2582

– Эй! – раздался окрик. – Ты чего тут возишься?

Лёшка торопливо стал спихивать в воду лежавшие на палубе мешки. Сбросив, выпрямился, запахнув куртку. Рядом с ним стоял ненец и сурово смотрел прямо ему в глаза.

– Давай-ка обратно в трюм, – сказал ненец, поднимая автомат.

Лёшка заспешил к коридору.

Глава 2

Их привели обратно в трюм. Лёшка поискал свой спальник, но на нём уже расположился тот мужик с вонючими ногами. Алексей, зажав нос, резким движением сбросил мужика на холодный пол.

–Эй, ты чего?! – не понял спросонья тот.

– Ничего. Это мой спальник. Иди на свой, – вслед мужику полетели его стоптанные ботинки.

– Урод! – громко прошептал изгнанник, подбирая обувь.

Те, что пришли с Лёшкой молча расселись по местам, а парень со злыми глазами достал из кармана апельсин. Шумно втянув слюни, начал чистить. Невероятный аромат спелого цитруса тут же разлетелся по трюму.

Парень чавкал, втягивал в себя сок и постанывал от удовольствия. Тряс пальцами, разбрызгивая капли по сторонам. Одна попала Лёшке на щёку. Он молча вытер и повернулся на другой бок.

– Эх, чую, что надо было идти в Сибирь, – послышался за спиной негромкий голос. – Не нравится мне этот ненецкий пароход…

Несмотря на то, что Алексей вырос в мире, где не приветствовалось общение между незнакомыми людьми, в силу развитого чувства индивидуализма, он понимал, что не всё он может познать в Сети. Гаджет родована был этому подтверждением – в нём Алексей прочитал такое, что совсем не соответствовало реалиям жизни. А даже, наоборот, противоречило.

Например, в памяти гаджета был текст под названием «Секреты общения». Зачем это хранил родован, Лёшка не понимал, но иногда, читая, приходил в недоумение – зачем нужно подбирать в общении нужные слова, ведь общаться, по словам учителей школы, бессмысленно и вредно. Это портит смысл индивидуальности, восприятия себя так, как ты считаешь нужным.

– Не дошёл бы ты до Сибири, – повернулся Лёшка на спальнике, и узнал в «собеседнике» того спокойного и большого мужика, что спал с ним под навесом в ожидании прохода в порт.

– Это ты так думаешь, – тот был явно склонен поговорить.

– Это факт, – усмехнулся Алексей. – «Свободные» не дали бы тебе пройти и десяти километров. Ты бы просто устал от бесконечных нападений.

– Нуу, – протянул мужик. – «Свободные» нападают на одиночек. А если идти группой?

– Это как?! – совсем не понял Лёшка. – Тогда не пройдёшь и ста метров…

Этой фразой он намекнул, что каждый в группе будет сам по себе, и кто-то один, ещё до выхода в путь, банально убьёт всех остальных и заберёт себе все припасы.

Мужик, видимо, понял. Он усмехнулся в ответ и сказал, кивнув на трюм:

– Но мы здесь не грызём глотки друг другу. Почему?

– А смысл? – отпарировал Алексей. – Что я у тебя, например, могу отобрать? Рваную куртку? Так она мне не нужна. Всех тут кормят…

– У тебя одежда хорошая, – улыбнулся мужик. – Но почему-то никто не отбирает…

– Моя одежда немногим здесь придётся впору. Да и моложе я. И на виду все. Был бы у меня мешок с едой, или деньги, возможно, нашлись бы охотники.

Мужик помолчал, потом лег на спину, заложив ладони под голову.

– Прав ты, малец. Зовут-то тебя как?

Лёшка насторожился. Спрашивать имя, значит, хотеть сближения.

– Да ты не бойся, – мужик лег на бок. – Меня Михаилом зовут. Рассуждаешь ты интересно, думаешь как бы. На всё есть ответ. Я ещё у порта это заметил.

– Заметил и заметил, – насупился Лёшка, поджимая ноги к животу. – Сейчас-то чего тебе надо?

– Да, ничего. Разговариваю. Скучно. Плывем в тишине, как в могиле. Только чавканье слушаю.

Странность Михаила несколько пугала Алексея, не давала ему покоя.

– Чёрт! Жрать охота! – не унимался тот. – Этот ещё апельсином навонял. Слушай, – Михаил опять повернулся к Лёшке. – А зачем тебя уводили из трюма? Чего там произошло в каюте?!

Алексей пристально посмотрел в любопытные глаза Михаила и настороженно оглядел трюм. Но никто не обращал внимания на их заговорщицкий шёпот.

– Да не знаю я. Ненка зачем-то разделась и отправила меня умываться.

– Разделась?! – не поверил Михаил и чуть отпрянул головой назад. Потом загадочно улыбнулся, расширив глаза. – Она, наверное, хотела с тобой совокупиться!

– Чего?!

– Ну, это, – замялся Михаил, подбирая нужные слова.

– Да трахнуться она хотела, – вдруг громко сказал парень, съевший апельсин. – Это у нас в России не пойми чего – гендеров узаконили столько, что не разберёшь. А у ненцев всё просто – мужик и баба. Правильно, парень, что её уконтрапупил. А то не дала бы житья тебе весь рейс. Я в прошлый раз с ней плыл, так она двоих парней извела, стерва!

Народ в трюме стал садиться на спальниках, привлечённый разговором.

– А вы что думали? – продолжал громко парень. – Что вас везут в райские сады? Да там, на буровых, адские условия! Техника не выдерживает ветра и мороза, вот они и набирают рабочих. Кормят, правда, неплохо – олениной и строганиной из мороженой рыбы…

Его прервал неожиданный грохот открываемого в трюм люка. Все в трюме дружно взглянули наверх.

– Замолчали! – раздался сверху голос. – Чтобы сидели тихо! Услышу шум, затоплю вас там, нахрен.

И в трюм полетели два мешка, шлепнулись на пол. Люк поспешно закрылся.

Один мешок лопнул из-за удара, и из него вывались куски, завернутые в бумагу. Пахнуло копчёным мясом.

Толпа в трюме на миг замерла. Потом с разных сторон всё бросились к мешкам. Все, кроме Лёшки. Михаил, тоже было, рванул к упавшей еде, но заметив неподвижного Алексея, остановился:

– Ты что, малец?!

Лёшка только испуганно глядел на бежавших людей. Каким-то неосознанным чувством он понял, что этот забег за едой закончится нехорошо.

Парень со злыми глазами, от которого ещё пахло апельсином, перебивающим запах мяса, достал из куртки автомат и методично стал расстреливать всех, кто приближался к мешкам с едой. Стрелял экономно, одиночными выстрелами. Как в компьютерной стрелялке, неспешно поводя стволом оружия. Автомат шума не производил, только щелчками выплевывал пули, вырывающиеся из ствола с маленьким облачком дыма.

Лёшка прислонился к стене трюма и, пихнув ногами спальник, упал между стеной и надувным лежаком лицом вверх. Он испуганно и часто дышал, надеясь, что шальная пуля его не заденет. По трюму разнеслись крики умирающих, и громкие стоны раненных.

Люк в трюм открылся, и вниз полетели два цилиндрических небольших предмета.

– Я же сказал, чтобы было тихо! – раздалось сверху.

– Да пошёл ты!

Щелчки выстрелов зачастили и на крышке люка заплясали искры.

И тут пароход сильно тряхнуло, и по трюму понеслась горячая тугая волна. Тут же ещё тряхнуло, полетели какие-то железки, раздался звук, будто рвался металл и вдогонку шелест текущей воды.

Лёшка интуитивно прыгнул на спальник, пытаясь зацепиться за него руками. Вода обрызгала его ноги и спину, и он повернул голову, пытаясь рассмотреть, что происходит в трюме.

Море заполняло трюм уверенно, поднимая надутые спальники на поверхности. Лёшку покачивало, но он сумел вцепиться так, чтобы его не смыло.

Трюм заполнялся не только водой, но и криками с шумом барахтающихся людей. Лёшка не обращал на это внимание, а только напряженно наблюдал за подъёмом своего спальника. Ведь люк был закрыт, и он думал, что когда вода наполнит трюм полностью, то он захлебнётся.

Когда до люка осталось всего ничего, и Лёшка приготовился ударить по нему ногами, подъём воды неожиданно прекратился. Он пригляделся и понял, что люк не был закрыт наглухо – через щель в трюм проникал свет. Этого было достаточно, чтобы разглядеть воду вокруг спальника. Но тут послышались всплески и голос:

– Малец, помоги!

Из полумрака трюма выплыл полусдутый спальник, за который держался Михаил. Лёшке стало понятно, почему мужик не влез на это подобие спасательного плота. Спальник просто перевернётся.