Жестокие намерения (ЛП)

— Это мило, что ты думаешь, что у тебя здесь есть хоть какой-то контроль.

Он снова дергает меня за волосы, и я вскрикиваю.

— Поздравляю, детка, ты наша новая игрушка.

Джексон прислоняется к стене, его глаза загораются пониманием.

— Я не чья-то игрушка, — хриплю я, съеживаясь от того, как хрипло звучит мой голос.

— О, но это так, — отвечает Кэм со злой улыбкой. — Ты будешь делать то, что мы хотим, когда мы этого захотим, потому что, если ты этого не сделаешь, я скажу твоему отцу и жениху, что ты уже отдала девственность мне.

— Ты не можешь! — Я с трудом поднимаюсь на ноги. — Они убьют меня!

Отец задушит меня голыми руками, если я разрушу сделку, которую он заключил с отцом Трента.

Кэм запускает руку в мои волосы, сжимая их в кулак и заставляя голову откинуться назад под неудобным углом. Я сдерживаю всхлип. Он прижимается своим лицом к моему, его губы кривятся в отвращении, когда его пристальный взгляд скользит по мне.

— Я выгляжу так, будто мне не все равно?

Мое сердце колотится в груди, и я ненавижу, что его злобные слова и резкие взгляды причиняют мне такую боль.

Ненавижу, что он запятнал единственное хорошее воспоминание, которое у меня было.

Ненавижу, это, как и все остальное в моей жизни, потому что — это все одна гигантская ложь.

Глава 8

Парни ждут у моего шкафчика после последнего урока, и мои руки автоматически сжимаются в кулаки.

— Чего они хотят? — шепчет Джейн, выглядя испуганной.

— Я не знаю, и мне все равно, — вру я, поднимая подбородок и вызывающе глядя в их сторону.

— Привет, красавица, — говорит Джексон, подмигивая, когда я останавливаюсь перед шкафчиком.

— Отвали, Джексон.

Ненавижу, как хрипло я говорю, и я весь день уклонялась от вопросов по этому поводу. Я толкаю его локтем в ребра, отпихивая в сторону, открываю шкафчик и беру нужные мне книги. Сойер стоит по другую сторону от Джейн, настороженно глядя на нее, и я почти чувствую ее страх отсюда.

— Перестань на нее смотреть, — огрызаюсь я.

Кэм захлопывает мой шкафчик, прежде чем я успеваю подготовиться, и прищемляет мне указательный палец.

— Ублюдок! — кричу я, роняя книги, когда боль пронзает руку.

Джексон падает на землю, поднимая их, в то время как я бросаю на Кэма ядовитый взгляд. Я сознаю, что мы собрали толпу, и студенты, толпящиеся в коридоре, горят желанием узнать, что происходит.

— Похоже, ты не получила сообщение раньше, — продолжает Кэм, его взгляд на мгновение опускается к моим губам. — Ты не указываешь нам, что делать… Мы. Владеем. Тобой.

Джейн бормочет что-то позади меня, и я подготавливаю целую автоматную очередь из множества ругательств, когда теплая рука заползает мне под юбку, проводит по бедру, и я визжу. Я отскакиваю, застигнутый врасплох, и натыкаюсь на Джейн.

— Убери от меня свои руки! — рявкаю на Джексона.

Он поднимается на ноги с притворно невинным выражением на лице, когда протягивает мне книги.

— О, да ладно тебе, мы оба знаем, как сильно ты любишь чувствовать мои руки на себе.

Он говорит это слишком громко, нарочно, и все нетерпеливые свидетели прислушиваются. Некоторые записывают на телефон.

Я спокойно передаю книги Джейн. Затем мило улыбаюсь Джексону и бью его по лицу. Его голова откидывается назад, и из носа брызжет кровь, маленькие пятна падают на нас с Кэмом.

Джексон хватается за шкафчики, изо всех сил пытаясь удержаться на ногах, шок отражается на великолепном лице. Кэм выглядит потрясенный на долю секунды, но быстро приходит в себя. Если бы взгляды могли убивать, я была бы уже на глубине десяти футов. Меня охватывает прилив гордости. Я рада, что у меня хватило ума брать еженедельные уроки самообороны и что я знаю, как нанести достойный удар. Но я также знаю, когда нужно сделать несколько шагов назад и отступить.

И пришло время уходить.

— Пойдем.

Я забираю книги у Джейн, хватаю ее за локоть и увожу, прежде чем Кэм решит ударить меня в ответ. Потрясенный смех Джексона преследует нас, когда я почти выволакиваю Джейн из здания и спускаюсь к ожидающей нас машине. Я запихиваю ее внутрь и забираюсь сзади, очень быстро захлопывая дверь.

— Давай выбираться отсюда.

Водитель включает передачу, и мы скользим вперед. Оскар поворачивается на пассажирском сиденье и, нахмурившись, оглядывает меня.

— Почему у тебя на рубашке пятна крови?

— Я только что ударила надоедливого мальчишку.

Он удивленно приподнимает бровь.

— Это был бы не тот же самый надоедливый мальчишка с пляжа, не так ли?

Веселье быстро исчезает с его лица, подтверждая, что он точно знает, кто такой Джексон.

— Да.

У него есть некоторые проблемы с личным пространством, но я думаю, что теперь он получил сообщение.

— Если он беспокоит тебя…

— Все в порядке, и я могу с ним справиться.

Оскар смотрит на меня, казалось, целую вечность, и я встречаю его вызывающий взгляд. Наконец он вздыхает, качает головой и бормочет себе под нос:

— Женщины.

Колено Джейн нервно дергается, и я понимаю, что нам нужно поговорить наедине.

— Сначала мы отвезем мисс Форд домой, Джереми, — говорю я своему постоянному водителю. — И мы хотели бы немного уединения, пожалуйста.

— Как пожелаете, мисс Эбигейл.

Джейн придерживает язык до тех пор, пока не будет поднят экран конфиденциальности, а затем она взрывается.

— Боже мой, Эбби! — визжит она. — Я не могу поверить, что ты ударила его!

— Он меня лапал. И он это заслужил.

— Он извращенец, — тут же соглашается она, — хотя и очень горячий.

Я откидываю голову на подголовник.

— С этими ребятами будут проблемы, — признаюсь я. — Мне нужно придумать способ манипулировать ими.

И у меня мало времени, чтобы тратить его впустую.

Оба наших телефона звонят, и Джейн выхватывает свой, задыхаясь, когда проводит пальцем по экрану айфона.

— Кто-то только что загрузил видео из коридора в интернет, — подтверждает она мои подозрения, — и оно уже набрало двести просмотров.

— Дай-ка я посмотрю.

Я выхватываю телефон у нее из рук, изучая профиль, но это явно псевдоним. Если бы ребята были здесь, никто бы не посмел это выложить. Я ненавижу, что это только первый день, а люди уже нарушают правила. По крайней мере, ребята увидят, что я беру ситуацию под контроль. Даже если это всего лишь фасад. Джексон, Кэм и Сойер держат меня в затруднительном положении, и они это знают.

Машина сворачивает на подъездную дорожку к дому Джейн. Она смотрит на меня, грызя кончик ногтя, что ясно говорит мне о том, что она нервничает.

— Ты бы сказала мне, если бы происходило что-то еще, не так ли? — нерешительно спрашивает она.

— Конечно.

Я ненавижу, что лгу ей, но я не могу никому рассказать, что они держат топор в качестве страшного секрета над моей головой.

— Что я скажу Дрю, когда он позвонит?

— Если он спросит, скажи ему правду.

Машина останавливается, и водитель выходит, придерживая дверь Джейн открытой. Она обнимает меня.

— Наслаждайся репетицией и позвони мне позже.

Джереми едет в центр города, высаживая меня перед театром, в котором мы репетируем на этой неделе. Оскар идет со мной, стоит у раздевалки, пока я снимаю форму и переодеваюсь в трико, колготки и балетные туфли. Я расчесываю волосы, убираю их в аккуратный пучок, раскачиваю голову из стороны в сторону, пытаясь избавиться от стресса, который проник в каждую мышцу, связку и ткань после разборок во время обеда.

Мама была потрясающей танцовщицей, и она записала меня в балетные классы, когда мне было три года. Я сразу же увлеклась этим и с тех пор посещаю еженедельные занятия. Танец был моим спасителем в трудные времена и отдушиной, чтобы дать выход всему, когда давление и разочарования в жизни становятся слишком сильными.

Мне это так нужно прямо сейчас.

Я вхожу в аудиторию, целую мадам в обе щеки, а затем разминаюсь, пока она объясняет, какие сцены мы репетируем сегодня. Наш концерт «Лебединое озеро» состоится здесь в пятницу вечером, и на этой неделе мы в последний раз прогоняем все сцены.