Страница 5 из 7
Ольга выскочила из кабинета и побежала к Шушину. Александр и Алексей дружно засмеялись и поочередно подошли к Петрову пожать ему руку. – Здорово ты ей ответил, а то нас она уже достала – заявил Саша. К разговору подтянулся Алексей, и минут пять, коллеги возбужденно обсуждали служебные романы соседки. С их слов, девушка имела одновременно несколько любовников, не гнушаясь при этом и женатыми мужчинами. Сергей предпочел отмолчаться: его мало интересовала чужая личная жизнь, он и свою не может привести в порядок.
Ольга вернулась минут через десять и демонстративно стала стучать на пишущей машинке. Затем Сергея вызвал к себе Иван Семенович и отправил к начальнику следственного управления Миллеру. Тот вручил ему ключ от пустующего кабинета, заболевшего следователя. Заодно сообщил о новостях по делу Торопова и расспросил о результатах проверки отказных материалов. Александр Федорович сам долгое время работал следователем, и интуицию не утратил:
– Ох, достанется мне от руководства из-за твоего служебного рвения. А с другой стороны закрывать глаза на все эти злодейства нельзя – куда докатимся.
Петров понимал, что, скрывая свою личную заинтересованность в делах о пожарах, он совершает служебный проступок, но и сообщить обо всем руководству физически не мог. В этом случае его немедленно отстранят от хода расследования, против чего восставала вся его сущность – он должен сам найти убийц родителей.
Сергей вспомнил о материале, не поступившем из информационного центра. На его телефонный звонок ответила заведующая архивом Скокова:
– Да, архив на проводе!
– Ирина Сергеевна, здравствуйте. Вас беспокоит Петров с облпрокуратуры. Я запрашивал материалы по пожарам, за последние пятнадцать дет. Так вот, один из них, по происшествию, случившемся в 1973 году в доме Петровых, к нам не поступил.
– Я немедленно разберусь и перезвоню вам.
Сергей не стал дожидаться звонка и приступил к пересылке жалоб граждан районным прокурорам: это работа не терпела отсрочки. Скокова позвонила через час и попросила приехать к ней, причину объяснять не стала.
Петрова встретила женщина лет пятидесяти, маленького роста, с приятным лицом и доброжелательным выражением синих, прищуренных глаз. Она протянула для пожатия руку и произнесла:
– Здравствуйте Сергей Андреевич, а ведь я знала вашего отца, мы вместе начинали работать следователями в Северном РОВД. Так этот материал связан с его гибелью?
– Да, я недавно был здесь по службе и наряду с другими бумагами, попросил принести и этот отказной. Мне хотелось лично его посмотреть, тетя говорила, что там все не так чисто и проверка проведена как-то поверхностно. Но она, в свое время, не стала жаловаться: беда подкосила ее. Мой отец был ей единственным близким человеком.
– Я понимаю, но произошло необъяснимое: материала нет, хотя после вас, его никто не запрашивал, и он должен быть на месте. Вы, возможно, помните – его выдавала Лена и она утверждает, что возвратила папку на место. Если не секрет, в чем причина проверки, и знает ли о ней руководство облпрокуратуры?
– Да, расследуется очень серьезное дело и возможно, что гибель родителей как-то связано с ним. – Скокова ненадолго задумалась и сказала:
– Я прошу пару дней не сообщать о возможной пропаже. У меня сейчас работает новенькая девочка, Лиза Иванова, может она что напутала. А потом, если мы не найдем материал, я сама доложу об этом руководству.
– Хорошо, прошло более десяти лет и два дня ничего не изменят. Но вначале позвоните мне, и мы договоримся, как лучше поступить.
В эти дни Петрову предстояло опросить более двадцати свидетелей, для этого пришлось наметить круг вопросов, подлежащих выяснению. Прежде всего, он решил восстановить события, предшествующие пожару. В 1981 году проверка была проведена крайне небрежно и неполно.
Выяснилось, что перед пожаром Рюмкины отмечали день рождения дочери и у них были гости – работники ювелирного магазина и городской стоматологии. Бухгалтер Оськина вспомнила всех коллег, присутствовавших на торжестве. Из других гостей она обратила внимание на молодого мужчину, высокого, сероглазого, обладателя изящного носа с горбинкой и точенными, узкими губами.
У Сергея уже был фоторобот человека, которому Нечаева присвоила кличку «наводчик». Он показал его Оськиной, внимательно рассмотревшей рисунок и заявившей:
– Здесь человек немного похож на того гостя, но он какой-то старый, нос слишком большой и губы у него полнее. – Сергей
уточнил:
– Прошло пять лет, и мужчина мог измениться, да и свидетель видел его издалека, недолгое время.
Оськина, еще раз, присмотрелась к фотороботу:
– Ну, тогда вполне может быть, что это тот гость. Я немного выпила армянского коньяка, и он мне мог показаться более привлекательным.
– А с кем мужчина больше общался?
– Думаю, его хорошо знала Галина и, наверное, ее коллеги. Еще припоминаю, что он принес с собой несколько бутылок дефицитной фанты, которую с удовольствием пили гости и героиня торжества Галя – так девочку назвали в честь мамы. Она погибла в день своего рождения. Бедняжка! Ее все так любили, она была доброй и отзывчивой девочкой.
О возможном нахождении в доме денег и ювелирных украшений Оськина сообщила:
– Конечно, все это было у Рюмкиных, и, если не нашли после пожара, значит кто-то приложил руку: такие камни не горят.
Единственное, что мне запомнилось у Галины из драгоценностей, это крест, с бриллиантами – изделие ленинградского ювелирного завода и у меня есть его фотография и описание. Мне нравится просматривать каталоги ювелирных заводов, и эта вещь запомнилась. Она изготовлена в начале семидесятых годов.
Опрос других свидетелей добавил новые факты. Зубной врач Терехова заявила, что на торжестве присутствовал техник зубопротезного кабинета областной стоматологии Валерий, так он назвал себя, но она с ним по работе не сталкивалась, что странно. И по его поведению, Терехова заподозрила, что он является любовником Галины. Описание наружности техника совпадали с приметами, указанными Оськиной.
Еще она пояснила, что среди гостей были курящие, но они выходили с сигаретами на веранду, так как Рюмкины не выносили табачного дыма. Кто мог оставить окурок в доме, от которого якобы произошел пожар, она не ведает.
Никто из работников городской стоматологии не был хорошо знаком с Валерием: он проработал там около двух-трех недель. Все гости подтвердили, что в комнатах никто не курил. Но также нашлись свидетели, утверждавшие – техник ушел в числе первых. Он попрощался с Галиной, недолго переговорив с ней о чем-то, известном только им. Напоследок Галина кивнула утвердительно на вопрос, или просьбу гостя.
Когда Сергею принесли каталог ленинградского ювелирного завода от 1972 года, у него защемило сердце: он видел такой крест раньше, и даже держал в руках. Он принадлежал его маме, Марии Петровой.
* * *
Нечаева продолжала выполнять рутинную работу, впрочем, не приносящую ощутимых результатов. Мерами, принятыми работниками уголовного розыска, были задержаны мелкие воришки, промышляющие хищениями технического спирта. Было найдено несколько ранее украденных антикварных вещей, но все это не имело отношения к ее делу.
По настоянию Нечаевой, двое оперуполномоченных Веселов и Зайцев, занимались только поиском ювелирных изделий. Кроме имущества Тороповых, группе передали описания и фотографии украшений, похищенных у Крыловых и Рюмкиных.
Нечаева внимательно всматривалась в картотеку лиц, ранее судимых за умышленные убийства. Только три снимка отложила в сторону: внешности на них напоминали предполагаемого наводчика. Она подумала, что все в этом деле основано только на предположениях, и каких-либо прямых улик до сих пор не добыто.
Петрову позвонила Скокова, сообщив, что она нашла пропавшую папку, на одной из соседних, от места ее хранения, полок: