Страница 5 из 278
Война и мир всегда были относительными понятиями на шотландской границе. Густо поросшие лесом холмы южной Шотландии и пограничных графств Англии были опустошены десятилетиями военных действий. Значительная часть приграничного населения обеих стран жила на доходы от бандитизма и зависела от набегов и контрнабегов, угона скота, похищений и бандитских разборок. Эти инциденты постоянно грозили перерасти в открытую войну между двумя странами. Сложность контроля над ситуацией усугублялась тем, что судьбы обоих королей находились в руках местных лордов, у которых были свои интересы в пограничных войнах. Английское правительство было вынуждено делегировать повседневную защиту региона ведущим феодальным семьям севера, Перси и Невиллам в Нортумберленде, Клиффорду, Дакр и Люси в Камберленде и Уэстморленде. Это были семьи, которые были обязаны своим богатством и влиянием пограничной войне. К 1369 году они стали обладать на севере огромным влиянием, которое в конечном итоге подорвало стабильность самого английского правительства. Перси, йоркширская семья, которая обосновалась в Нортумберленде только в начале XIV века, к 1369 году были самыми могущественными лордами на севере и практически наследственными хранителями восточной части границы. Их личные земельные владения были одни из самых больших в Англии. На шотландской стороне очень похожие личные владения создавали амбициозные и агрессивные лорды из дома Дугласов и графы Данбар Марч. Их интересы к этому времени простирались по всей длине границы, а отношения с английскими пограничными лордами на протяжении большей части этого периода были отравлены растущей и обостряющейся личной враждой.
Нестабильность пограничного региона усугублялась его открытостью. Граница редко обозначалась на местности или охранялась. С обеих сторон ее населяли люди, разделявшие общий язык, культуру и социальные установки. В некоторых районах низменности среди шотландцев жили союзники-англичане. В Карлайле, Хексеме и Ньюкасле были сторонники шотландцев. В 1369 году к северу от границы все еще оставались четыре важных анклава подконтрольных Англии территорий, которые были постоянным раздражителем. Бервик, расположенный на северном берегу устья реки Твид, был важным торговым городом, в котором находился самый большой английский гарнизон в Шотландии. Роксбург, на слиянии рек Твид и Тевиот, был мощной крепостью с гарнизоном, усиленном англичанами в последнее десятилетие. В Джедбурге в Тевиотдейле, лордстве Перси, английский гарнизон располагался в глуби земель Дугласов. Наконец, в Галлоуэе, к северу от залива Солуэй-Ферт, находилось лордство Аннандейл. Почти недоступная из Англии и не служившая никакой стратегической цели, кроме собственной обороны, большая часть территории Аннандейла была занята английскими семьями Богун и Дакр в начале XIV века. Хоть их владения и были значительно сокращены посягательствами Дугласов, но все же Богуны по-прежнему удерживали крепость Лохмабен в верховьях реки Аннан[17].
Эдуард III никогда не хотел идти на компромиссы, которые могли бы привести к постоянному миру с Шотландией. Но он придавал огромное значение соблюдению перемирия на границе и осуждал тенденцию к необдуманному возмездию за каждый шотландский пограничный набег делая все возможное, чтобы навязать пограничным лордам действия в рамках закона и дипломатии. Система поддержания мира, берущая начало в гораздо более древних традициях пограничного права, с 1357 года превратилась в одну из самых совершенных в своем роде в любой из пограничных зон Западной Европы. Хранители границ, почти всегда теперь выбираемые из рядов знатных пограничных семей, были обличены властью подавлять беспорядки и привлекать виновных к ответственности. В населенных пунктах вдоль границы регулярно проводились Дни границы, на которых споры передавались в специальные трибуналы и решались совместно присяжными из англичан и шотландцев. Их дополняли Большие пограничные дни, на которых представители двух королей решали вопросы государственной важности. Эти меры оказались на редкость успешными. В течение почти десятилетия после 1369 года удавалось предотвратить перерастание пограничного беззакония в открытую войну. Длительное перемирие с Шотландией внесло новый элемент в европейский стратегический баланс, и стало одним из главных преимуществ, которыми Эдуард III воспользовался, когда в 1369 году возобновилась война с Францией[18].
В то же время из других частей Британских островов начали появляться новые угрозы. Спустя почти столетие после того, как Эдуард I завершил завоевание Уэльса, в стране начался период экономической и политической напряженности, который в конечном итоге привел в 1400 году к восстанию Оуэна Глендауэра. Навязывание прав сеньора возмущенному крестьянству было благодатным источником насилия и беспорядков во многих частях Европы. Но в Уэльсе ситуация усугублялась тем, что английские землевладельцы, осуществлявшие эти права, почти все были бенефициарами массового лишения наследства коренных валлийских князей в 1280-х годах и медленной, упорной волны конфискаций, покупок и обменов, последовавших с тех пор. Негодование, которое вызывали их чиновники, обычно англичане, было подкреплено ностальгией и легендами, а также сильным чувством коллективной идентичности среди коренных валлийцев. К этому добавлялась напряженность, возникшая в результате создания укрепленных районов посреди полностью сельского общества, управляемого и населенного в основном английскими иммигрантами и пользующегося монополиями далеко за пределами стен своих замков; а также в результате назначения англичан на все высшие должности в валлийской церкви, что создало недовольную низшую прослойку образованных и полуобразованных валлийских священников, не имевших перспектив продвижения по службе и имевших все основания поделиться своим бедами со своими паствами.
Англичане были хорошо осведомлены о проблемах Уэльса. Их чиновники в княжестве уже много лет нервничали из-за угрозы локальных восстаний, а время от времени происходили инциденты с применением насилия, чтобы напомнить им об этом. Опасность более широкого восстания сдерживалась главным образом раздробленностью валлийского общества и его сложной географией, из-за которой всеобщее национальное восстание было трудно организовать и поддерживать. Но восстания удалось избежать благодаря бдительности агентов английского правительства и местных феодалов, осуществлявших разумное покровительство влиятельным валлийцам, и возможности для хорошо оплачиваемой службы в континентальных армиях Эдуарда III и грабежа во Франции. Однако в последние годы правления Эдуарда III условия стали более суровыми. Снижение доходов от сельского хозяйства и скотоводства, общее явление для позднесредневековой Британии, сильно ощущалось в Уэльсе, большая часть территории которого была бесплодной и гораздо более бедной, чем Англия. Прогрессирующее падение доходов аристократов в последние три десятилетия XIV века повсеместно привело к более систематическому осуществлению прав сеньоров. Исчезновение пехоты из континентальных армий Англии лишило более скромных людей многих возможностей, которыми пользовались их отцы и деды.
Ирландское лордство было более старой и в некотором смысле более трудноразрешимой, но все более значимой проблемой. В Ирландии была своя администрация, своя Канцелярия и Казначейство, свои суды. У нее был собственный Парламент под председательством королевского лейтенанта, присылаемого из Англии. Золотым веком английского владычества в Ирландии было правление Эдуарда I в конце XIII века, когда на острове было относительно спокойно и он приносил значительную прибыль англо-ирландским колонистам и излишки доходов короне. XIV век, по сравнению с этим, был периодом непрерывного упадка. Опустошительные набеги из Шотландии в начале века, чума и спад экономики, возвышение гэльских вождей, а также постоянные восстания среди части англо-ирландцев привели к тому, что большая часть английских владений превратилась в пустошь. Увлеченность Эдуарда III Шотландией и Францией лишила лейтенантов в Ирландии внимания и средств, и в его правление произошло резкое ухудшение и без того сложной ситуации. Доходы ирландских лордств рухнули. Некоторые англо-ирландцы распродавали имущество и уезжали в Англию, другие слились с коренным ирландским населением. Ирландия стала существенной обузой для английской короны. В 1360 году Большой Совет в Килкенни представил Эдуарду III список бедствий страны и предупреждение о том, что если не будут предприняты серьезные шаги, чтобы остановить упадок, королевские владения в Ирландии не выживут.
17
Rot. Scot., i, 955, 965; Foed., iii, 3–4, 20; Parl. Rolls, v, 369 (177).
18
Neville, Ch. 3 (ценная работа).