Страница 29 из 196
Захват Гина поставил англичан в крайне неловкое положение, и некоторое время они не знали, отречься от него или воспользоваться им. Это было грубым нарушением перемирия, но в то же время приобретением, имевшим неисчислимую ценность для обороны Кале, поскольку Гин контролировал главный водный путь и одну из главных дорог, ведущих к городу. Когда французские эмиссары предстали перед королем, первым побуждением Эдуарда III было успокоить их гнев и сохранить перемирие, которое стоило ему стольких дипломатических и военных усилий в предыдущем году. Он отрицал, что преступление было совершено по его приказу, что, вероятно, было правдой. Он предоставил французам письмо, в котором приказывал любому своему подданному, который мог удерживать замок, немедленно сдать его законному владельцу. Но в течение следующих нескольких дней король поменял свое мнение. Так случилось, что Парламент был созван на заседание в январе 1352 года. Первое заседание состоялось 17 января, всего через два дня после встречи Эдуарда III с французскими эмиссарами. Вступительную речь произнес главный судья сэр Уильям де Шерешалл. Она была крайне воинственной. Король Франции, сказал Шерешалл, нарушил свою клятву и нарушил перемирие в Бретани, в Гаскони и на море. Палатам Лордов и Общин было предложено посоветовать королю, что следует предпринять в этой экстремальной ситуации. Через три дня, 20 января, не успев прийти к какому-либо выводу, парламентарии были созваны вновь, чтобы выслушать еще одну речь, на этот раз от камергера Эдуарда III, Бартоломью Бергерша. Бергерш был настроен против французов еще более страстно, чем Шерешалл. Он обвинил Иоанна II в заговоре против Англии "со всей тонкостью и хитростью, которой обладает он сам или его советники". Он добавил насилие на границах Кале в каталог преступлений Иоанна II против перемирия. Было очевидно, что в последние несколько дней Эдуард III и его министры решили сохранить Гин за собой и готовиться к неизбежному возобновлению войны. Парламент должным образом дал им совет, который они хотели услышать. На каждые из следующих трех лет было решено выделять новые субсидии, чтобы противостоять "злобе врагов королевства". 29 января 1352 года капитан Кале отправил пятьдесят пять человек, чтобы принять Гин у Джона Данкастера и удерживать его от имени Эдуарда III. Через несколько дней после этого английский король помиловал Данкастера за все ранее совершенные преступления и вознаградил его за труды[154].
Французы были возмущены. Лейтенант капитана Гина, который был одним из тех, кого вытолкнули из ворот в ночь взятия замка, был арестован и обвинен в получении взятки за пропуск англичан. Хотя обвинение почти наверняка было ложным, его осудили и четвертовали на рыночной площади Сент-Омера[155]. В Париже министры Иоанна II размышляли об опустевшей казне и планах мести. Перемирие, заключенное в сентябре 1351 года, имело обычное последствие — сокращение потока налоговых поступлений, во всяком случае, на севере, где оно более или менее соблюдалось. Манипуляции с монетой были единственным ресурсом, доступным правительству в кратчайшие сроки. 22 января 1352 года специальная сессия королевского Совета, на которой присутствовали казначеи, собралась в Париже и приняла решение о переоценке монет и резком увеличении моньяжа. В течение нескольких недель, пока монетные дворы выпускали новые монеты, валовая маржа правительства составляла не менее 44% — один из самых высоких уровней, когда-либо достигнутых. Эти меры сильно ударили по наемным работникам, и они были исключительно непопулярны, несмотря на целую серию валютных и ценовых ограничений, которыми они сопровождались. Но они принесли немедленный приток денег в королевскую казну[156]. Поскольку долги Иоанна II на данном этапе не были выплачены, а планы значительных невоенных расходов были отложены, стало возможным рассмотреть вопрос о возобновлении войны, по крайней мере, на короткий период. Основные решения были приняты в феврале 1352 года. Они включали в себя создание не менее трех отдельных армий — в Бретани, Сентонже и на границах Кале.
Одной из первых жертв этих решений стал Карл Блуа, претендент на герцогство Бретань. Проведя более четырех лет в плену в Ванне и Лондоне, осенью 1351 года Карл был освобожден условно-досрочно и посетил Париж, чтобы пообщаться с незнакомыми ему придворными и министрами нового царствования и собрать деньги для выплаты выкупа. У него не было ни малейшей перспективы выкупить свою свободу за счет собственных средств, которые никогда не были очень большими и сильно истощились в результате его усилий за последнее десятилетие по завоеванию герцогства. Но он нашел активного защитника в лице Карла де ла Серда. Пока Карл Блуа находился при французском дворе, фаворит был обручен с его дочерью. Чуть позже Иоанна II уговорили отметить это счастливое событие, взяв на себя обязательство самому заплатить выкуп за Карла Блуа. Но Карлу не повезло со временем, как и во многом другом. Он вернулся в Кале весной 1352 года и договорился с агентами Эдуарда III о выкупе в размере 400.000 экю — стоимости короткой кампании. Но первый взнос должен был быть выплачен почти сразу, а Иоанн II не мог его заплатить. Поэтому в начале мая 1352 года Карл был вынужден вернуться в лондонский Тауэр[157].
Боевые действия в Бретани начались в конце марта 1352 года, когда Карл Блуа еще торговался со своими пленителями в Кале. Бальдо Дориа, продолжая десятилетнюю семейную традицию служения дому Блуа и нося титул адмирала Бретани, возглавил передовое охранение на главной внутренней дороге. В последние дни месяца он занял Редон, изгнав оттуда английский гарнизон. Основная часть армии Бретани собралась в Ренне в течение апреля и мая под командованием Ги де Неля. Большинство этих людей были набраны в самой Бретани, а также в Нормандии и близлежащих провинциях Луары. Армия Сентонжа также была набрана на месте, в самом Сентонже и в Пуату. Она собрались в начале апреля в Сен-Жан-д'Анжели и Сенте под командованием трех местных капитанов и вскоре после этого осадила большую английскую крепость Тайбур на реке Шаранта. Однако основные усилия были приложены к району Кале, где французы направили все свои силы на возвращение Гина. Жоффруа де Шарни был вновь назначен капитаном пограничья и собрал, в основном из существующих гарнизонов региона, армию из 1.500 латников и 3.000 пехотинцев, включая большой контингент итальянских арбалетчиков. В мае он осадил Гин[158].
Финансы английского правительства только-только пришли в состояние опасного равновесия, когда на них свалился этот новый кризис. Они, конечно, не были в состоянии выдержать нагрузку крупной континентальной войны. Офицерам Эдуарда III во Франции оставалось только держаться изо всех сил, пока для них не были найдены скромные подкрепления. Приоритет был отдан обороне Гаскони и Сентонжа, где англичане находились под сильным давлением уже почти год. В первую неделю февраля 1352 года, когда Парламент еще заседал, было решено отправить в Бордо небольшой экспедиционный отряд под командованием Ральфа Стаффорда. В последующие месяцы Стаффорд был возведен в достоинство графа и назначен королевским лейтенантом в герцогстве. Уолтер Бентли, лейтенант в Бретани, находился в Англии, когда Ги де Нель начал свое вторжение на полуостров. Ему была обещана специальная субсидия в размере 2.400 фунтов стерлингов и разрешено набрать людей в западной части страны для подкрепления своих сил. Оба человека с огромным трудом добрались до места назначения. Фламандские каперы крейсировали у южного побережья Англии с начала года. В марте к ним присоединились французские галеры и вооруженные торговые суда из портов Французского канала, которые расположились у острова Уайт в ожидании появления английских кораблей. Порт посадки на корабли был изменен с Саутгемптона на Фоуи и обратно. В апреле 1352 года была предпринята решительная попытка отогнать французские корабли, снарядив небольшой флот в устье Темзы и совершив рейд вдоль побережья Пикардии и Нормандии. Попытка оказалась неудачной. Стаффорд и Бентли, в июле, все еще бессильно ожидали у Солента[159].