Не твоя дочь

— Нет, — не хочу рисковать.

— Милада, ты же знаешь, что презервативы не дают стопроцентной защиты, — продолжает уговаривать Тихомиров. Мягко тянет на себя.

— Но лучше девяносто восемь процентов уверенности, чем ноль.

Если Глеб начнет заново меня целовать, растопит холод внутри и вновь разожжет пожар…

— Я не хочу отпускать тебя. Дело не в сексе, как ты подумала. Я хочу иметь право каждую ночь держать тебя в своих объятиях, — проникновенно и твердо. — Я хочу засыпать с тобой и просыпаться. Вместе растить нашу дочь. Я люблю тебя. Всегда любил.

Его признания находят отклик в моем сердце, я тоже его люблю, но порой чувств недостаточно.

— Глеб, отвези меня домой, — мягко высвободив руку, надеваю топ.

— Ты не веришь мне? — чуть сведя брови.

— Верю, но ты один раз уже отрекся от своей любви, откуда у меня должна быть уверенность, что ты вновь так не поступишь?

— Я больше никогда в жизни тебя не подведу и не предам, но ты об этом не узнаешь, если не рискнешь мне довериться, — обхватывая мое лицо ладонями, заглядывает в самую душу.

— Мне пора домой, Глеб, — прикрываю глаза. Я знаю, что он сказал правду, но мне нужно остаться одной и обо всем подумать.

— Отвезу, — целуя в висок, еще какое-то время удерживая меня в своих объятиях.

Через несколько минут Тихомиров тормозит у наших ворот, на прощание подогревает мою кровь следующими словами:

— Я не забуду, что согласился на роль твоего любовника. В следующий раз у меня будут презервативы.

— Спокойной ночи, — выпрыгиваю из салона. Морозный воздух обжигает лицо, я спешу скорее в тепло.

В коридоре меня встречает мама, обводит недовольным взглядом, пока я снимаю куртку. Бросив взгляд на себя в зеркало, понимаю, откуда это недовольство. На коже лица небольшое раздражение от щетины, губы, зацелованные и до сих пор припухшие, волосы в беспорядке.

— Я думала, в тебе больше гордости, — кривя лицо, ядовитым тоном произносит мама.

Глава 53

Милада

Меня задевают не столько слова матери, сколько тон и высокомерно-пренебрежительное выражение лица. Возможно, в другой день и при других обстоятельствах я подобрала бы другие фразы, но не сегодня. После встречи с Бертом, выяснением отношений с Глебом и обломом с сексом я была словно натянутая струна гитары, при каждом неосторожном движении способная лопнуть. Так и получилось.

— Мне не с кого было брать пример, — раньше я не позволяла себе прямое оскорбление родителей. Мама дернулась, словно я дала ей пощечину.

— Как ты смеешь?.. — взвилась она.

— Как я смею? — не дала продолжить. — Вы в свои любовные разборки постоянно втягивали меня, не скрывая своих похождений и оскорблений друг друга. Я росла в атмосфере постоянных измен и упреков, — яростно выговаривая, наступала на нее.

— Тише! Тише! — тихо умоляя. — Отец может услышать.

— Что я могу услышать? — раздается голос отца, стоящего у двери. Хмурит брови, недовольно смотрит на нас. Ловлю на себе умоляющий взгляд мамы. Желая высказаться, я не преследовала цели подорвать их вроде бы наладившиеся отношения.

— Ничего, дорогой, — нервно дергая губами, силится улыбнуться мама, но взволнованное выражение лица и испуганный взгляд выдают ее с головой. Пришло время решить еще один важный вопрос.

— Ничего?! — отец злится. Его понять можно, какой мужчина потерпит интриги и тайны в своей семье?

— Есть вопрос, который давно нужно было решить, — спокойно произношу я, пытаясь взять себя в руки и своим тоном усмирить гнев родителя.

— Милада, ты сказала, что хочешь пойти лечь спать, — взглядом мама требует с ней согласиться.

— После того, как мы все обсудим...

— Я слушаю, — перебивает меня. Подозрение отца растет, пока мама сама себя не выдала, я спешу все рассказать:

— Мне стало известно, что мама распускает слухи о Тихомирове, — пройдя к столу, прислонилась к нему бедром. — Не пойму, что лично тебе сделал мой бывший муж, кроме того, что выделял деньги на все наши траты, выкупил дом и сделал вливание в твой бизнес? — обращаюсь к маме.

— Он обидел моего ребенка! — крикнула мама в свое оправдание, поймав на себе удивленный, но в то же время жесткий взгляд супруга.

— Это не мешает тебе брать у него деньги, лицемерно улыбаться, когда он приходит в свой дом, — подавляя волну гнева, интонацией выделяю «свой».

— Стеша?.. — отец ошеломлен новостями. Рада, что он не принимал участие в ее грязных инсинуациях. — Зачем? Ты ведь понимаешь, что Глеб легко может до всего докопаться? Если он выведет деньги из бизнеса и отберет у нас дом, мы останемся на улице! Ты зачем это делаешь? — повышает тон голоса с каждым словом. — Думаешь, от него отвернутся партнеры? У него начнутся проблемы с бизнесом, он уедет в Москву и отступится от Милады? Стеша, ты столько лет знаешь Глеба, хоть раз он отступал перед трудностями? — все больше злился отец. — Прощать или не прощать мужа – решать нашей дочери! — прикрикнул на мать так, что она вздрогнула и попятилась от разъяренного мужа.

Слова отца всколыхнули в сознании признания Тихомирова, которые он сделал не более получаса назад. Он не отступится, он уничтожит любого соперника, вставшего у него на пути, теперь я могу сказать это с уверенностью.

— Ты хоть понимаешь, что своими сплетнями в первую очередь растаптываешь мое мужское достоинство? Ты меня выставляешь подлецом и ничтожеством! Если Глеб об этом узнает…

— Он уже знает, — негромко вклиниваюсь в отповедь отца. Мне больно видеть растерянный взгляд папы, сложно наблюдать его расстройство и разочарование. — Мама, он до сих пор все это сносит только благодаря… Варе, — всем в комнате понятно, что не только благодаря дочери, но я не хочу упоминать о его чувствах ко мне. — Ты бессовестно этим пользуешься. Я не собираюсь наблюдать, как ты кусаешь руку, которая кормит всех нас. Сразу после нового года я съеду, предупредив Глеба, что он может решать вопрос с тобой на свое усмотрение, я не стану его ни в чем винить, — холодным спокойным тоном. Я так никогда не поступлю, не оставлю своего братика на улице. Отец тоже не виноват, что женился на инфантильной мстительной женщине. Но помучиться и попереживать ей не помешает.

— Ты не посмеешь!.. — она еще что-то хотела сказать, но умолкла под гневным взглядом папы.

— Мне придется идти и унижаться перед Тихомировым, извиняясь за твое поведение… — грозно, сжимая кулаки, произносит родитель.

— Ты довольна? Довольна, что нас поссорила? А я всего лишь хотела защитить тебя… — на глазах мамы появляются слезы, предвестники возможной истерики. Ей полезно поплакать и подумать, я не раскаиваюсь за свои слова. Ее нужно было отрезвить.

— Думаю, будет правильным, папа, если ты возьмешь маму с собой. Пусть она объясняется и извиняется, — больше ничего не сказав, я выхожу из кухни. Ваньки в гостиной нет, из чего я делаю вывод, что, услышав ссору, он удалился к себе в спальню…

Глава 54

Милада

— Привет, — Альберт, встретив меня у ресторана, целует в уголок губ. В последний момент удается отвернуться, а то бы наши губы встретились. Не остается незамеченным мое желание дистанцироваться. — Идем? — хмыкнув, он кивает на вход в ресторан.

— Идем, — стараюсь вести себя непринужденно, легко общаться, улыбаться.

Позвонив вчера вечером, Берт предложил встретиться. Сначала хотела отказаться, мне никуда не хотелось идти, но у нас остался один нерешенный вопрос. Если я не объяснюсь с ним, это будет выглядеть не совсем красиво, а портить отношения с другом мне не хотелось. Он в Новосиб вернулся из-за меня, мог бы провести новогодние каникулы в более приятном месте.

Три дня после ссоры с мамой я думала над тем, что сказал мне Тихомиров в тот вечер в машине. Мне хотелось ему верить, дать второй шанс на отношения: ухаживания, свидания… секс. А там будет видно, получится что-то или нет. Возможно, мы оба поймем, что не стоит возвращаться в прошлое.