Поехали!

— Так она из Древнего Израиля? — удивился Николай.

— Выходит, что так, — пожала плечами Клара.

— Где этот ключ? — обернулся к девушкам Герман.

— Вот, — и подали его.

Беременная девушка увидела и вновь обрадовано залепетала на своем.

— Что она говорит? — кивнул Кларе Герман.

— Просит ей отдать так как дала слово.

— Слово — это хорошо. Только где это время? Оно две тысячи лет как прошло, — прошептал он. — А откуда же этот ключ? И к какому замку подходит? — рассматривал его уже более внимательно.

К нему потянулись руки, и Герман передал его Толяну, тот Николаю и парнишке.

— Она не знает. Должны были к ней прийти и сказали бы пароль, как я поняла, — сказала Клара, рассматривая ключ.

— Судя по внешнему виду, это литье, причем искусное, — сказала она. — Либо к богатому дому, либо к военной крепости или административному помещению. Видела такие не раз в исторических музеях.

— А как же оказался у нее пистолет в сумке? Странно, — пробормотал Николай.

— Скорее всего, если следовать логике, — задумчиво сказал Герман, — этот мужик, что ударил ее пистолетом, забросил его в ее сумку и они выбросили тело из машины здесь на обочине. Не удивлюсь, если ее отпечатки будут на стволе. Кстати, там нет одной пули. Ею и был убит тот самый римлянин, как говорит эта девушка. Хотя все напоминает фантастические бредни!

— Мистика! — сказали хором девушки.

Герман угрюмо посмотрел на беременную и покачал головой.

— Я подумал бы, что у нее поехала крыша. Если бы не этот ключ…

— А где же тогда этот убитый римлянин? — задал вопрос парень.

— Вероятно, его труп уже спрятан. Если все это правда. Но тогда, что надо было им от того воина? Они что же, могли знать от чего этот ключ? — сказал Толян.

— Тайна, покрытая мраком! — констатировал Герман и убрал ключ к себе в карман.

Проследив умоляющий взгляд девушки, попросил объяснить ей, что если понадобится, то он ей отдаст, только еще немного подумает.

Клара перевела его слова, и девушка кивнула соглашаясь.

— Странный рассказ, — пробурчал Николай. — А как с дверями? Попробуем их открыть?

И мужчины двинулись к кабине.

— А как вас зовут? — обратилась к девчонкам Клара, — и давайте уже назовемся другу другу, раз мы здесь собрались. Меня зовут Клара Петровна. Можно просто Клара. Я так привыкла.

— Я — Ивановна, — смутившись, сказала старушка. — Можете меня так и называть Ивановна.

— Меня зовут Антон, моя сестра Анна и ее подруга и сокурсница Елена. Просто Аня и Лена.

— А вы что, учитесь где-то вместе? — поинтересовалась Клара

— Да, — ответил Антон, — девочки в медицинском, на третий курс перешли, а я на строителя в инженерно-техническом. После армии снова на второй пошел.

— Я так и думал, — мысленно сказал себе Герман. — Все-таки глаз еще не замылен.

— А вас как зовут? — обратилась Клара к Герману.

— Герман. Мои солдаты звали «Командир». Я полковник в отставке. Бывшего КГБ.

— Бывшего КГБ не бывает, — почему-то подумала Клара и заинтересованно посмотрела на него.

— Меня Николаем зовут! — крикнул водитель из кабины.

— А меня Анатолием, лучше Толян. Я так привык! — и засмеялся.

— Веселый парень, — подумала Клара, — и характером добрый.

— А девушку эту, как звать, Клара Петровна? — спросила Аня.

— Ее зовут Тойбе. В переводе — Голубка.

Беременная, услышав свое имя, улыбнулась и закивала.

— Кен, кен!

— Что она сказала?

— «Да» на их языке, а «нет» будет «ло», — засмеялась Клара. — Вот так, потихоньку, и выучите этот древний и певучий язык. А знаете, ведь в нем нет гласных, как у нас, только одни согласные. Но послушайте, как он звучит, правда современный.

И Клара произнесла — «Ха-коль овер, гам зе йаавор».

— Это было написано на кольце Соломона — «Все проходит и это пройдет».

— Красиво, — сказала Лена и тряхнула своими рыжими волосами.

Тойбе что-то радостно защебетала, показывая на Лену.

— Что она сказала? — удивленно спросила та у Клары.

Клара засмеялась.

— Сказала, что ты похожа на их евреев. У них тоже часто рыжие волосы и зеленые глаза.

— А почему же она черная? И глаза черные?

— А это уже примеси Востока. Там постоянно шли войны и завоевывали Израиль кому ни лень. У меня тоже черные волосы. Правда, глаза серые. Я еврейка, но по матери, а отец был русским.

И она скинула свою шапку и тряхнула копной черных слегка волнистых волос. Они заструились по ее спине и Ивановна ахнула!

— Какая красота, Клара!

Герман обернулся и глаза выдали его восхищение.

— Ну, наконец-то! Попался! — улыбнувшись, заметила про себя Клара.

— А вы кем работаете? — спросил Антон.

— Я Президент компании. Туристический бизнес.

— А какие еще языки знаете? — спросила Лена.

— Итальянский, арабский, иврит и французский.

— А, английский? — удивилась Аня. — Он же сейчас самый популярный.

— А, ну да, конечно и его тоже. Как-то уже не считаем за иностранный. У меня все разговаривают на нем параллельно с русским.

— А муж? Есть? — спросила Ивановна.

Клара внимательно посмотрела на нее и, увидев наивный взгляд старушки, ответила тихо:

— Нет, не имеется. И все на этом. Хорошо?

Та смутилась и кивнула. Клара приобняла старушку за плечи.

— Ничего. Все нормально.

Герман услышал и это. Хмыкнул мысленно:

— И, все таки, надо поближе познакомиться!

Мужчины собрались возле кабины и что-то тихо обсуждали.

— Что будем делать, мужчины? Надо что-то решать с передвижением. Может быть, все же, как-то откроете двери? — спросила Клара.

— Двери заклинило, — ответил Николай.

— Давайте разобьем молотком окно, что ли? — предложила Лена.

— Молотка нет, — виновато ответил Николай.

— Да, — устало проговорила Клара, — вот мужики пошли. Даже молотка паршивого не имеем. Все нам приходится делать.

— Позвольте, — в голосе Германа зазвучал металл. — Мы стараемся определиться с ситуацией и своими возможностями.

— Долго определяетесь. И судя по времени, я уже везде опоздала. А меня в офисе арабы ждут. — И продолжила:

— Может быть, сами попробуем, раз наши мужчины в чем-то там разбираются?

Она решительно протянула руки к задним дверям автобуса. Рванув их, тут же отдернула. Двери были горячими.

— Ах ты, черт! — замахала, дуя на руки. — Что это?

Герман подошел и, с тревогой в голосе, спросил:

— Обожглась? Покажи!

На руках не было ожогов. Даже красноты.

— Интересно? — протянул Толян, приблизившись и осматривая дверь. Потом плюнул на нее, проверяя температуру. Притронулся осторожно пальцем и тут же отдернул.

— Ах, ты ж! Точно, горячая как утюг. Но почему-то не шипит, как плюнешь. Переднюю проверь и свою в кабине тоже. А также свои окна. Только аккуратнее! — крикнул Толян Николаю.

Тот кивнул и полез в кабину.

— Двери горячие и стекла тоже.

— Да-да, — проговорили Аня с Леной приложив осторожно пальчик к окну. — У нас тоже горячие.

— То-то, я думаю, что так стало жарко в салоне, — сказал Герман. — Может быть, включилась печка? А, Николай?

— Все по-прежнему. Машина как мертвая. Какая печка! — отозвался Николай.

— Так. Что будем делать? Оценим ситуацию и внесем предложения, — сказала Клара. — Я начну. Итак. Что произошло и как это выглядело вначале. Николай?

Он рассказал про троллейбус и «башмак».

— А остальное все на ваших глазах. Машина не заводится, двери горячие и не открываются и уже становится жарко и, по-моему, нагревается машина снаружи. Медленно, но нагревается и становится душно, как на солнце. Летом в нее не сядешь, так жарко.

— Согласен, — сказал Герман и утвердительно кивнул, — очень похоже. Значит так. Руками ничего не трогать, и надо собрать всю имеющуюся здесь питьевую воду и не питьевую тоже. Следить друг за другом, отмечать любые изменения и тут же сообщать, вон девчатам, они у нас медики и будут помогать. Так я говорю? — обратился к девушкам Герман.