Жестокие намерения (ЛП)

Глава 25

— Что, черт возьми, на тебе надето? — рявкает отец со своего места в вестибюле. Он прислонился к мраморному столу, как будто ждал меня.

И тебе тоже привет.

— Пляжная одежда. — Тупица. — Я была на пляже с Джейн весь день.

— Ты выглядишь, как типичная шлюха.

Его ноздри раздуваются, и он немного краснеет.

Плохо, что я надеюсь, что это из-за плохого здоровья? Например, неизлечимая болезнь сердца или рак легких четвертой стадии?

— Это то, что все носят на пляж. — Сжимаю я кулаки.

— Ты не все! — огрызается он в ответ.

Отталкиваясь от стола, он направляется ко мне с тикающим мускулом на челюсти. В его глазах мерцает холодная угроза, и этот взгляд я видела бесчисленное количество раз прежде. Паника подступает к горлу.

— Ты знаешь правила. Выглядеть и вести себя респектабельно, на публике, всегда. Пляж не является исключением.

Хочу послать его нах*й, но он чем-то разозлен, и я не хочу давать ему еще больше повода наброситься на меня. Поэтому прикусываю язык и говорю то, что ему нужно услышать.

— Мне очень жаль, отец. Этого больше не повторится.

Он хватает меня за руку и тащит по коридору в свой кабинет. Ногти впиваются в руку, причиняя мне боль, но я знаю, что лучше не упоминать об этом, поэтому проглатываю боль, пытаясь успокоиться, когда уровень адреналина повышается в крови, а в ушах звенят тревожные колокольчики.

Когда он заталкивает меня кабинет, и я вижу там Дрю, Трента, Чарли, мистера Бэррона и этого подонка Кристиана Монтгомери, которые явно ждали нас, моя паника достигает новых высот.

Это не хорошо.

— Что происходит? — спрашиваю я, вытаращив глаза от испуга на Дрю. Он слегка качает головой, давая понять, что он в таком же неведении, как и я.

Я подпрыгиваю, когда дверь захлопывается, пугая меня.

— Это то, что я хотел бы знать, — рычит отец, хватая листок бумаги со стола и направляясь ко мне. Взгляд безумен, вены на шее вздулись, и он выглядит так будто готов взорваться.

Страх заползает мне под кожу, с давящим чувством оседает у меня в груди. Я отступаю, пока не упираюсь в стену, бросая панические взгляды на Дрю через плечо отца. Дрю и Чарли стоят неподвижно, их брови озабоченно нахмурены, в то время как Трент наблюдает с любопытством. Мистер Бэррон, отец Чарли, неловко переминается с ноги на ногу, потирая затылок явно показывая, что ему не комфортно. Отец Трента ухмыляется, почти злорадствуя над тем, что сейчас произойдет.

— Что бы ты ни думал, что я сделала, ты ошибаешься, — выпаливаю, ненавидя дрожь в голосе. Я предполагаю, что они узнали что-то о дер*ме, которое происходило в их отсутствие, и они недовольны тем, как я справилась с этим.

Или, может быть, они были в сговоре с отцом Рошель или отцом Вентворта, и я должна была посоветоваться с ними, прежде чем потопить тех и убрать из города.

— И я все исправлю. Клянусь.

— Я хотел бы знать, как, черт возьми, ты собираешься восстановить девственную плеву!! — рычит отец, и вся кровь отливает от моего лица. Дрю выпрямляется, бросая на меня озадаченный взгляд, в то время как Чарли смотрит в пол, пряча лицо от посторонних глаз. На этот раз Трент выглядит смущенным.

Нет, пожалуйста, Боже, нет. Он не мог этого узнать.

Он сует бумагу мне в лицо.

— Кто-то отправил это Кристиану, — заявляет он, пока я пытаюсь сосредоточиться на чтении слов на странице, но зрение затуманено, так как паника проносится по телу с беспрецедентной скоростью. У меня подгибаются ноги, и я хватаюсь за стену, чтобы не упасть.

— Читай. Это, — требует отец. — Читай. Громче. Или я выведу тебя на улицу и сию же секунду всажу пулю тебе в череп.

Сдерживая желчь, я облизала пересохшие губы и прочитала слова, набранные крупным жирным шрифтом.

ЭБИГЕЙЛ МЭННИНГ — ЛЖИВАЯ МАЛЕНЬКАЯ ШЛЮШКА.

ОНА УЖЕ РАЗДВИНУЛА НОГИ, И ЭТО ШУТКА НАД ТОБОЙ И ТВОИМ СЫНОМ.

Вот и все, что там сказано. Это похоже на одно из тех писем с шантажом, которые вы видите в криминальных сериалах, за исключением того, что в этом письме не требуется никакого выкупа. Это просто решает мою судьбу.

— Это неправда, — выпаливаю я в полной панике, не подумав об этом. — Когда бы это случилось? Я все время окружена парнями или телохранителями. И Джереми возит меня почти везде. Тот, кто послал это, издевается над тобой. Вероятно, это ученик из школы, и это их больной способ отомстить мне за эту неделю.

Сердце колотится так быстро, что я боюсь, что нахожусь на грани сердечного приступа: ладони скользкие, а лоб усеян маленькими капельками пота.

Отец больно сжимает мой подбородок.

— Если ты лжешь мне, ты пожалеешь.

— Я не лгу, — вру, молча молясь о божественном вмешательстве. Умоляя его поверить мне и бросить это, хотя знаю, что это противоречит образу мыслей отца.

Он отпускает подбородок и отступает назад, внимательно изучая лицо. Я пытаюсь уверенно выдержать его взгляд с уверенностью, но это сложно, когда все тело дрожит.

В тот момент, когда самодовольная ухмылка приподнимает уголки его рта, я понимаю, что облажалась.

— Это легко проверить, — говорит он убийственным тоном, притягивая меня к себе и таща через комнату. Он швыряет меня через стол, удерживая лицо одной мясистой ладонью, в то время как другой дергает тонкое пляжное платье. — Трент, сынок, иди сюда.

Сердце бешено колотится, а дыхание затруднено. Я даже чувствую запах своего страха. Отец крепче прижимает мою щеку к столу, но из-за шока почти не чувствую боли, когда он срывает с меня трусики от бикини перед всеми. Прохладный воздух кружится вокруг обнаженных ягодиц, и я хочу провалиться сквозь землю.

— Отец, яс — страдальческий взгляд Дрю встречается с моим, когда он пытается вмешаться. Чарли резко дергает головой в сторону своего отца, но я не вижу выражения его лица.

— Ты смеешь перебивать меня, Эндрю?! — мой отец рычит на моего близнеца. — Это бизнес. Именно то, с чем мы вас учим иметь дело. Если не справишься с этим, то знаешь, где дверь. Но не жди, что я поддержу тебя, если ты уйдешь.

— Папа, пожалуйста, — всхлипываю я, не стесняясь умолять, если это спасет меня от нового унижения.

Кристиан Монтгомери облизывает губы, когда его взгляд перебегает с моего лица на голую задницу. Тошнота подступает к горлу при виде растущей выпуклости в его штанах.

Большая ладонь отца шлепает меня по заднице, и я вскрикиваю, когда жгучая боль обжигает кожу.

— Закрой рот и раздвинь ноги, Эбигейл, и я сделаю это быстро.

— Майкл, обязательно ли делать это здесь? Вы могли бы, провести обследование наедине, — говорит мистер Бэррон, и я могла бы поцеловать его за попытку урезонить отца, хотя знаю, что это бесполезно. И он, и его сын отводят глаза, только заставляя меня уважать их еще больше.

— Держись подальше от этого, Чарльз. Я не указываю тебе, как обращаться с твоими детьми, так что не лезь в мои дела.

— Трент, сынок, ты единственный, кто может это сделать, — говорит отец, изо всех сил стараясь сохранить ровный тон. Я могу сказать, что он кипит. — Засунь в нее пальцы, парень! — рявкает он, приподнимая меня за талию так, чтобы задница была под лучшим углом. Из меня вырывается громкий всхлип, когда он грубо раздвигает мои ноги и командует. — Пощупай, цела ли ее девственная плева.

Я никогда не позволяла Тренту прикасаться ко мне там, внизу, потому что мысль о его интимных прикосновениях ко мне, вызывает дрожь страха. И я никогда не думала, что первый раз, когда он будет ласкать меня, будет таким.

Слезы свободно катятся из глаз, когда Трент погружает палец в меня, толкая его вверх, насколько это возможно, и ощупывая вокруг, делая унижение невыносимым. Зазубренный край ногтя разрывает меня изнутри, но я прикусываю губу, решив больше не издавать ни звука. Тихие слезы продолжают литься из глаз, и что-то внутри меня разбивается на мелкие осколки. Боль в груди такая сильная, что кажется, будто я не могу дышать.