Серебряный Плащ (ЛП)

— Свисток? — он приложил предмет к губам и дунул, но ничего не произошло.

Шум во дворе привлек его внимание. Время для верховых прогулок было позднее, со двора доносился только лай собак, разозливший парочку лошадей, которые доставляли хлопоты своим конюхам. Юноша повернулся к Шервину и увидел, как тот ухмыляется в черную бороду.

— Ты сделал это, Прыщ! Да, это похоже на свисток. Я сделал его, когда бы намного моложе тебя. Каждый мальчишка вырезает парочку, когда ему нечего делать. Большая часть моих собственных работали хорошо, но этот... Должно быть, я нашел кусочек волшебного дерева, потому что этот свисток — волшебный. Ты его не услышишь. Я не услышу. Но собаки и лошади — могут! Ты дунешь во дворе, полном лошадей, парень, и все они по крайней мере поведут ушами. Те, что ближе всего, подпрыгнут. А все собаки в стойлах начнут лаять.

Второе облако растворилось.

— И убийца не узнает, что происходит! Спасибо, шериф! — внезапно, задание Доблестного снова стало исполнимым. — Большое спасибо!

— Имей в виду, я желаю получить этот свисток назад! Еще проблемы?

— Нет, я так не думаю. Вы ведь раздадите приказы своим людям? Представьте меня в качестве свидетеля, который знает, как он выглядит, вот и все, и я опишу его.

Мгновение, толстяк посматривал на юношу с любопытством, пощелкивая монетами, зажатыми в руке.

— Он тебя тоже знает?

— Да, но не станет искать меня также, как я его.

Темные глаза шерифа снова оценивающе осмотрели юношу.

— Где ты собираешься находиться? Как собираешься убедиться, что увидишь негодяя прежде, чем он заметит тебя?

Доблестный снова проглотил свою гордость — каждый последний оставшийся кусочек.

— Ты просто нанял нового мальчика на побегушках, мастер Шервин.

— Продолжай, сынок.

Варт объяснил план, к которому так неохотно пришел.

— Я мог бы быть грумом. Я умею обращаться с лошадьми. Лошади как я. Но, если мальчик постоянно бродит вокруг лошади, люди могут заметить. Но никто не смотрит на мальчиков с тележками и не задается вопросом, что они делают.

— Говоришь, ты — Клинок? Предъявляешь приказ от лорда-канцлера? И собираешься вывозить навоз из моих стойл?

Доблестный жалко кивнул.

— Я частенько этим занимался в Айронхолле.

— Мне казалось, ты джентльмен!

— У меня есть друзья, которые отомстят за меня, шериф. Только так я смогу быть уверенным, что приближусь к нему и укажу на него вашим людям. Так он не сможет стать слишком опасным. Когда я дуну в этот волшебный свисток, я хочу, чтобы вы арестовали человека, которому только что в лицо прилетела лопата навоза.

— Пламя и смерть! — выпалил Шервин сквозь смех, который должен был напугать всех лошадей в округе. — Повезло тебе! Я вижу, канцлер знал, кого посылает. Мы с парнями будем рады помочь тебе, сир Доблестный, — он наклонился через стол, протягивая юноши большую, словно кошка руку. — Извините, если обидел вас, сир. Люблю судить человека по точке его закипания. Твоей я не нашел.

— Вы были очень близки, шериф.

Ничего подобного. Доблестный продержался шесть ужасных недель в качестве Клопа в Айронхолле. Ничто так не помогало коже загрубеть.

Глава двенадцатая

Конец дня (2)

Клоп всегда ел на кухне со слугами — на это с необычной для него точностью указал Изумруд Рисковый. Это случилось в тот момент, когда он показывал ей обеденный зал с его знаменитым небом мечей. Пять тысяч клинков болтались над их головами. Их острия были направлены вниз, отражая свет свечей и тихонько звеня. Каждый из мечей был раньше оружием Клинка.

— Иногда цепи рвутся...

С ужасом в голосе Рисковый описал следующие за этим повреждения. Он не лгал, просто был обманут байками, которые рассказали ему другие. Несколько недель назад Варт говорил ей об этих мечах, и потому она не слишком беспокоилась. Изумруд волновалась только о безопасности короля, потому как не могла бы поручиться за чистоту Айронхолла. Рисковый показал ей все, что должен был знать Клоп, но недостаточно, чтобы удовлетворить интерес шпиона лорда Роланда. У неё все еще были вопросы, требующие ответов.

Девушка тревожилась о своем озарении на счет Серебряного Плаща. Может быть, её подозрения ложны, но ей стоило каким-то образом как можно скорее известить о них лорда Роланда.

Изумруд беспокоилась еще и о Сервиане. Он был худшим из возможных врагов, — так сказал Рисковый. И он не врал. Великий Магистр любил его, потому как мальчишка был хорошим фехтовальщиком. Когда предыдущий Первый пожаловался Великому Магистру, желая убрать Сервиана, Великий Магистр вместо того выгнал Первого. Разумеется, это был кандидат Барсук, и она знала о нем кое-что, о чем поклялась никогда не говорить. Ей наверняка удалось бы использовать его, чтобы защититься от Сервиана и его приятелей.

Здравый смысл настаивал, что ей стоит отправиться прямиком к Великому Магистру и признать его правоту. Ей не удастся скрыть такой обман. Какой в этом прок? Если Серебряный Плащ действительно женщина, Айронхолл последнее место, где она попробует нанести по королю удар. Увы, люди, отличавшиеся упрямством Изумруд не всегда слушали голос рассудка.

Ужин начинался. Изумруд притаилась в проеме кухонных дверей, наблюдая за входом в зал. Все повара были мужчинами, в основном — старыми. Казалось, они не обращали на неё внимания, и даже не собирались замечать её, покуда она не путалась под ногами.

Рисковый ушел. Первый Марлон поймал Клопа и его проводника в зале, после чего приказал Рисковому бежать как зайцу, петлять, как форель, а может и быстрее, чтобы вернуться, переодетым в чистую одежду.

— Можешь подождать здесь, — сказал он Изумруд. Юноша улыбнулся, но улыбка его не была доброжелательной. — Советую тебе пока не заморачиваться переодеванием.

— Да, сир, — на данный момент, мокрая одежда была второстепенной проблемой.

— Посмотри на это в другом ключе, парень. Пять лет спустя ты станешь смертоносным фехтовальщиком и, вероятно, будешь жить при дворе. Если поддатая знать придет над тобой насмехаться, сможешь ли ты терпеть? Или озвереешь и переубиваешь их?

Именно так они рационализировали садизм?

— Так это проверка?

— Конечно. Если ты сможешь не обратить внимание на эти брызги — проигнорируешь кого угодно. Если все зайдет слишком далеко — поговори со Вторым.

Он не объяснил, насколько далеко это должно зайти.

Вдали раздался звон колокола. Мальчики появились, словно по волшебству. Мутный поток, льющийся сквозь главные двери и заполняющий зал — неугомонные юнцы неслись впереди, чинные синьоры шли последними. Наконец, важно шествуя по коридору, появились рыцари во главе с Великим Магистром. Печально известный доктор Скуллдиггер порабощал людей заклинанием подчинения, и лорд Роланд переживал, что Серебряный Плащ способен на такое же преступление. Изумруд была достаточно близка, чтобы распознать следы подобного колдовства, но ничего не было. Как и ранее, среди поваров и конюхов. Казалось, убийца еще не заслал в школу своих помощников.

Служащие кухни прошли мимо неё, толкая перед собой большие телеги. Марлон появился снова, ведя с собой взмокшего Рискового и сеньора — песочноволосого, мягкого на вид юношу. Его трудно было представить смертоносным с мечом, который он носил, или даже способным контролировать юниоров.

— Меня зовут Маунтджой, — представился он Изумруд. — Я — Второй. Это значит, что я присматриваю за новенькими, — на лице его мелькнула не слишком счастливая улыбка, а взгляд устремился к её уху. — К сожалению, дедовщина здесь традиция. Я ничего не могу с этим поделать. Большая часть зависит от тебя самого, — он все еще не смотрел ей в глаза. — Клинок не может быть выкован из мягкого металла, и, если ты не сможешь выдержать местную жизнь, лучше узнать об этом сразу, прежде, чем мы начнем тратить на тебя время. Не так ли?

— О, да, сир, — ласково пропела Изумруд. — Мне было бы так жаль.