Страница 9 из 278
Ни одна французская полевая армия еще не ступила на территорию провинции, но к апрелю 1369 года французы готовили вторжение с двух направлений. Герцог Беррийский и маршал Сансер собирали в Оверни армию численностью около 2.000 человек, готовую двинуться на Руэрг по долине Дордони. Вторая армия была собрана Людовиком Анжуйским вокруг кафедрального города Альби в северном Лангедоке. Как и сэру Джону Чандосу, герцогу Анжуйскому пришлось прибегнуть к помощи компаний для пополнения численности. В состав армии вошли несколько знаменитых разбойников из худших лет прошлого десятилетия. Их поддерживал корпус саперов и осадный обоз из арсенала герцога в Тулузе. Общая численность этой армии точно не известна, но с учетом людей, уже находившихся в поле, она вполне могла соответствовать 4.000 или около того человек, которые, по мнению англичан, действовали по приказу герцога Анжуйского[30].
Первым побуждением Чандоса было не бросать прямой вызов армии герцога Анжуйского, а контратаковать в направлении Тулузы в надежде отвлечь его. Примерно 20 марта 1369 года он вышел из Монтобана вверх по долине реки Тарн в направлении Тулузы, опустошая землю по мере продвижения. Достоверных сведений об этой кампании нет, но она, несомненно, вызвала большие разрушения к северу от Тулузы и, согласно Фруассару, подошла на расстояние нескольких миль к самой Тулузе. Что Чандосу совершенно не удалось сделать, так это нарушить планы герцога Анжуйского. Войска в Альби продолжали выполнять свою задачу и двинулись на Монтобан через день или два после того, как Чандос покинул его. В отсутствие Чандоса оборона Монтобана была возложена на сэра Томаса Уолкефара. Уолкефар был опытным солдатом, принявшим участие в знаменитой битве при Пуатье. Он разместил часть своего гарнизона в бастиде Реальвиль, которая в то время была речным портом, расположенным на крутом изгибе реки Аверон, примерно в девяти милях от Монтобана. Цель этого маневра заключалась в том, чтобы остановить французов, доставлявших припасы вниз по реке для поддержки осады. Это означало, что французы должны были потратить время и усилия на захват и этого места. Реальвиль сопротивлялся с ожесточением более двух недель. Стены были разбиты камнеметами, подорваны саперами и, в конце концов, взяты штурмом примерно в середине апреля. В соответствии с безжалостными законами войны все защитники были истреблены до единого человека. Но они спасли Монтобан. К моменту падения Реальвиля Чандос вернулся, разместил в Монтобане гарнизон численностью около 200 человек, а затем удалился на холмы, чтобы нападать на французские осадные линии. Французы не хотели осаждать город с сильным гарнизоном, когда Чандос все еще находился в поле неподалеку. Они сняли осаду с Монтобана и двинулись на север к реке Ло, чтобы разобраться с теми немногими городами и замками, большинство из которых были сравнительно небольшими, и на стенах которых все еще развевались знамена принца[31].
В Ангулеме советникам принца удалось собрать еще несколько сотен человек. Они были отданы под командование сэра Роберта Ноллиса, который недавно прибыл из Бретани, чтобы предложить свою помощь. В апреле 1369 года Ноллис двинулся вверх по долине Ло из Борделе. Примерно в двадцати милях к западу от Каора он обнаружил, что путь ему преградила часть французской армии, состоящая из отрядов Пти Мешина, Перрена де Савойя и еще трех капитанов-рутьеров, которые были посланы вперед, чтобы заблокировать реку Ло для поставок и подкреплений, идущих с запада. Они заняли Дюравель, небольшую обнесенную стеной деревню, над которой находился укрепленный бенедиктинский монастырь, стоявший тогда на правом берегу Ло на крутом уступе. Ноллис был вынужден осадить это место. Примерно на третьей неделе апреля 1369 года, не сумев взять его штурмом, он принялся морить его голодом. Чандос прибыл на север из Монтобана, чтобы присоединиться к нему. Осада закончилась катастрофой. За короткое время у англичан закончилось все, кроме вина. Дождь лил день и ночь, пропитывая одежду под доспехами. Наконец они попытались подчинить себе защитников. Большинство из них были старыми товарищами по оружию Бертуки д'Альбре, а некоторые служили у Чандоса в Кастилии. Факты неясны. Похоже, что французские капитаны в Дюравеле согласились сдать это место Чандосу и Ноллису, но были раскрыты и арестованы прежде, чем смогли выполнить свои намерения. Примерно в начале мая англичане сняли осаду и ушли на север. Что касается капитанов-рутьеров, то они были отправлены в Тулузу. Там 11 мая 1369 года Людовик Анжуйский приказал утопить в Гаронне Перрена де Савойя и Пти Мешина, а трех других капитанов повесить и четвертовать[32].
Не имея ни обоза снабжения, ни тяжелой осадной техники и сталкиваясь с растущими трудностями в добыче пропитания, войска сэра Джона Чандоса были вынуждены разделиться на небольшие группы, постоянно находящиеся в движении. В течение нескольких дней они были разбросаны по всему побережью от Дордони до Ло. Они пытались застать врасплох некоторые из наиболее значительных мест, которые сдались французам, но они неизменно терпели неудачу. Первой целью был Дом, важный обнесенный стеной город, стоящий на вершине скалы над Дордонью к востоку от Перигора, который недавно принял французский гарнизон. Чандос не смог взять город штурмом и был вынужден отказаться от осады через несколько дней. Другие места были успешно заняты, часто без сопротивления, но удержать их оказалось невозможно. Жители просто быстро переходили да другую сторону. Рокамадур был типичным случаем. Знаменитый город паломников на северной оконечности известнякового плато Косе-де-Грама защищал местный гарнизон, который был оставлен на жалованье герцога Анжуйского, когда в марте это место подчинилось его офицерам. Когда подошли войска Чандоса, гарнизон сопротивлялся достаточно долго, чтобы сказать, что он выполнил свой долг, но не более. На следующее утро жители согласились признать англичан и поклясться в верности принцу, как за два месяца до этого королю Франции, и поставить пятьдесят ослов груженых продовольствием в армию Чандоса за наличные деньги. "И таким образом, — пишет Фруассар, — Рокамадур остался в мире". В других местах картина была такой же. Жители сбегались в деревенскую церковь при появлении вооруженных людей с криками "Гиень! Сен-Жорж!" в один день и "Монжуа! Сен-Дени!" на следующий день, принося любые клятвы верности, которые от них требовали[33].
8 мая 1369 года Чандос ненадолго объединил свои разрозненные силы для нападения на город Каор. Был создан мощный конный отряд, который возглавили сам Чандос и гасконский паладин Жан де Грайи, капталь де Бюш. Через неделю они внезапно появились под стенами Каора, что стало полной неожиданностью, и начали немедленный штурм, надеясь взять стены до того, как оборона будет готова. Им это не удалось. Нападение вызвало кратковременную панику среди советников герцога Анжуйского, но он направил в город всех свободных людей и даже призвал своего брата Иоанна Беррийского привести подкрепление из Оверни. Баржи с припасами были срочно отправлены вверх по Аверону. Герцогу не стоило так беспокоиться, потому что у Чандоса не было средств для осады. После провала штурма он отступил и объединив силы с Ноллисом, вернулся на север к Косе-де-Грама. 19 мая 1369 года была предпринята попытка взять Фижак, которая также не увенчалась успехом. Далее сообщается, что оба полководца двинулись на восток в направлении границы Руэрга. Таким образом, грандиозный стратегический замысел французов, задуманный в январе, потерпел крах в июне из-за серии импровизированных ударов. Эта кампания определила то, что должно было стать моделью следующей фазы войны: с английской стороны — быстрое перемещение и блестящее стратегическое мышление, но без времени и ресурсов, чтобы довести что-либо до конца; с французской стороны — медленная, непреодолимая концентрация сил и планомерное отодвигание границ. Сэр Джон Чандос уже решил, что он напрасно тратит время на юго-восточные герцогства и в конце мая он послал своего герольда в Ангулем за инструкциями[34].
30
AN JJ 102/91; Anglo-Norman Letters, 199–200. О французских гарнизонах см., e.g., Cahors (BEC, xv, 199) и Figeac (BN Fr. 20586/32). Армии: Anglo-Norman Letters. 201; Froissart, Chron. (SHF), vii, 114, 123–4, 335, 341; *Moranvillé (1888), 221–4. Cf. Mandements, nos. 510, 525; Douze comptes d'Albi, i, 94 (nos. 1657, 1662, 1664); copy musters and receipts at AD Lot F45–8.
31
Чандос: Douze comptes d'Albi, i, 96 (no. 1688); Froissart, Chron. (SHF), vii, 143, 339–40; Hist. gén. Lang., ix, 808. Реальвиль: AN JJ 100/242–3, 102/305; Froissart, Chron. (SHF), vii, 123–4, 135, 341. Уолкефар: Reg. Black Prince, iv, 308, 334, 388; Froissart, Chron. (SHF), vii, 123, 340–1; AN JJ 108/183, J642/2 (его имя). 13 апреля французы осаждали Реалвиль и Коссад: BN Doat 241, fol. 661.
32
Froissart, Chron. (SHF), vii, 139–46, 356–7; Artières, 'Nouveaux docs', 280–1; Chron. Bourbon, 74. Cf. Doc. Millau [2], no. 313; Petit Thalamus, 383–4; BN Coll. Languedoc 159, fol. 127vo. Даты: Comptes Rodez, ii, 70. Топография: Lartigaut, 176.
33
Froissart, Chron. (SHF), vii, 142–9, 357–61; Lacoste, iii, 208–9; AC Cajarc CC6, fol. 147; Anglo-Norman Letters, 200 (Domme is 'H'); Ord., xv, 443; BN PO 1009 De Dome/8; *Rupin, 368–9; *Hist. gén. Lang., x, 1489–90.
34
'Inv. Arch. Cahors', nos. 507–9; AC Cajarc CC6, fols. 147vo, 148, 148vo; Froissart, Chron. (SHF), vii, 146–7, 358–9.