Записки из завтра

Мой путь лежал мимо города. Я хотел в последний раз проститься с Катей и по возможности пополнить свои запасы. Увы, чуда не произошло. Город по прежнему был мёртв. Лишь снегом всё вокруг завалило ещё больше. Хотя снегом эту субстанцию назвать сложно. Это смесь чего-то, напоминающего снежную крупу и частиц тёмно-серой пыли. Слежавшись образовывало довольно плотный наст, способный выдержать человека. жаль на машине по нему нельзя проехать.

Ледяную могилу Кати я нашёл с большим трудом. Хорошо хоть ориентиры запомнил с прошлого раза. Молча постоял над ставшим почти идеально ровным местом, вспоминая эту удивительную девушку.

В доме чинуши, возомнившего себя хозяином над всем и всеми, в подвале, где стояли генераторы, я нашёл три полных 50-ти литровых канистры с бензином и ещё в одной было примерно литров 10. Долил бак своего моторизированного коня до полного и загрузил канистры. Тяжеловато получилось, но и бросать тоже было жалко. Продукты тоже нашёл. Консервы были очень кстати. Был здесь и алкоголь, но у меня и свои запасы были с той магнитовской фуры. Я слил в 20-ти литровую канистру вперемешку и водку и коньяк и виски. Не для того, чтобы пить, а на всякий случай. В медицинских, так сказать, целях.

Следующей целью на моём маршруте была деревня в 20-ти километрах от города. Я как-то не додумался тогда спросить у того же Хриплого о судьбе её жителей. Была мизерная надежда, что деревенские, как люди практичные, могли выжить. Не думаю, что ядерными боеголовками долбили по каждой деревне и селу.

По деревне действительно не долбили, но и живых здесь не было. Я обошёл почти все дома, но везде картина была одна и та же. Пустота. Лишь мёртвая скотина в некоторых сараях. С десяток домов сгорело дотла. В центре деревни в здании ФАПа* вповалку лежали давно уже окоченевшие тела. Много тел. Похоже та зараза, что едва не убила меня, здесь похозяйничала в полную силу.

(* ФАП - фельдшерско-акушерский пункт. )

В мёртвой деревне пришлось задержаться. Начало темнеть. Хотя теперь почти всегда темно, но когда наступает ночь, то серые сумерки сменяются непроглядной тьмой. А ехать в таких условиях это верный способ свернуть себе шею. И хорошо, если сразу насмерть, а то будешь медленно умирать со сломанными руками-ногами.

Заночевать я решил в добротной баньке на окраине села. Благо протопить её можно было быстро. Я даже смог, хоть и с большим трудом, затащить снегоход в предбанник. Согрелся, согрел банку консервов и, перекусив, улёгся на полок. В тепле быстро разморило и я не заметил, как уснул. Странно, но после того, как мир галопом понёсся в тар-тарары, я ни разу не видел снов. Видимо сработала какая-то защитная функция сознания.

Несколько раз просыпался непонятно от чего. Потом долго лежал сжимая в руках автомат и прислушиваясь к завыванию ветра и постоянному шороху, который издавали ледяные частицы, что этот самый ветер гнал в неведомые дали. Как бы там ни было, но выспаться получилось хорошо.

Ещё когда сеть худо-бедно функционировала, но была буквально на последнем издыхании, от имени Временного Военного Совета России было сообщение о местах нахождения бункеров системы гражданской обороны и складов Госрезерва. Видимо военные решили, что все уже расстреляли свои арсеналы и этим объектам удары не угрожают. Поэтому пусть те, кто смог выжить и у кого есть такая возможность, воспользуются полученной информацией. Понятно, что о всех бункерах и складах я не помнил, но вот о том, что один такой объект есть на Южном Урале и который был ближайшим ко мне, я запомнил. Вот к нему я и стремился. Если где и остались выжившие, то только там. Хотя, если честно, ехал я в полную неизвестность. Где и как искать этот бункер я представления не имел. Знал только примерное его местоположение, но толку от этого было мало. Увы, но указателей на дорогах, говорящих, что я еду по правильному маршруту, почему то не было. И системы ГЛОНАСС тоже не было. Всё ориентирование лишь по старенькому компасу, чтобы не сбиться с направления и не уехать на север, вместо Урала. Осталась надежда, что доехав до гор смогу как-то сориентироваться. Горючего мне должно хватить, лишь бы техника не подвела.

Мигающий красный огонёк я увидел издали. Вначале я подумал, что мне мерещится. Даже остановился и сняв очки протёр их и свои глаза. Мираж не пропал. Где-то вдали, значительно в стороне от той точки, куда я мысленно проложил свой маршрут, отчётливо с одинаковым интервалом мигал красный огонёк. К тому времени я уже сбился со счёта, сколько времени провёл в пути. Ночевал в палатке, найденной в кунге "шишиги", согревая её при помощи печки-щепочницы. С питанием особых проблем не было, благо те же консервы можно было разогреть. Проблема возникла с водой. Её просто не было. Казалось бы, вокруг полно снега, вытапливай его и будет тебе вода. Вот только снегом вот ЭТО назвать было трудно. Грязно-серая масса и, скорее всего, с изрядным уровнем радиации. Но деваться было некуда и пришлось искать выход. Ещё в землянке я пропускал получившуюся жидкость несколько раз через марлевый фильтр, а потом кипятил и пил. Этим же способом я добывал воду и в своём путешествии.

Когда до маяка оставалось километра три вдруг значительно ниже его включился яркий прожектор, луч которого вначале упёрся в мрачное небо, а затем опустился на землю, показывая мне направление движения. Меня встречали. Боже, как же я был рад увидеть живых людей.

Не знаю, что здесь добывали раньше, но в подземных выработках получилось отличное убежище. Пока была возможность, выжившие, кто сюда добрался в первые дни, вполне себе не плохо всё обустроили. Загнали внутрь дизельную электростанцию на базе КАМАЗа, каким-то образом умудрились подтащить на подъездные железнодорожные пути несколько чудом уцелевших цистерн с топливом, со всех окрестностей, откуда только можно, свезли продовольствие, в том числе из находившихся неподалёку складов МЧС, установили крепкие и тёплые ворота на въезде в выработку. В общем создали более менее приемлемые условия для выживания. В момент моего появления здесь находилось более семисот человек.

Встретили меня так, словно я был им всем родным. Дежурные у ворот, которые и заметили отсвет от фары снегохода и подали сигнал прожектором, не скрывали своей радости. А уж я как был рад. Я стоял посреди довольно просторного тамбура, смотрел на этих людей и по щекам у меня текли слёзы. Я ведь уже смирился с тем, что могу больше никогда не встретить живых. И меня ни чуть не смутило, что все, подходившие ко мне, клали свою правую руку мне на правое плечо и произносили одну и ту же фразу; - Мы едины, брат.

Меня осмотрел врач, мне дали возможность, о, чудо, нормально помыться. Оказывается здесь была чистая вода. В глубине выработок, как я узнал позднее, был выход грунтовых вод, так что проблем с этим не было. Более того, когда проснулись большинство вулканов и усилилась сейсмоактивность, то вода стала не просто тёплой, а горячей. Так что от этого термального источника в подземелье было достаточно тепло, хотя и несколько сыровато. Потом со мной встретились главные в этом убежище. В отличии от захватившего власть в городе чиновника, они показались мне вполне адекватными людьми. Расспросили меня, кто я и чем раньше занимался, как смог уцелеть во время удара и как потом выживал. В общем пообщались вполне доброжелательно.

После меня опять забрал врач и поместил на карантин на неделю. Каждое утро мне давали выпить какую-то слегка горьковатую настойку. Как сказал доктор, это для повышения иммунитета и для борьбы с последствиями применения химического и бактериологического оружия. Я не знаю, какой состав был у той настойки, но после неё становилось легко и спокойно. Я отсыпался и отъедался нормальной горячей пищей.

Через неделю меня представили остальным обитателям подземелья. В самом широком коридоре, который являлся своего рода развилкой, был сооружён помост, на котором стояли уже виденные мной местные руководители. Они стояли, одетые в белые свободные одеяния. Меня вывели на помост и один из них, воздев руки к потолку, громко произнёс; - Возрадуйтесь, братья и сёстры! Господь привёл в наше Единство ещё одного выжившего, явив очередное чудо! Примем же его в наши ряды и возблагодарим Господа! Мы едины, братья и сёстры!