Принцесса для зверя

— У меня голова кругом от всего этого…

Я отхожу от него на расстояние, потому что его присутствие начинает меня волновать.

— Не переживай, Соня. Я все решу. Просто будь осторожна и не выходи никуда без меня…

— Знаешь, мне порой кажется, что все проблемы именно от тебя… Раньше такого не было, но как только мы поженились все началось… — мне тяжело даются эти слова, но я решаюсь все же их сказать. — Когда я уехала, мне было так одиноко и плохо… Я лишилась всего… Понимаешь, всего! Но я смогла начать новую жизнь, без тебя. Без этой идиотской любви к тебе. Я справилась… Но только я вернулась сюда, как эти скандалы, интриги вокруг меня опять. Это несправедливо.

Я плачу, из глаз текут слезы, я чувствую себя жалкой девочкой. Но я нигде не слукавила, а сказала правду. Тимур, выслушивая меня, молча стоит, но в его взгляде нет раздражения или злости. Лишь грусть…

— Да. Возможно ты и права. Кто-то пытается навредить мне, действуя через тебя… Но пока мы этого все не выясним, не сможем жить нормально, — Тимур подходит ко мне, протягивает руку и стирает слезы ладонью со щеки.

— Я жила… Без тебя жила… — бью в грудь кулаками, но он не уходит продолжая стоять и терпеть мои удары. — Понимаешь. Я жила… Чувствовала себя человеком. Полюбила этого Мура… Я смогла…

Он кладет на мои плечи свои руку и притягивает к себе, быстро и резко прижимает к себе. Я стою и реву в его рубашку, а он просто поглаживает по волосам и шепчет:

— Прости, Сонь. Прости… Я … — Снова стук в дверь, он не успевает договорить, смотрит на дверь. — Открою, присядь, пожалуйста…

Он отпускает меня из объятий и сразу становится холодно и одиноко… Тимур впускает того следователя, который тогда заставлял меня подписать явку с повинной, не веря моим словам. Но потом все же извинился… Только легче после этих слов не становиться.

Следователь записал мои показания, упаковал в пакет корзину и цветы, поднял щипцами ту самую записку и после этого оставил меня с Тимуром.

— Ты думаешь, что у них что-то получится? — спрашиваю Тима, только дверь закрывается за следователем.

— Буду надеяться, что да. Соня, — он смотрит на меня, — поехали со мной, пожалуйста. Я боюсь тебя тут одну оставлять. Если не хочешь ехать в квартиру, можем поехать к деду… Но боюсь, что там некоторые гости еще не разошлись.

Я понимаю, что оставаться тут опасно, неизвестно, что может еще произойти. Да так со страху помру раньше времени и никому больше не придется мне угрожать.

— Я послезавтра уеду, Тим. Не буду ждать всего этого. Сначала к отцу заеду, потом к деду и улечу.

— Хорошо, но переночуешь у меня, а завтра отвезу тебя к деду сам.

Я боюсь оставаться одна и это единственное, почему собираю в спешке свои вещи и еду с Тимуром. У страха глаза велики и именно это гонит меня из отеля. Я опасаюсь за свою жизнь.

Надеюсь, что у полиции получится разобраться во всем и что сейчас все случившееся даст большой толчок в деле и никому не получится отвертеться.

Тимур привозит меня в свой дом, я с замиранием смотрю на фасад и вспоминаю, как мы тут проводили время… Как нам было хорошо… Тогда… перед тем днем, как все произошло.

Воспоминания начинают душить меня, а картинки всплывать в сознании. Мне тяжело думать, а еще я не представляю, как пережить эту ночь… И завтрашний день.

— Пойдем? — Тимур не торопит меня, просто сидит рядом и ждет, когда я первая открою дверь.

— Ты же понимаешь, что я не прощу, — хочу еще раз напомнить ему, чтобы он понимал: я изменилась. Стала другой.

— Понимаю, — спокойно, слегка осипшим голосом отвечает мне.

— То, что ты приехал. Помог, за это спасибо большое… Потому что я правда растерялась… Но это никак не может помочь забыть, какую боль ты мне причинил.

Я решаюсь посмотреть на него, и вижу как его взгляд направлен на дом. Он смотрит, не моргая, будто сам вспоминает то, что сделал. А может и нет. Я, к сожалению, не могу залезть в его голову и узнать правду. Да и не нужна она мне.

За последний почти год, два раза разбить сердце, такое мог только Тимур и ему прекрасно это удалось.

— Я всегда буду рядом, Соня. Мне так будет спокойнее.

После слов он уже не ждет меня, выходит и идет внутрь дома. Меня зацепили его слова? Да… Но все равно ничего не меняет. Мы наверно слишком похожи с ним, раз сталкиваясь друг с другом происходит взрыв. И следовательно нам стоит держаться на расстоянии. Вместе у нас не получается.

Я следую за ним, вхожу в дом и вдыхаю привычный аромат. Я скучаю по этому месту. Правда. По людям, местам мне не хватает всего этого. Будто в прошлое окунаюсь с головой, вспоминаю, как с Тимуром готовим ужин, смеемся. Как я ему меняю повязку едва прикасаясь к коже, потому что внутри меня все начинает гореть только от одного его присутствия.

Я пугаюсь своих мыслей, потому что замечаю, как сейчас на меня смотрит Тимур и кажется вспоминает тоже самое. Это тяжело.

— Я забыла сумки, — бормочу, чтобы отвлечься от порочных мыслей, хочу развернуться и выйти, но слышу шаги Тима.

— Я сам принесу, хочешь сделай чая или перекусить. Кухня знаешь где.

Киваю, снимаю обувь и направляясь туда. Замечаю, что за все время пока меня не было в интерьере ничего не поменялось. Занавески в зале, которые я покупала так и висят, свечи на камине, милые безделушки и рамка с нашей фотографией продолжает стоять на том же месте. Я даже подхожу поближе, чтобы убедится, что это не обман зрения. Может ему было настолько пофиг и лень убирать все это, но тут я оказываюсь не права. Вокруг нет пыли, значит, отдать приказ убрать всю ненужную белиберду он мог. Иду на кухню и вижу полотенца, тряпки, передники все на месте. Скатерть та, которая так не понравилась Тимуру, лежит на столе, а посредине стоит одинокая кружка.

Грудь сдавливает, становится нестерпимо больно. Он ничего не убрал, все оставил как было. Для чего? Почему?

— Та комната, где ты жила так и осталась нетронута. Мне нужно буквально на тридцать минут отъехать к тренеру. Через месяц чемпиона, мне нужно документы подписать.

— Ночью?

— Завтра их уже отправлять. Я и так забивал много раз откладывая. И если хочу поехать, то нужно сейчас. Я быстро.

Он ставит мою сумку и рядом свою, открывает ее, достает документы и выходит. Машина выезжает со двора, а мне все равно не по себе. Ничего есть не хочу, я подхожу к своему багажу и взгляд цепляется за коробку, потертую, местами выцвевшую, но безумно знакомую.



Я не верю своим глазам. Тянусь за ней и вытаскиваю из сумки. Открываю, задерживая дыхание, а кончики пальцев подрагивают от страха. Я хочу, чтобы там не было того, о чем думаю…

Но ошибаюсь.

Под коробкой те самые перчатки, которые я тогда в детстве ему подарила.

Глава 39

Утром я просыпаюсь уже по привычке в начале седьмого. Иду вниз, чтобы позавтракать и натыкаюсь на Тимура, спящего на кухне. Его голова мирно покоится на локте, ноутбук включенный, рядом стоит недопитый кофе…

Мне становится интересно, чем он там занимается. Тихо, на цыпочках подхожу за спину и вижу открытое электронное письмо.

“Общение с Соней Довлатовой расценивается как срыв со сделкой и обещанная угроза будет выполнена”

Я впиваюсь взглядом в число, когда было отправлено письмо и понимаю, что это произошло ночью, пока я спала.

Неужели этот кошмар никогда не кончится?

— Я решу все, ты главное не переживай, — говорит Тимур не поднимая головы с локтя.

— Чего они от меня хотят? Почему так поступают? — мне неприятно, больно и мерзко от всего этого, но самое неприятное то, что я вообще не понимаю за что?

Если бы была плохим человеком, предателем, подлой, унижала людей или переступала через головы — то такая агрессия понятна. Но я ничего такого никому не делаю…

Тем более вообще уехала и живу вдалеке от всего.

— Я написал следаку и он разбирается, обещал сегодня позвонить. Вроде что-то нашли. С его слов, распечатка будет утром. Мы правильно поступили, когда сразу позвонил ему. Если бы тянули время и молчали, возможно свести концы уже бы не получилось. Но сейчас есть надежда.