Страница 5 из 7
А пока отец пытался этот факт осмыслить, сын, сильно удручённый неудачами, купив в ближайшем алкомаркете бутылку коньяка, выключил телефон и заперся дома.
«Что же делать? Что делать?» – слышал Павел в общем сумбуре мыслей, полных отчаяния.
И пока у Антона на языке крутился этот классический вопрос, в его голове уже начал сформировываться выход из ситуации. К утру решение было найдено, а сам он стал немного другим человеком.
За ночь Антон вспомнил и проанализировал и то, как он поступал в ВУЗ на специальность инженера по связи, настоятельно рекомендованную родителями, и как, напрягшись, впихивал в голову то, что ему было совсем не интересно. Классическая ситуация, да? Тут же рядом сверкнуло и другое воспоминание из самого детства. Он, учащийся школы, спешит после уроков в любимый кружок «Морская флотилия». Детское сердечко бьётся от восторга, когда представляет себя капитаном судна, талантливым штурманом, выводящим корабль из шторма. Эту любовь к кораблям Антон пронёс до конца школы, а когда ему вручили диплом «судоводитель», был полностью уверен в дальнейшем своём пути по сей профессии. Правда, потом вмешались родители, назвав специальность архаичной и смешной, но это уже другая история.
И вот обновлённый Антон идёт с утра в местную судоходную компанию. Надежды у него мало, но всё же… Описав свою ситуацию, показав все дипломы и трудовую книжку, он смиренно ждёт ответа от пожилого дяди с лицом, прожжённым морем и солнцем. Его отец, естественно, рядом и снова пытается воздействовать на решение. И, о чудо, на этот раз его руки свободно проходят и касаются ауры работодателя. С отчаянием за сына, Павел изо всех сил старается внушить тому положительные и доверительные чувства по отношению к просящему. А также, притянуть виднеющийся на дороге времени жизненный путь Антона к пути сего моремана. И…
– Просто прекрасно! А если учесть вашу инженерную специальность, это как раз то, что мы ищем! – восклицает дядя прожжённый моряк. – Понимаете, у нас есть одно очень не большое судно. А работа, выполняемая им, крайне необходима. Экипаж там маленький и все совмещают по несколько специальностей. Ходить далеко в море не надо, в основном по бухте и немного за её пределы, поэтому особого капитанского опыта не требуется. Зато необходимо разбираться в системах связи. Там по дну проходит кабель защищённой военной и правительственной связи, дублирующий радиосвязь. Этот кабель покрыт обшивкой с электромагнитными полями – все тонкости я вам покажу на чертеже. Так вот, что бы проверить всё ли исправно, надо разбираться в напряжённостях электромагнитных полей – что бы ни больше, ни меньше, защитах связи, протоколах, ну и так далее, а так же уметь всё регулировать. А это как раз ваша ВУЗовская специальность. Дистанционный прибор у вас будет. Но не беспокойтесь, – моряк заторопился, – часто расстраиваться система не будет, так что в основном будете плавать туда-сюда в своё удовольствие и посматривать на прибор. Оплата, в связи с ценностью сей работы, приличная. Тем более ещё будет оформлено совмещение. Так что дерзайте, молодой человек, семь футов вам под килем!
Антон выходил из здания, светясь яркими тонами счастья. И так же счастлив был отец.
«Смотри-ка, выходит не его эта линия жизни была, – приходило вместе с опытом понимание. – И счастлив сын стал только после её изменения. Потому мне и не давали вернуть его на прежнюю колею… А кто не давал? Получается опять мироздание?.. Интересно, а что бы было, если б он не решился поменять жизнь? Какое-то несчастье?» – Павел задумался.
«Он бы не выполнил своей роли в этом мире, был бы лишён счастья и успеха, а возможно и, вообще, сильно укоротил бы себе жизнь», – незамедлительно пришёл ответ, как всегда, ниоткуда.
«Похоже, всё-таки мироздание так со мной играет. Ну, да, пусть. Я помог сыну и счастлив этим». «А теперь Катенька».
У Кати, в отличие от Антона, линия жизни, по-видимому, полностью совпадала с предназначением. Она работала на любимой работе и жила с любимым человеком. Во всяком случае, так она чувствовала. Придя с офиса, одухотворённая, полная творческих идей, Катерина готовила ужин и падала в объятия, как раз пришедшего с работы, мужа. В архитектурном бюро, в котором она работала, Катю ценили. Она феерила идеями, за что год назад была назначена начальником отдела. Катины проекты всем нравились, они вытягивали бюро на первые места в рейтинге города, за что она пользовалась любовью и уважением коллег. И даже её озорное подтрунивание над менее удачливыми воспринималось, как милая шутка.
– Читайте Витрувия, – с улыбкой щебетала Катерина. Сие было самым её грозным нагоняем подчинённому.
«Что же я могу ей дать?» – думал Павел.
И вот, пройдя по первым нескольким годам Катиной жизни, Павел не нашёл никаких серьёзных причин для вмешательства. Ну, правда, были пару раз возможности лёгкой травмы, и Павел повёл дочь в этот день по другой дороге. С её стороны это выглядело, как голос отца в голове: «не иди здесь». Ещё через два года он увёл Катеньку от автокатастрофы, приснившись ей на разбитой машине. Ни в первый, ни во второй раз Павлу это сделать не мешали, а значит, несчастья не имели важных жизненных последствий. После такой помощи дочка отца просто боготворила, а он млел от счастья.
Потом, где-то далеко, лет через десять тому вперёд, Павел увидел какие-то смутные подозрения на семейные проблемы. Но сие может случиться, если она пойдёт именно этой дорогой, не свернёт ни на какую альтернативу, да и, вообще, проблема виделась не серьёзной. А посему Павел просто наслаждался тем, что видел Катеньку и Антона в добром здравии, хоть и без возможности их обнять.
Тем не менее, к концу паломничества по петлям и узорам жизненных дорог своих детей, сердце не успокоилось. Павлу захотелось не просто их видеть и чувствовать, а всё-таки, как и раньше, да буквально совсем недавно – обнять и поцеловать. Мы ведь часто хотим сделать то, что раньше не ценили, а сейчас получить уже не возможно.
Вдруг откуда ни возьмись возникла мысль, даже не возникла, а осенила, и ни мысль, а уверенность, появившаяся неизвестно как. То было, как взрыв в голове. Конечно же, увидеть детей у него будет шанс только в первые моменты после их смерти. Ведь потом дети пойдут по своему пути, зато вначале он точно необходим.
Павел за секунды «пролетел» над остатком жизни сына, будто над шоссе и вдруг оказался в больничной палате. Дальше жизненную дорогу Антона он уже не видел, похоже, её просто не было. Тут же рядом с койкой он увидел Елизавету.
Лысый старик весь в морщинах лежал перед ним на койке, напротив него по углам палаты лежали ещё три сердечника. На маленьком экране монитора жужжала прямая линия. Если бы не новые, подаренные этим миром чувства, Павел бы не узнал в старике своего сына. Но за морщинами и белой с пятнами некротической кожей, он тут же увидел своего юного, улыбающегося ребёнка. А тот ошарашено глядел на отца. Так было первые пару секунд.
– Папа, мама! Я умер?
– Да, дорогой. Поэтому мы и здесь. Помочь тебе осознать.
– Отец, мать, я так переживал, когда вас не стало. Ваш образ был со мной всю жизнь.
– Я знаю, дорогой, всё видел, – Павел наконец обнял сына. Их чувства, эмоции, а главное нерастраченная любовь слились в одно целое.
– А теперь пора осваиваться Антоша. Мы сейчас тебе всё покажем.
Павел мысленно соединился с сыном. Всё, что он узнал, находясь здесь, теперь знал и Антон, правда, пока сам не прочувствовал и в нерешительности оставался на месте.
– Пробуй передвигаться, сын. А вот они дороги времени. У каждого своя. По ним ты можешь скользить, так же, как и в пространстве. Пробуй, мы рядом.
На какое-то время Павел оставил сына. Но когда заметил прогресс, оказался снова возле него. Расставаться так быстро и идти каждый своей дорогой не хотелось.
– Антон, давай сейчас пойдём, встретим Катеньку…
Какое-то время они все были вместе, как в старые добрые времена. Но сказка не может длиться вечно, а сердечная рана всё равно затянется. И только, увидев, что дети всё-таки потянулись каждый к своему жизненному пути, Паша оставил их.