В Речи Посполитой

Теперь, чтобы продолжить разговор о религиозной ситуации в Восточной Европе, бросим взгляд на Москву, забежав немного вперед.

Очень скоро после начала хмельнитчины в России с огромной энергией проводят религиозную реформу. Царь Алексей Михайлович, отец Петра Первого, и патриарх Никон приводят русское богослужение в соответствие с греческой обрядностью. До этого времени обрядовая сторона русского богослужения заметно отличалась от греческого. Но по греческому образцу построено было богослужение всего остального православного мира, в том числе украинское. (Еврейские летописцы времен хмельнитчины даже называли восставших украинцев «отродье греческое», так как повстанцы шли в бой под греко-православным знаменем.)

Религиозная реформа встретила сопротивление на Руси, но в конце концов была принята большинством населения. Консервативные элементы, не принявшие новшеств Никона и вообще не любившие новинок, стали называться староверами. Они оказались на положении нелюбимого, а часто и гонимого, меньшинства. Менее всего русские власти были склонны терпеть инакомыслие. Мы еще вернемся к староверам в связи с еврейским вопросом.

Если случится у меня православный читатель, то прошу у него прощения за мой цинизм. Но нет у меня сомнения, что реформа Никона была, по меньшей мере, ускорена политическими причинами. В Москве, еще допетровской, просыпались уже имперские амбиции, поумерившиеся было в Смутное время. И там хорошо понимали важность религиозной унификации в империи.

Реформа Никона облегчила русскому царю присоединение единоверной Украины. Но с униатами Россия не была единоверна. А потому, захватывая земли Речи Посполитой (мы еще дальше забегаем вперед), русские власти всячески, кнутом и пряником, побуждали униатов вернуться в греческое православие. В итоге униатство широко распространилось только на западных украинских землях, в Российскую империю не вошедших. При разделе Речи Посполитой в конце XVIII века эти земли достались католикам Габсбургам (Австрия). Только там и только в новое время униатство стало постепенно религией широких украинских масс.

Неисповедимы пути Господни! Когда-то православные украинцы считали униатов предателями своего народа, но прошли века, и изменилась ситуация — против России греко-православная церковь не могла возглавить оппозицию. Католицизм украинскому национальному движению тоже, конечно, не подходил: он был религией и знаменем старого врага — поляка. А вот униатство подошло на роль национальной церкви — и не русская религия, и не польская! К началу XX века это стало ясно: в Западной Украине, где господствовало униатство, возник украинский национализм, направленный против России. Его носители называли себя «мазепинцами» по имени гетмана Мазепы, мечтавшего с помощью шведов создать независимую Украину во времена Петра Первого.

Австрийские власти «мазепинцам» покровительствовали. Вообще, австрийцам удалось свершить чудо — на их стороне в Первую мировую войну сражались против России и польские, и украинские националисты. В начале той войны русские ненадолго заняли Западную Украину, и на униатское духовенство обрушились преследования, пожалуй, покруче, чем на евреев.

А простой западно-украинский люд русские власти, как обычно, призывали перейти в православие. После войны не стало Австро-Венгрии, и землями этими овладела возродившаяся Польша. И ее власть для неполяков была пожестче австрийской! Теперь политику Вены, относительно мягкую и гибкую, в былых австрийских владениях, в частности в Западной Украине, многие вспоминали с сожалением. И Вена еще в 20-е годы стала важным центром украинской политической эмиграции. В 1938 году Австрия была присоединена к Германии, и секретные службы Третьего рейха воспользовались сложившейся ситуацией, обласкав украинских националистов. А затем началась во всем мире кровавая карусель, которая в Западной Украине имела свои особенности, в частности, необычайно высокий процент гибели евреев. Погибло их более 97 %, потери польско-украинского населения составили 10 %. Но это отдельная тема. Тут я отсылаю читателя к книге Э. Ионеса «Евреи Львова в годы Второй мировой войны и Катастрофы», вышедшей в русском переводе в 1999 году.

В 1944 году в Восточную Галицию (Западная Украина) надолго пришла Советская власть. И Сталин, продолжая имперскую политику русских царей, прихлопнул униатскую церковь. Для проформы был созван послушный коммунистам собор — съезд церковных иерархов. Там и приняли постановление о запрете униатства. Всем униатам на территории СССР приказано было перейти в православие. Какие-то украинские униаты оказались в соседней Словакии. Как только там захватили власть коммунисты, униатам приказали перейти в католицизм — он господствует в Словакии. Католицизм для Советской власти был хуже православия, так как он управлялся из неподвластного Сталину Рима. Но для данного случая сошел и католицизм, лишь бы не национальная украинская церковь, тоже, кстати, связанная с Римом. А строптивых униатских монахов и священников, не пожелавших отречься от своей веры, еще в 1944 году отправили в заключение, как и в 1914 году. Только теперь, 30 лет спустя, действовали круче. Советская власть была хуже царской: из царских тюрем униатское духовенство смогло вернуться к своей пастве через несколько лет, а вот из советских они уже редко возвращались. Однако в украинской диаспоре эта церковь сохранилась и теперь восстановлена в независимой Украине. Остается еще отметить, что преследовавшиеся униаты евреям обычно не сочувствовали и, более того, были настроены антисемитски. Но бывали и исключения. В страшные гитлеровские времена в униатских монастырях скрывали 100–150 евреев, некоторые полагают, что и больше[20].

Итак, в конце средних веков верхи украинского общества все более полонизировались — магнаты переходили в католичество, шляхта — в католичество или униатство. Средние слои и низы, однако, держались. Вскоре после смерти Константина Острожского его потомки перешли в католицизм, и знаменитой православной школе в Остроге пришел конец. Но на смену ей в Киеве организовали православную академию[21]. В других городах православные мещане объединялись в братства, содержавшие на свои средства школы и типографии. Но все-таки все эти заведения явно уступали во всех отношениях соответствующим католическим. Полонизация продвигалась[22].

Подведем итог. В середине XVII века все магнаты «ополячились». Большинство шляхтичей тоже были либо католиками, либо униатами. Православной шляхты оставалось немного, а низы-то оставались православными! Их дети в иезуитские школы обычно не ходили.

Такая ситуация — всегда взрывоопасная: общая религия смягчает противоречия, а когда низы и верхи принадлежат к разным конфессиям — жди беды! На Украине в середине XVII века над православным «хлопом» стоял пан — католик или униат — и его прислужник — жид. Религиозное знамя для восстания готово. Это было ясно и некоторым современникам. Еврейский хронист Натан Ганновер считал данную причину главной в возникновении хмельнитчины.

Глава XII

Казаки

Из всех границ славной Речи Посполитой самой беспокойной была южная — с Османской империей. Точнее, с ее вассалами, главным из которых был крымский хан. Ханство возникло при распаде Золотой Орды, и там установилась власть династии Гиреев. Лет триста, с конца XV века, татарский Крым был бедой всей Юго-Восточной Европы. Ханство жило не только и не столько кочевым скотоводством, сколько добычей. И главную часть этой добычи составляли люди. На втором месте был скот. И то и другое легко угонять. Крым был только центром, стабильной частью ханства. А вообще-то во владения хана входили все южнорусские и южноукраинские степи, и никто не знал, где точно в этих слабозаселенных местах проходит граница. Уничтожить Крымское ханство не удавалось, пока Турция оставалась великой державой. Крым — это не далекая и труднодоступная для турок Казань (Казанское ханство русские смогли покорить в середине XVI века). В Крым всегда могла быстро подойти турецкая помощь. И лишь в конце XVIII века очень усилившаяся Россия времен Екатерины II сломила Крымское ханство, но это уже другая история. Во времена же, нас интересующие, до этого было еще очень далеко. Пока что от татар все регулярно пытались откупиться, но это плохо помогало, набеги прекращались лишь ненадолго. Татарский набег был тогда, в позднее средневековье, чуть ли не ежегодным явлением. Татарские отряды были, в общем-то, плохо вооружены. Огнестрельного оружия было мало, преобладали луки. Но зато было много лошадей. Всадник всегда мог пересесть на свежую лошадь. В походе, отличаясь большой подвижностью, татары уклонялись от встречи с войсками, стараясь обрушиться на мирное население, если оно не успевало укрыться в крепостях, лесах или болотах. Случалось, что проникали они глубоко. В России — до Москвы. В Польше — их видели под стенами Львова и Кракова. Хорошо, если войска успевали их перехватить на обратном пути. Но часто им удавалось уйти в свои степи с пленными. А дальше начинался торг. Часть пленных выкупалась или на свои деньги, или с помощью государства. А часть продавалась на рынках рабов. Это был стабильный и доходный бизнес.

20

В связи с этим в Израиле несколько раз разгоралась дискуссия о посмертном присуждении звания «Праведник мира» митрополиту Андрею Шептицкому (умер в 1944 году), возглавлявшему униатскую церковь до войны и во время нее. С одной стороны, он благословлял украинских националистов, сотрудничавших с Гитлером, а с другой — спасал евреев. Вопрос остался нерешенным. Его брат, униатский монах Клементий Шептицкий, погибший в сталинских лагерях, это звание получил.

21

Там, кстати, учили и латынь. Если читатель помнит, Тарас Бульба, по меньшей мере, слышал о Горации. Строго говоря, правильнее говорить: «коллегия». Академией это заведение, основанное в 1634 году, стали называть позже, но в научной литературе обычно употребляют слово «академия». Это было самое солидное учебное заведение всего православного мира. В тогдашней Москве и близко такого не было. Учились там лет 10–12, иногда и больше. Задумана коллегия была как для подъема общего образования, так и для подготовки учителей православных школ. В первый момент православные отнеслись к ней враждебно из-за преподавания латыни — символа католицизма, но быстро разобрались что к чему. И скоро в обеспеченных кругах, в том числе среди казачьей верхушки, стало модно отдавать туда детей. Бессмертная повесть Гоголя начинается с возвращения сыновей Тараса Бульбы из «академии». Там учились сотни мальчиков и юношей. Старших называли студентами.

22

О силе духовного натиска католицизма в конце средних веков свидетельствует и заключение в первой половине XVII века еще одной унии — армянско-католической. У армян издавна свой толк христианства — армяно-григорианская церковь. И вот во Львове и вообще в Галиции, а затем и во многих городах Европы появились еще и армяно-католики. Влияние католицизма очень по-разному и большей частью отрицательно оценивается армянскими историками, но все же за армяно-католиками признаются заслуги в развитии армянской культуры.