Страница 32 из 188
Это новое предложение запоздало. Торжественная церемония была назначена на 1 июля, и французский двор уже ехал в Амьен на церемонию. Скорость была крайне важна, но послы выехали не раньше 20 июня. Затем, 23 июня, когда они остановились на ночлег недалеко от Сен-Рикье, у графа Пембрука случился внезапный сердечный приступ, и он скончался. Остальная часть посольства, состоявшая из королевских клерков, прибыла в Амьен только 1 июля. Но Карла IV там уже не было. Он уже объявил герцогство конфискованным неделей ранее, когда стало ясно, что Эдуард II не появится. Через четыре дня два королевских клерка нашли его в Ане-сюр-Марн в день его свадьбы. Прошло три дня, прежде чем они смогли получить аудиенцию, и то короткую. Король сказал им, что Эдуард II не смог наказать виновных в преступлении в Сен-Сардо, и поэтому он не может серьезно относиться к заявлениям Эдуарда II о том, что он не имеет к этому инциденту никакого отношения. Затем Карл IV попросил послов удалиться. Эдуард II не сдавался. Он назначил еще одно посольство и написал Карлу IV письмо с просьбой выслать необходимые охранные грамоты для посольства. Послы тщетно ждали в Дувре, когда прибудут эти грамоты но ответа из Франции не последовало[134].
В августе 1324 года дядя французского короля, Карл Валуа, во главе французской армии во второй раз за свою долгую карьеру вторгся в Аквитанию[135]. Несмотря на медленное развитие конфликта, герцогское правительство оказалось совершенно неподготовленным к войне. Монпеза был полностью обеспечен гарнизоном и продовольствием. Также как и Пенне, главный королевский замок Ажене. В Ажене также было 200 человек гарнизона. Но в других местах крепости были не полностью укомплектованы, а в некоторых важных местах гарнизоны вообще отсутствовали. Из Англии не прибыло ни какого подкрепления, хотя предпринимались попытки собрать экспедиционные силы в Портсмуте. В Бордо у администрации Эдуарда II не было ни ресурсов, ни друзей. Некоторые из самых выдающихся дворян герцогства присоединились к Карлу Валуа. Среди них были граф Фуа, который в самом начале конфликта поспешил в Париж, чтобы пообещать свою поддержку, и сеньор д'Альбре, который в конце концов отступил от дела английской династии. Те, кто остался верен, имели все основания чувствовать себя преданными своими лидерами. Новый сенешаль заболел сразу после прибытия, и его слуги сообщили, что он не может двигаться. Главными представителем Эдуарда II в герцогстве был его нерешительный брат, граф Кент, и соратник графа Александр Бикнор, архиепископ Дублинский. Они заперлись с отрядом в крепости Ла-Реоль к востоку от Бордо и оставались там до окончания кампании.
Кампания завершилась менее чем через шесть недель. Французская армия насчитывала около 7.000 человек. Она без труда овладела необороняемой долиной Дордони в Перигоре. В Ажене замок Пенне устоял, но Монпеза был захвачен в первые же дни и разрушен до основания. Ажен сдался без боя, предварительно изгнав свой гарнизон. Жители множества маленьких городов, обнесенных стенами, взяли пример с Ажена. Они хотели спокойной жизни, а анархия последних двадцати лет не оставляла им причин испытывать благодарность к правительству Эдуарда II. Карл Валуа был у Ла-Реоля к 25 августа, двенадцатому дню кампании. В этой большой крепости на Гаронне, всего в 30 милях от Бордо, граф Кент надеялся удержаться до прибытия помощи из Англии.
Поначалу казалось, что он может добиться успеха. Попытки взять крепость штурмом бесславно провалились и стоили Карлу Валуа жизни нескольких его лучших командиров. Но внутри замка все было не так хорошо. Он не был обеспечен продовольствием для длительной осады. Моральный дух гарнизона был низок. На верность горожан рассчитывать не приходилось. Ворота пришли в негодность, а рвы за годы беспечной небрежности успели заполниться всяким хламом. В Англии было собрано обещанное подкрепление, но оно было застряло в портах из-за южных ветров. Гарнизон Ла-Реоля чувствовал, что правительство Диспенсеров, Хью Младшего и его отца, забыло о них. Были и другие, кто имел более радикальные возражения против этой способной, но беспринципной пары, монополизировавшей власть и благосклонность недееспособного короля. Среди них был и архиепископ Дублинский. Когда после войны в его адрес раздавались упреки, он, как говорят, проповедовал против порочности королевских фаворитов и заявил, что готов сразиться на дуэли с младшим Хью, если бы его не сдерживало достоинство церковного сана. Так политические распри пятнадцатилетних английских гражданских войн возродились в тесных стенах осажденного замка во Франции. Граф Кент по-прежнему был верен своему брату, но он был слабым человеком и во многом полагался на советы архиепископа. А архиепископ посоветовал ему сдать Ла-Реоль. 22 сентября 1324 года, после пяти недель осады, граф Кент сдался и заключил перемирие с завоевателями. Каждая сторона должна была удерживать свои позиции в герцогстве в течение шести месяцев. Для англичан таких позиций оставалось было мало. Они потеряли все, кроме Борделе (округа Бордо), Байонны и прибрежной полосы между ними, города Сент и нескольких замков на восточных границах герцогства, где гарнизоны, изолированные из-за быстроты французской кампании, были окружены враждебной территорией насколько хватало глаз. В оккупированных городах те, кто продемонстрировал свою верность английскому королю, были оттеснены от власти и привилегий гораздо большим количеством тех, кто был вероломен, труслив или равнодушен. "Nous sumes trays, nous sumes venduz" (Нас предали и продали), ― жаловались они бессильным чиновникам в Бордо.
Пока длилось зимнее перемирие, французы готовились к его окончанию. В декабре французская армия получила приказ собраться в Бержераке 1 мая 1325 года. Планировалась атака в двух направлениях: одна армия должна была вторгнуться в Сентонж и захватить Сент, а другая занять Бордо и порты Жиронды. В Тулузе и Муассаке был подготовлен грозный осадный обоз, а для его доставки вниз по реке была собрана флотилия барж. Вся эта деятельность наводила на мысль, по крайней мере, осажденных английских представителей в герцогстве, что было принято решение покончить с английским присутствием во Франции[136]. Было много французов, которые поддержали бы такое решение. Один из них сказал преемнику Карла IV четыре года спустя: "Нет надежды на мир во Франции, пока английские короли там обосновались". Пусть море обозначит границу:
Однако амбиции самого Карла IV были не столь однозначны. Он был сыном Филиппа IV Красивого, но ему не были присущи ни безжалостность, ни цинизм Филиппа IV. Его ближайшими советниками были не юристы и чиновники с их амбициозными представлениями о территориальном суверенитете Франции, а принцы его семьи, в частности, консервативный старый боевой конь Карл Валуа. Это были люди, разделявшие с самим Эдуардом II взгляды великих территориальных магнатов. Карл IV, несомненно, был рад аннексии некоторых пограничных провинций Аквитании. Но хотя он был привязан к формам и твердо стоял на защите своих прерогатив, у него не было особого желания использовать их в более широких политических целях.
В конце года Карл IV дал понять Папе Римскому, что если Эдуард II уступит ему Ажене и принесет оммаж за остальное герцогство, то он не будет настаивать на принудительном исполнении полной конфискации, которая была объявлена в июне. Эти намеки были должным образом переданы английскому правительству. Папа также передал еще один намек, о котором французский король не упомянул. Карла IV, как казалось, будет легче убедить, если Эдуард II назначит послом свою супругу королеву Изабеллу. Это было странное предложение. Этой грозной и злобной даме в 1325 году было двадцать девять лет. Поскольку она была сестрой Карла IV, то могла претендовать на некоторое влияние при французском дворе, какого не мог иметь любой английский посол. Но было известно, что она ненавидела и презирала своего мужа и его друзей-гомосексуалистов. Она ненавидела Гавестона, и ее ненависть к Хью Диспенсеру Младшему была едва ли менее сильной. В прошлом Изабелла затеяла несколько бесполезных интриг с многочисленными врагами Диспенсера. Одним из них был Роджер Мортимер, лорд Вигмор, давний политический соперник Диспенсеров, который после недолгого заключения в лондонском Тауэре бежал в августе 1323 года и скрывался во Франции. Теперь он жил при французском дворе и, по слухам, предложил свои услуги Карлу IV для вторжения в Гасконь. В результате, когда началась война, Изабелла стала рассматриваться в Англии как враждебная иностранка. В сентябре 1324 года все ее земли и замки были конфискованы, а ее личный двор (большинство которого составляли французы) был распущено по указанию Диспенсера. Последним оскорблением для Изабеллы стала передача ее под опеку супруги Диспенсера, которая конфисковала ее печать и подвергала досмотру корреспонденцию королевы. Вот такое средство примирения было предложено. Предложение французского короля было вынесено на обсуждение на собрании магнатов в Уинчестере в начале марта 1325 года. Они отнеслись к нему с недоверием. Но в интересах мира они предложили разрешить королеве уехать при условии, что Роджер Мортимер будет сначала выдан из Франции. В итоге это условие так и не было выполнено, но королева все же отправилась в путь. Она уехала 9 марта 1325 года[138].
134
CPR 1321–4, 425, 426, 427; WSS, 189–92; Cheyette, 'Professional Papers', 410–11; Phillips, 233–4; RF, ii, 558–9, 563.
135
WSS, 5, 21–2, 49–52, 61–5, 81–2, 101, 153; RF, ii, 583–4, 600; Nangis, Chron., ii, 57–9; Chron. anon. Par., 94–6.
136
WSS, 131, 151, 154–5, 156–7, 160–2.
137
Coville (2), 266.
138
WSS, 195–6; Cal. Pap. R. Letters, ii, 463–4. Об Изабелле и Мортимере: RF, ii, 569; Baker, Chron., 15–16, 17; Fr. Chron. London, 48; Chron. Lanercost, 254; Vita Edwardi, 135.