Ты мой слэм-данк

Люблю. Так сильно, что иногда просыпаюсь и смотрю на него, не уставая впитывать каждую черточку его лица, изгиб ресниц, мимические морщинки, кромку рта, невозможные родинки на щеках и щее.

… Задумчиво смотрю перед собой, в ожидании очередной группы. Привычное окно между парами, позволяет немного покопаться в себе. Стучу ручкой по книге, размышляя о будущем.

Дверь хлопает, выдергивая из мыслей. Оборачиваюсь на звук. Демьян делает несколько оборотов ключа в замке.

— Дем… — по блеску глаз понимаю настрой. — Вдруг кто-то придет? Как потом объяснять наше уединение?

— Думаешь, меня это волнует? — кладет ключ на трибуну и подходит ко мне, словно хищник к жертве.

Садится на стол передо мной, расставив ноги. Медленно расстегивает ширинку, а я смотрю как завороженная. Демьян спускает штаны с трусами, освобождая эрегированный член. Зажимает его в ладони и проводит несколько раз по стволу.

Сглатываю, наблюдая за провокационными действиями. Низ живота ноет в сладком томлении, рот наполняется слюной. Ерзаю на стуле, возбуждаясь еще сильнее.

— Знаешь, чего я хочу? — поддевает мой подбородок пальцами свободной руки, заставляя смотреть на него снизу вверх.

Тону во взгляде, пропитанном похотью. Циничная холодность и надменность, что была в Деме в первую нашу встречу, окатывает необъяснимым волнением.

— Догадываюсь, — голос сипнет до желания прокашляться.

— Тогда приступай, Лизавета Андревна, — чеканит с ухмылкой, будто тот самый студент решил меня наказать.

У меня даже мысли возмутиться не возникает, потому что нравится? Божечки…

Заменяю его руку своей. Смыкаю вокруг члена насколько могу. Провожу вверх-вниз, наблюдая, как прячется и появляется головка за пальцами. Демьян резко хватает меня за волосы и притягивает к паху.

— Бери в рот! — от его приказного тона у меня мурашками все тело покрывается. Невольно проскакивает подозрение, что именно сейчас Голицын настоящий.

А что, если…

Рывок за волосы, вышибает все мысли, заставляя шипеть. Послушно обвожу уздечку языком и впускаю член в себя. Демьян шумно втягивает воздух, насаживая меня горлом на стояк. С непривычки закашливаюсь, а в глазах выступают слезы.

— Умница, училка. Продолжай, — ухмыляется, вводя меня в состояние непонятного транса. Или ужаса… И возбуждения.

Нет-нет, что это за игра такая?! Я…

— Непонятливая? — сдавив пряди у корней, жестко фиксирует голову у влажного от слюны органа. — Заглатывай, я сказал!

Во мне начинают разгораться злость и вожделение. Какой-то ядреный коктейль. Вскидываю глаза, бросая вызов. Голицын наблюдает за мной, упиваясь происходящим. Впускаю член в горло на максимум. Замираю на несколько секунд, до легкой нехватки воздуха, а потом освобождаю с характерным чмокающим звуком. Помогаю рукой. Снова скольжу губами по органу, не прерывая зрительный контакт, выражая взглядом весь гнев, что меня обуревает. Ласкаю нежную кожу языком, впускаю глубже и снова даю свободу. Облизываю, всасываю и позволяю таранить свой рот. Раз за разом. Сосу… как самую вкусную конфету.

Уголок губ Демьяна дергается, глаза черные как адова тьма. Он толкается бедрами навстречу, разжигает меня хриплыми стонами, усиливает хватку в волосах.

— Су-у-ука! — цедит, запрокидывая голову.

Встает. Рывком поднимает меня и впечатывает грудью в столешницу. Задирает узкую юбку до пояса. Одним движением рвет трусики и входит сзади сразу на всю длину. Дергаюсь под его рукой, что давит между лопаток.

— Я уже весь в тебе, — шлепок по ягодице обжигает. — Лежи смирно.

Он, не щадя, трахает меня мощными, резкими толчками, распаляя на максимум. Скулю в лакированную поверхность, запотевшую от моего дыхания. Хватаю воздух, напряженными ладонями. В теле беснуются ощущения от наступающего оргазма. Подставляюсь сильнее.

— Дема… — всхлипываю, в шаге от звезд.

— Проси, — он резко тормозит и снова жалит звонким ударом по бедру. Сбивает, но плавит еще сильнее.

— Пожалуйста… — мой голос дрожит.

Чувства унижения, злости, эйфории, любви… переплетаются как проволока в железном тросе.

— Я. Сказал. Проси! — ровно три мощных толчка и я опять подвешена в невыносимой пытке.

— Пожалуйста, дай мне кончить! Не останавливайся! — срываюсь на слезы. Неуместные, глупые, но… Меня накрывает от происходящего. Утягивает в неизвестность и сомнения.

Безжалостные пальцы сжимаются сильнее на ягодицах, Демьян разгоняется, вбиваясь в меня в полную силу, доводя до помешательства. Мой крик тонет в широкой ладони, зажавшей рот. Тело не слушается, пропуская токи оргазма. По щекам текут соленые капли, падая на стол.

— Ты мой слэм-данк, Лиза, — раздается над ухом неожиданно ласковый шепот Голицына, — Ты моя любовь.

И я неконтролируемо погружаюсь в очередную нирвану, ощущая пульсацию члена внутри.

— Ненормальный, — не могу подняться, продолжая лежать на столе.

— А ты прекрасна, выдра, — целует в шею. — Моя-я.

— Интересная у меня будет лекция. Без трусов, — начинаю тихо смеяться.

— Твою мать, — чертыхается Дема. — Терпеть тебе меня на всех оставшихся парах, маленькая.

— Пф-ф, — фыркаю, опуская юбку.

Вид, конечно, у меня “отличный”. Ни разу незаметно, чем занималась. Со стороны так с табором цыган, а по факту — хватило Голицына.

Стук в дверь оглушает, а следом раздается чрезмерно звонкий голос Марины Анискиной.

— Владислав Тимофеевич, а вы не видели Елизавету Андреевну? Я тут уже час сижу. Сказали, она ушла в деканат.

У меня внутри все скручивается неприятными спазмами. Одно желание, проломить пол и уйти подвалами.

— Точно в деканат? — раздается голос Влада.

Я как-то по инерции льну к Демьяну и кладу пальцы на его губы. Такое чувство, что Голицын намеренно хочет что-то ляпнуть и выставить нас напоказ. Он же убирает мою ладонь и целует в висок.

— Я понял, — произносит одними губами. — Но против.

— Спасибо, — обнимаю его за талию, прижимаясь лбом к груди.

Шаги в коридоре стихают, принося расслабление. Быстро поправляю кофту. Лезу под стол за разбросанными шпильками и наспех кручу пучок на затылке.

— Уходи быстрее, — прошу Демьяна, подталкивая к двери.

— Вот еще, — хмыкает, врастая в пол.

— Дем, пожалуйста. Я освобожусь через две пары.

— Я тебя голой с другими не оставлю, — упирается. — Но ты можешь надеть мои трусы. Как вариант.

Пялимся друг на друга. Вероятно, оба представляем себе предложенный выход из ситуации. Не выдерживаю первой и начинаю смеяться, а следом Демьян.

— Дурак, — качаю головой. — Иди уже. Не мешай работать. Через две недели экзамены.

Глава 41

ДЕМЬЯН

Делаю вид, что уступаю. Ухожу. Лиза еще не знает, что вернусь, когда у нее занятия начнутся. Выгнать не сможет, она ж правильная училка.

Дохожу до лестничного проема и натыкаюсь на Анискину. Вот, бля, сталкерша! Я скоро сам буду ее бояться.

— И что мне с тобой сделать, хвостик? — приваливаюсь плечом к стене, сложив руки на груди. — Подслушивала?

Опустив глаза, Маринка переминается с ноги на ногу, сжимая пальцами край кофты.

— Я… случайно. Не хотела, — краснеет и с покаянным вздохом опускает плечи. — В общем, Вика к ректору бегала… Вот я и подумала…

— Ясно, — прерываю, понимая продолжение без слов. — Спасибо.

— Ну, не за что, — пожимает плечами, расплываясь в улыбке.

— Но ходить за мной прекращай, — добавляю серьезно, чтобы наверняка посыл дошел.

Настойчивый звонок на мобилу, прерывает гляделки. Отвлекаюсь, доставая гаджет из кармана.

Стенин.

— Ладно, пока, — отваливаю, спускаясь по лестнице.

Принимаю вызов, когда меня окликает Маринка:

— Дем, а ты, правда, меня не узнаешь?

— Погоди секунду, — бурчу Ромке и разворачиваюсь к Анискиной. — Уточни…

— Нет… Ничего, — махает рукой и идет вверх по лестнице.

— Ром, перезвоню.

Отключаюсь и через несколько ступеней бегу за Маринкой. Торможу, разворачивая к себе за плечо. Смотрит на меня глазами полными слез, шмыгает носом.