная гадость пойдёт в массы. На вас проверили, теперь станем травить людей.

Маг, на которого уставились все без исключения – даже Миран и Скойш оторвались от еды, – сохранил невозмутимость. Спокойно принял из рук Рейши тарелку с супом, сел за длинный стол.

– Я так и понял, что являюсь для вас подопытным образцом, – улыбнулся он мне с очарованием кота, играющего с мышью. – Вы ведь с моей помощью выясняли предел человеческого терпения. Ничем иным столь мерзкий вкус не объяснить.

Найда с Азирой захихикали, Лиара добродушно рассмеялась.

– Зря вы так, господин! – обиделась Рейша. – Отвары Софен самых безнадёжных больных на ноги поднимают! Вот Карен – никто не верил, что она выживет, а Айшет упрямо её поила, с ложки, по капельке, целый месяц! И ведь выходила!

Давно я не мечтала придушить кого-то так, как в эту минуту Рейшу за ненужные подробности. Слава Предвечной, краснеть я не могла физически – мёртвая кожа не содержала кровеносных сосудов. Так что достаточно было сохранить бесстрастный вид, справиться с супом, раскланяться со всеми и покинуть кухню. Ложиться спать было рано, к тому же я выспалась в дороге, посильной работы не наблюдалось. Заглянуть бы к Айшет, но непременно возникнет вопрос о взятых в Кисез деньгах за обряды, а я сейчас не в состоянии выслушивать упрёки и оправдываться. Накинув куртку, я вышла из храма.

Ветер стих, закат почти догорел, глубокие синие тени скрыли долину, далёкая кромка леса казалась силуэтом, вырезанным из чёрной бумаги. Я села на скамью рядом со статуей Предвечной, закуталась поплотнее и засунула ладони в карманы.

– Не помешаю?

Маг подошёл очень тихо и замер в полушаге от меня.

– Вы в одной тонкой рубашке, замёрзнете, – буркнула я.

– Уже нет, – он присел рядом. – Регуляция температуры тела и всё такое… Вы же знаете.

Я молчала. Прогнать его не было повода, подняться и уйти – сил.

– Карен, вы выгоревший маг?

– Да.

Короткое слово, но за ним скрывались годы отрицания, отчаяния, гнева. Я ненавидела себя – слабую, беспомощную, уродливую, неприспособленную к обычной человеческой жизни.

– Поэтому вы так беспокоились обо мне? Предупредили, что нельзя говорить и двигаться, по десять раз приходили ночью, проверяли…

– Маги невольно привыкают обращаться к энергии для любых действий, даже безобидных, особенно когда тело ослаблено. Энергопотоки выжимают и отдают последние крохи, после чего схлопываются и закрываются навсегда. Очень важно, чтобы выгоревшему магу не пришлось напрягаться до того, как каналы вновь наполнятся.

– Вам пришлось?

– Да.

– Какой у вас был уровень? Второй, третий?

– Первый.

Маг присвистнул.

– И у меня первый.

Он замолчал. Сидел, не отрывая взгляда от своих тонких пальцев, вероятно, пытаясь представить, как это – обладать властью над миром и в один миг лишиться её навсегда. В этом он напомнил Айшет – та тоже не выпытывала подробностей.

– А как становятся жрицами? – неожиданно спросил маг.

– Очень просто. Нужны внутреннее согласие и статуя Предвечной. Ты прижимаешь ладони к камню, произносишь клятву, и на твоём предплечье появляется звезда. Или не появляется – если ты по каким-то причинам не подходишь Праматери. Итог непредсказуем, история знает случаи, когда Предвечная принимала особу лёгкого поведения и отвергала целомудренную скромницу.

– Значит, не все жрицы – девственницы? – в его голосе прозвучало сомнение.

– У Софен есть дети, кажется, даже внуки. Найду насиловали в приюте. Мелна приняла служение в сорок пять лет и до этого не чуралась плотских удовольствий. Жрицы – обычные женщины без каких-либо особых способностей, кроме видения аур. Они лишь проводники благодати Предвечной.

– Но почему тогда одни жрицы гораздо могущественнее других? – нахмурился маг. – Простите, Карен… Женщина, что приносила еду, – Лиара, если не ошибаюсь, – ужасно разговорчива, а мне было так скучно, что я с удовольствием слушал её болтовню. Вы намного сильнее любой жрицы в храме, способны проводить множество обрядов без устали, в то время как та же Лиара падает в обморок после одного-двух.

– Не знаю, – ответила честно. – Я часто задумываюсь об этом и ответа не нахожу. Никто не занимался изучением силы жриц, для них не составляли классификатора, как для магов. Можете заняться на досуге… хотя судя по тому, как идёт ваше восстановление, вам недолго осталось скучать в нашем храме.

Он согласно склонил голову.

Солнце окончательно зашло. Маг зажёг над нами огонёк, сразу стало уютно. Очень хотелось, как раньше, протянуть руку и подержать на ладони золотистый сияющий шарик.

– А вы откуда, Карен?

– Из Грэнша. Это крупный торговый центр на востоке Рагара.

– Моя семья жила в Ско́нше, небольшом городке на границе с Аскошем. Когда начались волнения, дед перевёз всех в Иркéн. Я так и не привык к столичной суете… Ваши родители не были против того, что вы приняли служение?

– Моего отца казнили восемь лет назад – за покушение на жизнь императора. Маму я не помню, она умерла, когда я была совсем маленькой.