Шесть убийственных причин

— Ты не говорила, что так думаешь. Ты сказала, что он погиб. Ты плакала, а потом рассказала мне об этом.

Адам наблюдал за позой Чена. Тот стоял, отвернувшись от Кэйт, все еще полный решимости сесть в машину и бежать от этого безумия.

— Когда мы познакомились, — продолжала Кэйт, — я и понятия не имела, что мы поженимся. И да, я соврала, а потом не знала, как признаться тебе в этом. Можешь ты это понять? Я просто не хотела больше говорить об Адаме, да и об остальных тоже. Один брат реабилитируется от наркотиков, другой пропал, сестра решила остаться старой девой. Нашей семье здесь все перемывали кости — боже, я даже не знаю, сколько лет подряд. Я просто хотела, чтобы ты считал меня нормальной.

— То есть ты хотела произвести на меня впечатление или вроде того?

— Нет, слушай, все было не так. В какой-то момент мы действительно считали, что Адам погиб, — голос Кэйт звучал твердо и убедительно. — Папа кое-что нашел… Ой, слушай, это не важно. Время шло, и в конце концов я решила для себя, что так оно и есть. Что мне еще оставалось?

Адам напряг слух. Чен что-то тихо сказал, повернувшись к машине.

— Знаю, нужно было все тебе рассказать, когда он нашелся, — добавила Кэйт. — Но чтобы поверить, мне нужно было сначала увидеть Адама своими глазами.

Чен, видимо, заколебался. Она побеждает, понял Адам. Все очень убедительно. Но потом Адам увидел, как его зять, ощетинившись, посмотрел в сторону дома, а затем повернулся к жене, поднявшей к нему умоляющее лицо.

— Я уважал твое решение порвать с семьей. Я думал… Ну сама знаешь, что я думал. Что они все козлы с предубеждениями. А тебя это устраивало, потому что ты не хотела сознаваться во лжи. Все эти годы я чувствовал себя виноватым, что из-за меня ты не общаешься со своими родственниками.

У Чена прервался голос.

— Это непростительно, — напоследок сказал он.

Кэйт отшатнулась, как от удара.

Чен сел в машину, громко хлопнув дверью, и уехал. Даже в шуме двигателя слышалась его ярость.

Только в этот момент Адам обнаружил, что он здесь не единственный случайный свидетель. На подоконнике окна столовой, наполовину скрытая покрытой пурпурными цветами гортензией, болтая ногами, сидела и курила Белла в застегнутой доверху черной толстовке.

Незавязанные шнурки ее розовых кроссовок свисали вниз.

Племянница выбросила окурок и спрыгнула с подоконника навстречу медленно и подавленно возвращавшейся в дом Кэйт. Адам наблюдал, как Белла приближается к его сестре, так же, как и она, сложив на груди руки.

— Эпично вышло, тетушка Кэйт.

Кэйт медленно смерила Беллу взглядом с ног до головы.

— Я тебе не тетушка, — холодно произнесла она. — Не называй меня так.

Белла так резко отпрянула, что едва не упала. Адаму стало ее жалко. Он продолжал стоять, пока сестра не подошла к нему. Прикусив губу, Кэйт молча прошла мимо него, но в последний момент остановилась.

— Ты сам-то понимаешь, сколько из-за тебя проблем?

Адам приоткрыл было рот, но ничего не сказал.

— Одна маленькая ложь, черт возьми! — горестно вскрикнула Кэйт, явно говоря сама с собой.

Правда? — поинтересовался Адам, ж Твой муж, уж конечно, все-все про тебя знает?

Кэйт уставилась на него с одинаковой долей удивления и злобы. Под его взглядом маска упала с ее лица, и Адам понял, что не ошибся. Кэйт ничуть не изменилась: так и осталась лгуньей.

После

— Вечером вы оставались с отцом наедине, Кэйт?

— И за этим вы снова меня вызвали? Может быть, как-нибудь потом? Я хочу домой.

— Понимаю вас. Но сначала я хочу убедиться, что правильно записал все показания. Вы оставались с отцом наедине?

Кэйт напряглась.

— Нет.

Следователь продолжал что-то черкать у себя в блокноте.

— Однако вы ушли от всех остальных? — спросил он.

— Я… да. Я пыталась дозвониться до мужа и искала, где потише.

— А под палубу вы не спускались?

У Кэйт внезапно пересохло во рту.

— У меня и так был слабый сигнал, ясно, что внизу прием еще хуже. Я ушла на борт.

— На левый борт? Не на правый, где находился ваш отец?

— Нет.

— Понимаю, — кивнул следователь Даунс. — А вы могли видеть кого-нибудь с того места, где стояли?

— Дэнни — он был впереди, в кабине. Но там со всех сторон окна. Он мог меня видеть, я уверена. Во всяком случае, я-то его видела.

— Хорошо, — следователь сделал паузу. — У вас с Фрейзером возникли трения, ведь так? После того, как он пригласил вашего мужа, Чена, и ничего вам не сказал.

— Откуда вы?.. — начала Кэйт. — На самом деле это не имеет значения. Вы же и так всё знаете, правда?

Она рассмеялась. Смех прозвучал неубедительно. Однако, если начистоту, она вовсе не притворялась. Она чувствовала… умиротворение. Неправильно, конечно, что ей так хорошо, когда отец где-то лежит мертвый.

Как вы считаете, отец специально пригласил Чена, назло вам? — спросил следователь.

Кэйт пожала плечами.

— Не знаю. Хотя может быть. Следователь, мне действительно нужно позвонить мужу. Я пыталась уже несколько раз, но он отключил телефон. Если дозвонюсь до его матери… она с ним поговорит. Это важно.

— И это тоже важно.

Кэйт подняла голову от телефона, который держала в руке. Следователь неожиданно заговорил в резком тоне. Разве ему не полагается быть повежливее? Она родственница погибшего. Тем не менее он не постеснялся второй раз вызвать ее на допрос через полчаса. Интересно, он всех собирается вызывать повторно? Однако если так пойдет дело, если они начнут вываливать секреты друг друга…

Сейчас нужно позаботиться о себе. Это важнее всего.

— Хорошо, — сказала она, кладя телефон на стол. — Вы спрашивали, что было в субботу. Да, я была раздражена на отца. Но я еще сильнее злилась сама на себя. Все произошло по моей вине. К тому же это был не самый большой шок тем вечером.

— Нет?

— О боже, нет. Отец сделал объявление.

Ручка следователя застыла над блокнотом.

Как странно, что Элен ничего не сказала, — добавила Кэйт.

Клио

Клио не сразу пошла за остальными к накрытому в столовой ужину. Вместо этого она дожидалась Кэйт в прихожей, водя ногтем указательного пальца по знакомой с детства резьбе на балясине перил.

На этом самом месте у подножия лестницы она стояла в то утро, когда из дома выносили тело матери, умершей от сердечного приступа. Родители Клио много лет спали в разных комнатах, и Кэтлин умерла одна. Это глубоко терзало Клио. Может быть, мать кричала от боли в доме, полном людей, но никто не услышал. Никто не пришел, она умерла в одиночестве.

В тринадцать лет Клио подхватила жестокую кишечную инфекцию, и ее выворачивало несколько дней подряд. Кэтлин спала на матрасе на полу в комнате Клио и каждый раз просыпалась вместе с ней: подставляла тазик, вытирала лицо, клала на лоб полотенце и не успокаивалась, пока Клио не засыпала снова. Она костьми ложилась ради своих детей.

«Я же ваша мама», — говорила она, улыбаясь. И умерла в одиночестве. Вот поэтому Клио и не могла зайти в ее комнату. Как и все остальные. Она могла бы спрятать письмо там, если бы ей хватило смелости.

На верхней ступеньке появилась Кэйт.

— Ты как? — спросила Клио спускающуюся вниз сестру.

— Отлично.

Клио заколебалась. Кэйт уже снова накрасилась, причесалась и выглядела, как всегда, безупречно. Весь вечер она будет вести себя как ни в чем не бывало. Ей неизменно это удавалось, даже если все вокруг умирали от смущения за нее. Кэйт — настоящая машина.

И все же прошло столько лет. Клио захотелось хотя бы попытаться нормально поговорить с ней, как сестра с сестрой.

— Мне жаль, что так вышло, — начала Клио. — Как ты думаешь, папа знал? Насчет того, что ты сказала Чену, будто Адам погиб?

Нет.

Отрывисто. Уверенно.

— А кто-нибудь еще?

Кэйт втянула щеки.

— Джеймс.