Страница 259 из 278
Мнения Глостера о слабости Франции и силе Англии были абсурдными, но он был совершенно прав в отношении брака короля и длительного перемирия с Францией. Ни одного опытного дипломата не мог удивить отказ французского правительства возобновить переговоры о заключении постоянного мира после того, как французы получили обязательство о прекращение военных действий. Действительно, сам Ричард II, похоже, смирился с этим фактом к лету 1397 года и вопрос был тихо закрыт. Но, хотя изменение французской позиции привело к неизбежному охлаждению отношений с Францией, обе стороны остались привержены перемирию. Были приняты меры по обеспечению его соблюдения на гасконской границе, где вечная анархия региона продолжала порождать все новые инциденты. Была предпринята совместная дипломатическая кампания по распространению перемирия на Кастилию и Португалию, где с тех пор, как Джон Гонт заключил мир с Хуаном I, продолжалась безрезультатная пограничная война; и на Шотландию, где неэффективное правительство пыталось сохранить контроль, а пограничные лорды нарушали перемирие из года в год. Тем не менее, отношения между французским и английским дворами оставались корректными и даже сердечными. Регулярный поток гостей проходил через Ла-Манш в обоих направлениях. Но после того, как французы прервали переговоры о заключении постоянного мира, Ричард II больше не хотел отождествлять себя с их растущими европейскими амбициями. Больше не было разговоров об отправке английской армии на помощь Карлу VI в Ломбардию. В июле 1397 года, когда Карл VI ненадолго очнулся от безумия, французы попытались возродить этот проект и отправили Рено де Три в Англию, чтобы попросить английской поддержки. Но Ричард II уже не хотел иметь с этим ничего общего, а следующем году он даже сделал предложение Джан Галеаццо Висконти[1161].
Ричард II оказался столь же переменчивым и в вопросе о церковном расколе. Пообещав герцогу Бургундскому продвигать Путь отречения, он больше ничего не сделал для этого после лета 1397 года. По словам министров Карла VI, когда совместное англо-французское посольство прибыло в Рим, чтобы предъявить Бонифацию IX свой ультиматум, английские священнослужители, участвовавшие в миссии, отнюдь не присоединились к попыткам французов свергнуть Бонифация IX с трона. В мае 1397 года английское посольство присутствовало на заседании германского Рейхстага во Франкфурте, якобы для того, чтобы заручиться поддержкой планов французского правительства по борьбе с церковным расколом. Но их главной целью, по-видимому, была вербовка союзников для Англии среди германских государств и продвижение фантастической схемы, придуманной двумя курфюрстами, чтобы представить Ричарда II в качестве кандидата на германский престол. В июле 1398 года, после того как собор французской церкви более месяца совещался в Париже под присмотром министров Карла VI, было объявлено, что Франция в одностороннем порядке выходит из повиновения авиньонскому Папе и не признает ни одного претендента, пока не появится тот, чьи права будут неоспоримы. Вскоре после этого французская армия прибыла в Авиньон, чтобы осадить Бенедикта XIII в его дворце при поддержке коллегии кардиналов и населения города. Французы требовали от Ричарда II аналогичных действий в отношении Бонифация IX. Но Ричард II ничего не предпринял и, в конце концов, заключил с римским Папой свое собственное соглашение[1162].
Из-за скудости документальных свидетельств за эти годы трудно восстановить отношение французских министров к своенравной и изменчивой дипломатии Ричарда II. Но ясно, что даже если они не могли иметь Ричарда II в качестве союзника, они были полны решимости не допустить, чтобы он стал врагом. Растущие амбиции Франции в других направлениях зависели от поддержания перемирия с Англией. В 1397 году Генуя приняла французского губернатора. Королева и герцог Бургундский продолжали свои попытки оспорить господство Джан Галеаццо Висконти на североитальянской равнине даже после того, как стало ясно, что король не сможет провести армию через Альпы с английской помощью или без нее. На юге Людовик Анжуйский с трудом удерживал Неаполитанское королевство при периодической французской поддержке, поскольку возродившаяся сила дома Дураццо постепенно захватила его территорию и загнала французского принца в столицу. В 1398 году около 1.200 французских солдат были отправлены под командованием маршала Бусико на защиту Константинополя. Все эти начинания зависели от того, сохранит ли Франция мир с Англией. Но главным приоритетом французского правительства в эти годы было дать возможность герцогу Бургундскому замкнуть свою хватку на герцогствах и графствах немецких Нидерландов, расположенных к востоку и северу от Фландрии, территориях, которые он приобретал для своей семьи путем договора, наследования или политического давления: Брабант, Эно, Голландия, Зеландия, Лимбург, Люксембург и полуавтономные епископальные города Турне и Камбре. Весь этот регион окажется под бургундским контролем в начале XV века. Филипп рассчитывал на длительное попустительство или, по крайней мере, пассивность правительства Ричарда II перед лицом, быстрого и угрожающего расширения влияния Франции в Северной Европе. В марте 1398 года представитель Филиппа, излагая претензии своего господина на управление герцогством перед Брабантскими Штатами в Брюсселе, не скрывал этого. По его словам, масштаб территориальных интересов Филиппа был лучшей гарантией их безопасности от врагов за Рейном. "В случае необходимости мой господин и его наследники будут иметь за своей спиной всю мощь Франции и Англии"[1163].
У герцогов Беррийского и Бургундского была еще одна причина для нежного отношения к Ричарду II. Перемирие с Англией позволило им направить крупные суммы денег из доходов короля в свой карман. В 1390-х годах повод для военных налогов исчез, но сами налоги не исчезли. После Лелингемского перемирия продолжали взимать налог с продаж (aides) и габель, хотя и в несколько уменьшенном размере. Талья, которая была, вероятно, самым ненавистным из французских налогов, была возрождена. В 1396 году была собрана одна талья, а в следующем году — еще одна. Доходы французского государства оставались исключительно высокими для страны, находящейся в состоянии мира, а военные расходы снизились до самого низкого уровня с 1330-х годов. Герцог Бургундский, который был главным бенефициаром этой политики, удвоил свою пенсию от короля в течение нескольких недель после возвращения к власти в 1392 году и еще более чем удвоил ее к 1397 году. К концу десятилетия он получал из королевской казны ежегодный доход в размере почти 80.000 золотых франков (около 13.000 фунтов стерлингов) в дополнение к подаркам и займам еще на такую же сумму. Эти средства позволяли Филиппу поддерживать свое великолепное государство и реализовывать свои политические амбиции за пределами восточных и северных границ Франции, одновременно укрывая своих фламандских и бургундских подданных от высокого уровня налогов, преобладавшего в остальной Франции. Поступления других принцев были меньше, но все равно впечатляли. Они позволили королеве приобрести обширные земельные владения в Иль-де-Франс, герцогу Беррийскому — наполнить сокровищами свои замки и дворцы в Париже, Берри и Оверни, а герцогу Орлеанскому — приобрести большие земельные владения в долине Луары и Шампани. Река пенсий, подарков и субсидий текла в кошельки их клиентов из числа придворной знати и высших чиновников. Великолепие этих лет отражено в пирах, зданиях, иллюминированных рукописях, тканях и украшениях, которые ослепляли впечатлительного Ричарда II, привлекали ремесленников, авантюристов и профессиональных игроков со всей Европы и сделали Париж в конце XIV века центром европейской моды и роскоши[1164].
1161
Гасконь: Foed., viii, 43; Le Bis, 'Pratique', no. 4 [7–14]; PRO DL28/3/5, fol. 11; Кастилия и Португалия: *Daumet, 207–9. Шотландия: Chaplais, Eng. Med. Dipl. Practice, no. 58 (p. 85); Foed., vii, 850, viii, 17–18, 35–6, 50–1, 54–7, 65–6, 69–70, 72. Италия: Arch. Stat. Lucca Reg., ii.2, nos. 1810, 1855, 1872, 1895; Bueno de Mesquita, 634–6, *637; Cal. S.P. Milan, i, no. 2; Bouard, 231 (запутанная хронология).
1162
*Perroy (1933), 416–18, 384–7; Valois (1896–1902), iii, 150–84, 190–200. Германский престол: Walsingham, A
1163
Италия: Chronographia, iii, 149–50; *Moranvillé (1888), 357; Bouard, 213–14, 219–20, 224–6, 227–30, 233–8. Константинополь: Livre fais Bouciquaut, 132–5; Chron. r. St.-Denis, ii, 690–2; Delaville le Roulx, i, 359–64. Нидерланды: Laurent & Quicke, ch. III, V, VII–X; Vaughan, 100–11; *Froissart, Chron. (KL), xiii, 342–5, esp. 343 (даты: Itin. Ph. le Hardi, 272; Cartellieri, 84–5).
1164
Rey (1965), i, 392, ii, 437–42, 454–7, 467–8, 472–86, 579–604, 608–12; Nieuwenhuysen, i, 194–5, ii, 372–83 (его цифры не включают дары натурой или прямые выплаты по герцогским проектам, таким как новый замок в Слейсе); Pocquet (1939)[2]; Pocquet (1940–1); Vaughan, 230–2; Nordberg, 20–22; Avout, 62–3; David, 55–71, 148–55.