Страница 2 из 12
— Обязательно было пугать детей? — спрашиваю я резким голосом.
— Это место — говняная дыра, — бормочет Деклан.
Мои ноздри раздуваются. Мне многое не нравится в моем женихе. Он эгоистичный, высокомерный и избалованный. И он наверняка изменяет. Но больше всего меня раздражает его неспособность отвечать на вопросы.
Деклан паркуется у одного из немногих двухэтажных зданий на улице. Это ряд витрин в разной степени ветхости. Он тянется за косяком, который спрятал в пачке сигарет.
— Что ты должна сказать? — протягивает он.
Делаю паузу, сопротивляясь его требованию сказать «спасибо».
— Ты же знаешь, что я собиралась поймать автобус, прежде чем ты появился у дома и настоял на том, чтобы меня подвезти.
Деклан бросает на меня пустой взгляд.
— Поскольку ты остановился покурить у Али и не позволил мне уехать самой, пока не закончил, я опаздываю на четыре часа и понятия не имею, будет ли Дженнифер на месте.
— Да ну, ни одна моя девушка не будет ездить на общественном транспорте, — он лезет во внутренний карман кожаной куртки.
Деклан достаточно богат, чтобы купить мне подержанную машину, но это означало бы предоставление мне независимости. Кажется, он думает, что его отец приобрел меня в качестве домашней зверушки.
— Увидимся позже, — отстегиваю ремень безопасности и открываю дверцу машины, впуская поток выхлопных газов.
— Подожди, — он хватает меня за запястье.
Деклан достает толстую стопку пятидесятифунтовых банкнот и машет ими, как будто снимает одно из своих дурацких видео.
Я сохраняю лицо невозмутимым. Там должно быть десять тысяч фунтов — более чем достаточно, чтобы оплатить мои университетские счета на следующие два года.
У нашей семьи раньше было такое богатство, но мы никогда не были хвастунами. Деклан думает, что его жизнь — это непрерывный рэп-клип, хотя он и не умеет рифмовать.
Его семья терпит этот бред, потому что он младший из семи братьев и единственный, кто вырос без матери. Даже его отец отвел меня в сторону на вечеринке по случаю помолвки и объяснил, что Деклану нужно положительное влияние, милая девушка, которая могла бы отвлечь его от безответственного образа жизни.
Что нужно Деклану, так это дать по зубам.
И пойти работать.
Его серые глаза сверкают, когда он вытаскивает из стопки две пятидесятифунтовые банкноты и размахивает ими перед моим лицом.
— Хочешь их, дорогая?
В горле пересыхает, и я тяжело сглатываю. Даже сотня фунтов может повлиять на целый месяц.
— Я могла бы оплатить ими такси домой, — хриплю я.
— Ты знаешь, что делать, — он хлопает себя по щеке.
Деньги на продукты в обмен на один поцелуй. Я могла бы даже растянуть их на несколько подержанных книг. Это не имеет большого значения. Деклан при помощи денег вынуждал меня делать вещи и похуже.
— Давай, — говорит он. — Я не заставлю тебя сосать член.
Смотрю на его промежность. Поскольку признаков эрекции нет, я перегибаюсь через пассажирское сиденье и целую его в щеку. Щетина на губах ощущается как наждачная бумага, и я сдерживаю желание скривиться. Ноздри наполняются смесью запахов марихуаны, табака и резкого цитрусового лосьона после бритья.
Деклан хватает меня за горло, и дыхание перехватывает.
— Толстая мелкая четырехглазая заучка, — шипит он сквозь зубы, его серые глаза сужаются в злобные щелочки. — Не думай, что ты лучше меня, потому что учишься в университете. Если бы я показал достаточно денег, ты бы встала на колени и проглотила бы мой член, как шоколадный эклер.
Сердце сжимается.
— Отпусти, или я скажу твоему отцу.
— Удачи, — он отпускает мое горло с горьким смешком. — Папа купил тебя точно так же, как купил мне эту машину, когда я разбил предыдущую.
Дрожь пробегает по позвоночнику при мысли, что:
а) он планирует помыкать мной, пока я не сломаюсь.
б) меня можно заменить.
Отстраняюсь от Деклана, но он снова хватает меня за запястье и тянет руку к своей промежности.
— Перестань, — рявкаю я.
— Поцелуй его, — говорит он, поднимая бедра с сиденья.
— Нет, — говорю я сквозь стиснутые зубы.
Деклан отталкивает меня в сторону.
— Тогда вали, если деньги не нужны. Но тебе не сойдет с рук заносчивость, когда ты будешь моей женой.
Паника захлестывает, заставляя дрожать каждую частичку тела. Что это? Начало чего-то ужасного? В сознании мелькают картинки жизни, в которой я оказалась один на один в ловушке с садистом. Что он готовит для меня после того, как мы поженимся?
Деклан засовывает руку мне между ног.
— Ты правда его хочешь.
Мои очки сползают с носа, из-за чего зрение расплывается. Я вылезаю из машины и кричу:
— Я тебя не хочу.
Он наклоняется над пассажирским сиденьем и лает, как бешеная собака.
Отступая назад, я падаю на задницу, и очки с грохотом приземляются на брусчатку. Деклан хохочет и срывается с места к дороге. Когда он резко поворачивает за угол, дверь, которую я оставила открытой, захлопывается.
— Черт, — говорю я сквозь рваные вдохи. Может пора позвонить мистеру Макану и сказать, что я не могу исправить его сына.
Единственное, что мешает мне потянуться за телефоном, — это крик Дженнифер внутри здания.
Глава 2
Мой взгляд останавливается на танцевальной студии. Нет времени думать о том, что сейчас произошло с Декланом. Не тогда, когда кричит Дженнифер. Что угодно могло случиться в этом жутком районе.
Подбирая очки, я вскакиваю на ноги, и бегу к зданию. Адреналин бурлит в венах, руки дрожат так сильно, что тяжело найти перцовый баллончик в содержимом сумки.
— Дженнифер?
Ответа нет.
Я толкаю дверь и вхожу в пустую танцевальную студию. Она больше похожа на огромную гостиную с зеркальной стеной и стереосистемой сбоку.
Половину противоположной стены занимают три пилона, а также высокая стопка фитнесс-мячей, степ-платформы и коврики для занятий, но Дженнифер нигде не видно.
Надеваю очки, возвращая зрению идеальную ясность. До сих пор нет никаких признаков моей подруги.
Направляясь к двери, ведущей в заднюю комнату, я слышу сдавленный всхлип.
— Эйлин, — шепчет она напряженным голосом.
— Где ты?
— За мячами, — говорит она, тяжело дыша.
Я бросаюсь к оборудованию и обнаруживаю ее лежащей на животе, с повернутой набок головой и согнутой под ужасным углом левой ногой. Под ее распростертым телом валяется то, что осталось от четвертого пилона.
Перцовый баллончик с громким лязгом падает на пол, и я шиплю сквозь зубы. Не знаю, сломала ли она ногу, выдернула ее из сустава или сломала позвоночник. Любое движение имеет катастрофические последствия.
— Дерьмо. Я вызову скорую.
— Подожди, — хрипит она.
— Что? — лезу в сумку и хватаю телефон.
— С-сегодня вечером состоится важный вечер в джентльменском клубе, — говорит она, ее слова спотыкаются друг о друга.
— Давай я скажу им, что ты не сможешь прийти после того, как вызову скорую помощь.
— Нет, — говорит она с болезненным стоном.
Я хочу убрать с дороги фитнесс-мячи и присесть рядом с ней, но что, если это усугубит ее травму? Я где-то читала, что перемещение упавших даже на дюйм может усложнить выздоровление.
— Дженнифер, мы можем поговорить об этом после того, как я позову на помощь…
— Ты должна меня выслушать, — говорит она, и ее голос взлетает на несколько истерических октав. — Такие мероприятия бывают раз в жизни. Они платят пять штук за час работы.
Дыхание перехватывает, но я отбрасываю удивление.
— Ты не можешь танцевать в таком состоянии…
— Ты можешь.
Я отступаю назад, у меня отвисает челюсть. Одно дело заниматься танцами вместе с лучшей подругой, а другое — выступать на публике. Должно быть, она ударилась головой, если думает, что я могу взять на себя такую высокооплачиваемую работу в сфере танцев.