Плоды мести

Пират смекнул, что раз тут есть такая дорога, значит, человек привез его на материк. Отсюда при некотором везении, можно добраться до Мираса. Даже без денег любой вооруженный минотавр вполне может оплатить свой проезд просто нанявшись охранником на торговое судно.

С этими мыслями он и отправился в путь по удобной дороге, уходящей прочь от моря, не обращая внимания на крики за спиной. Настроение тауросу резко улучшилось. Что ни говори, а жизнь налаживается. Вот уже полчаса, как он не в компании мрачного храмовника, солнышко светит, птички поют, хорошо замаскированная яма…

Каввель посмотрел наверх и стиснул зубы. Кто бы ни расставил эту ловушку, сделал он это умело. Во-первых, минотавру выбраться из такой глубокой ямы без посторонней помощи затруднительно. Во-вторых, кто-то наверняка знал, что тауросу в силу излишней самоуверенности редко обращают внимание на то, что у них под копытами.

— Эй, есть там кто? — крикнул пират.

Сверху раздались хриплые грубые голоса. Дворфы! Минотавр нахмурился. Этот плечистый и коренастый народец понимает только грубую силу в качестве весомого аргумента. Такого добра у Каввеля навалом, но проблема в том, что единственное прибрежное поселение подгорного народа не входит в число союзников Мираса. И, казалось бы, куда уж хуже, периодически пытается состоять в союзных отношениях с обитателями острова Такарим из королевства Фарукон.

В последнее время дела у Фарукона шли неважно. Не в последнюю очередь из-за активной морской охоты самого Каввеля и его маленького флота. Такаримцам оставалось только глотать слезы обиды, когда Палач уводил у них из-под носа самые лакомые куски добычи. Вряд ли они упустят шанс поквитаться со своим главным обидчиком.

Если дворфы узнают, кто сидит в яме, то, скорее всего, выдадут кровным врагам — за золото они и мать родную продадут, был бы покупатель. Предложить им больше сейчас не было возможности, а значит, дело дрянь. Что с ним могут сделать родственники прекрасной Могары, корабль которой он однажды взял на абордаж, можно только догадываться. Деву тогда спасло только божественное вмешательство ее так называемого отца Му-Кирина.

Сверху что-то зашуршало, и в яму с опаской заглянуло нечто отдаленно напоминающее голову разумного существа. Железный полусферический шлем темно-зеленого цвета плотно облегал ее сверху. Под ним виднелся кольчужный капюшон, прикрывающий уши. Всю остальную часть лица за исключением маленьких поросячьих глазок занимали темно-русые с заплетенными в них зелеными вставками из ткани волосы.

— Ордан из Шумеретшных топоров, — по-дворфийски шепеляво представились сверху. — Ты кто такой?

— Помощник капитана с «Цветка лотоса».

— Имя! — потребовала голова.

— Э-э-э, Тесуо.

— Што тут в нашей яме забыл? Кладоищитель, што ли?

— Не ищитель, а искатель, — машинально поправил его Каввель. — Я ищу помощи. Мое судно затонуло недалеко от берега.

— А говоришь не ищитель, — дворф удовлетворенно крякнул и исчез.

Спустя пару минут над краем ямы торчало уже две почти одинаковых головы. Вторая отличалась от первой аккуратно подстриженной бородой и более светлым оттенком русого в волосах.

— Шеанорд из Шумеретшных топоров, — сообщил дворф и хрипло поинтересовался. — Эй, как там тебя? Тешуо? Золото ешть?

— Откуда? — криво усмехнулся Каввель. — Я ж говорю, корабль со всем грузом потонул.

— Тогда вылезай, дело ешть! — не стал терять времени Шеанорд и сбросил сверху прочный пеньковый канат.

Похоже, главным тут был он.

Каввель, которому уже приходилось вылезать из таких ловушек схожим образом, приторочил к поясу секиру, поплевал на ладони и ловко вскарабкался по канату, отталкиваясь копытами от осыпающегося склона.

Наверху он сразу огляделся в поисках возможной опасности. Если эти дворфы не желали ему зла, это еще не значило, что рядом не найдутся их сородичи с другими намерениями.

— Шлушай шуда, парень, — заговорил более аккуратный дворф, когда тауросу наконец добрался до верха и крепко встал на ноги в трех футах от края воронки.

Каввель смерил его и Ордана изучающим взглядом. Высокий дворф может достигать почти среднего человеческого роста, но в силу своих габаритов даже не самые рослые представители этой расы кажутся раза в три крупнее людей. Кость широкая.

Коротышками их уже не назовешь, как гномов, хотя по сравнению с любым минотавром они смотрятся недомерками. Зато телосложением среднему тауросу дворфы почти не уступают и физической силой легко заменяют недостаток ловкости в случае необходимости. К тому же только полный невежда мог бы посмеяться над кажущейся неуклюжестью этих порождений Хьялти Златобородого и его менее известных братьев — Хурина и Курина. Более искусных кузнецов не сыскать на всей Лумее, так что каждый порядочный дворф обязательно щеголяет в доспехе собственного изготовления, зачастую из вороненого адаманта для пущего шика.

Эти двое исключениями не являлись. Разве что оба весьма легкомысленно отнеслись к традиции ношения полных лат и ограничились «одеждой диверсантов»: расписанными темно-зеленой краской мифрильными кольчугами, легкими шлемами и пятнистыми маскировочными одеялами из овечьей шерсти на бедрах. Одеяла помимо прочего неплохо маскировали внушительные животы крепышей, которые часто образуются от неумеренного потребления эля.

— Под ноги надо шмотреть! — продолжил Шеанорд, и Каввель уловил ноздрями крепкий запах ячменного пива, исходящий от дворфа. — Ешли бы ты не швалилша в нашу яму, то шел бы шпокойно швоей дорогой. А так надо бы отработать за шпашение и поршу имуштештва. Мы тут зашаду уштроили, а ты наш демашкировал. Новую машкировку делать уже некогда. Придетша поменять план. Ш тебя помощь в бою, а ш наш щашть добыши.

Услышав, что от него требуется всего лишь немного размяться да еще и за вознаграждение, тауросу вернул дворфу взгляд полный благодарности.

— А ничего, что я с Мираса? — на всякий случай уточнил Каввель. — На кого охотимся?

Оба «сумеречных топора» переглянулись и злорадно хмыкнули.

— Это даже хорошо, — прищурился Шеанорд. — Зашада на большую шишку из Фарукона. Вы же ш ними не ладите, верно?

— И вы собирались всего лишь вдвоем напасть на пару тауросу? — расхохотался Каввель, зная, что по одиночке в такие экспедиции никто не ходит. — Разрази меня гром, если это не смешная шутка.

— Шмотри, как заговорил, — подмигнул Шеанорд напарнику. — Пока в яме шидел, вежливый такой был. Вот и они бы так в яме шидели, а мы им шверху гоштинтшев бы накидали. Теперь ты будешь ударной шилой, раз уж нам план шорвал.

Каввель еще раз осмотрел местность. Действительно, для засады идеальное место. Растительность здесь разительно отличалась от острова, на котором он встретил инквизитора, и скорее соответствовала более умеренным широтам. Видимо, сказывалась близость гор. Повсюду вокруг дороги частоколом рос густой, почти непролазный кустарник, чуть поодаль высились тесно соседствующие клены и тсуги, а все это великолепие сверху накрывали своими густыми лапами огромные реликтовые ели, создавая в глубине леса непроглядный с дороги сумрак. Дорога забирала чуть вверх и поворачивала направо под таким углом, что любой, кто появится с той стороны, никак не сможет увидеть нападающих с флангов.

— План? — коротко поинтересовался минотавр.

— Ты штоишь на дороге перед ямой, а мы шидим в куштах ш арбалетами, — пояснил Шеанорд. — Прикрываем тебя ш боков, ешли што пойдет не так. Прямо на тебя выйдет шишка, а ты ему промеж рогов, только штоб живой ошталша…

— Погоди, их же двое будет, и это если без свиты.

Дворф слегка смутился.

— Ну, так я и говорю: ш боков прикроем.

— Ладно, — согласился Каввель, беря в руки лабрис.

Ему было уже не так интересно, как год назад, сводить счеты с Фаруконом, но любопытство все портило. Он не собирался убивать, но выудить из поверженного врага сведения никогда не повредит.

Шеанорд скептически осмотрел ржавый лабрис и хмыкнул.