Цена спасения

— Я не буду вечно обижаться, я просто разорву между нами все отношения. — это было действительно то, что я собиралась сделать.

— Ты этого не сделаешь. — усмехнулся брат, не веря моим словам. — Отец всегда учил быть рядом со своей семьей. И ты всегда придерживалась этого правила. Семья для тебя самое важное в жизни. — я ненавидела, когда он так делал.

— Не упоминай слова отца. Ты их вспоминаешь, только когда в этом есть необходимость, когда ты встреваешь в проблемы. Только тогда ты и думаешь о семье. Вот только, я больше не считаю тебя своей семьей. Ты подставил меня и ушел. Меня могли убить, а ты даже не соизволил мне помочь. После этого, ты мне больше ни семья, ни брат. Я не удивлюсь, если и сейчас ты снова объявился потому, что тебе просто нужна помощь.

— Не забывайся, сестренка. Ты ведь тоже нуждалась в моей помощи. — резкая перемена из доброжелательного настроя в угрожающий от Никиты — не предвещало ничего хорошего.

— Я помню, не нужно мне об этом напоминать. — я не любила этот прецедент своей жизни, я скрывала его от всех и пыталась навсегда вычеркнуть из своей жизни.

— А мне кажется, что ты стала забывать, кто тогда тебе помог. А твои новые друзья знают? Рассказала им?

— Никита, даже не начинай. — я тоже начинала медленно закипать, но пыталась держать свои эмоции под контролем.

— Значит, я расскажу. — он сделал шаг назад, отходя к Сереже и дотрагиваясь до его плеча. — Вы наверняка не знали, что наша добродушная Аня, однажды всадила ножницы в шею Сереге. — он оголяет тот участок кожи друга, на котором красовался некрасивый рубец. — Или ты, Аня, скрыла это? Тоже хотела кому-нибудь из них в шею что-нибудь воткнуть.

Я почувствовала, как хватка Артема на секунду ослабла от услышанного. Он сжал мою руку обратно, но мне хватило той секунды, что сердце сжалось, а глаза наполнились слезами.

Именно этого и добивался Никита, хотел, чтобы ребята отвернулись от меня, чтобы у меня не осталось выбора. Хочет, чтобы я вернулась в город, к нему поближе. Понимает, что по-хорошему со мной не выйдет.

— Так, а что ты не рассказываешь, почему я это сделала? — говорить, было сложно, горло сдавило от спазма. Но раз уж он начал говорить, то пусть доводит до конца.

— Так все просто. Аня Сереге понравилась, он хотел оказать ей знаки внимания, а она вместо отказа — ножницы в шею воткнула.

Ложь. Все это было жуткая ложь. Это даже звучало абсурдно. Все было совершенно не так, даже и близко к правде не было. Он абсолютно все перевернул в свою пользу. У нас была глупая история, которую мы всегда рассказывали. И Никита считал, что я в нее верю, однако я знала, что даже за той историй было влияние брата.

— Врешь. — я удивлю, рассказав, что мне все известно. Но еще слишком рано для этого.

— Согласен, утаил немного. Серега перегнул палку, приставать начал. Но то, что ты сделала — этому нет оправдания. — все, терпение лопнуло, но я покажу всю невозмутимость, на которую только способна.

— Нет оправдания тебе, и твоему влиянию на мою жизнь. Я ведь знаю, что ты тогда должен был денег Сереже, и поэтому решил расплатиться мною. Позволил ему воспользоваться мною в уплату долга. Если бы тогда не те ножницы под рукой, он бы меня изнасиловал. А ты был бы этому рад. Да, я воткнула эти ножницы ему в шею, но я спасала себя. И не надо продолжать врать, что ты меня спас от срока в тюрьме. Никто из вас не собирался писать заявление, потому что при выяснении обстоятельств стало бы известно, что виноваты вы оба. Тогда все пошли бы по статье. — вот, та самая правда, которую знали до этого момента лишь трое.

— Аня, я не знал, что ты… — растерянность на лице брата, страх в глазах Сережи — вот признаки того, что в этой схватке победу одержала я.

— Да, я скрывала, что все знаю. Я знала почти с самого начала. Я даже пыталась настроить себя на то, чтобы переспать с ним. Хотела помочь тебе. Но потом поняла, что не могу. Моя жизнь мне дороже, поэтому дело дошло до этих чертовых ножниц. Я простила тебе это тогда. Хотя и понимала, что виноват во всем ты. Я понимала, что ты угрожаешь моей жизни, но именно тогда я цеплялась за слова отца. Но сейчас, после всего, что ты сделал, я тебя не могу простить. И никогда не прощу. У меня больше нет брата. А ты можешь считать, что у тебя больше нет сестры. У меня новая семья. И тебе нет в ней места. — слова сами срывались с языка, но это все было правдой.

— Что ты несешь?! Ты их едва знаешь, никакая они не семья. Я твоя семья и ты все равно пойдешь со мною.

Никита в один шаг подошел ко мне, схватив за руку и потянув на себя. Я вскрикнула от боли, кожа под его пальцами горела. Я думала, что он вот-вот сломает мне руку. Я не успела и опомниться, как я уже оказалась где-то далеко от брата. Рядом со мной был Артем, а ребята стала надвигаться на брата и Сережу.

— Тебе кажется уже все объяснили. Ноги в руки, в машину сели и свалили отсюда. Пока лицо по асфальту собирать не пришлось. — у Миши был очень боевой настрой.

За всеми этими разборками на улице совсем стемнело. Однако даже сквозь темноту я видела, что ребята наступают, заставляя брата отходить к машине. Главное, чтобы обошлось без драки. Не хочу очередного кровопролития по моей вине, не хочу подставлять ребят. И правда, сейчас я переживала только за ребят. Именно они стали моей семьей, они сделали для меня намного больше, чем брат за всю мою жизнь.

— Не будет у тебя больше брата! Можешь забыть. Неблагодарная сука!

После этих слов кулак Миши прилетел брату прямо в челюсть. Увидев кровь, я хотела отвернуться не желая смотреть на это, но вернула взгляд, чтобы пытаться контролировать ситуацию. Если это вообще было мне подвластно. После удара Миша заломил Никите руку за спину и повел сам, толкая его на землю у машины. Сережа спокойно пятился к машине, с поднятыми руками, как с белым флагом.

У них не было никаких шансов. Поэтому все, что им оставалось это сдаться и уехать ни с чем. И хотелось бы верить, что они больше не предпримут никаких попыток касательно меня.

— У тебя есть шанс добраться до города с ними, а не автостопом. Валяй. — как только их машина начала трогаться, Данил обратился к Маше.

Мне было плевать на нее. Довольна она или разочарована. Поедет ли она с ними, останется, уйдет пешком. Все равно.

«Неблагодарная сука» — засело у меня в голове, больно ударяя по сердцу, по чувствам, по детским семейным воспоминаниям. Не таких слов мы в жизни ждем от родных. И как бы я не относилась к брату, как бы я не хотела исключить его из своей жизни. Эти слова принесли мне боль. И только сейчас по моим щекам скатились слезы, которые я быстро стерла, не желая их кому-либо показывать.

Я вырываю свою руку и спешу в дом, хочу скрыться, спрятаться от посторонних глаз, лишних вопросов. Почти успеваю вскочить на лестницу, как чувствую прикосновение к своей руке, которое заставляет остановиться.

Картинка расплывается от слез на глазах, но я решаю повернуть голову. Артем — это он меня догнал, не дал уйти, остаться одной. Но следом в дом заходят и остальные ребята. И все их взгляд прикованы ко мне.

— То, что ты сказала — это правда? — вопрос Артема заставил мое сердце снова сжаться, причиняя еще большую боль.

Я боялась его реакции, боялась что он подумает. Мне было все равно, что обо мне подумают другие, но мне было важно мнение Артема. Мне был важен он. И из-за старой ошибки, к которой меня подтолкнул брат, я могла потерять его. А вдруг Артем…

Глава 17

От лица АртемаКак только с улицы донесся возглас Маши, то я, конечно же, понял, что у нас гости. И я почти на всю был уверен, что это гости по душу Ани. Потому что больше попросту некому. Мы сменили жилье и о нем еще никто не знал. Да и все время, что мы жили на отшибе в лесу, как дикари, нас никто так ни разу и не навестил. Зато с появлением Ани наш дом частенько устраивает мероприятия по типу открытых дверей. Но ее в этом винить уж явно не стоит. Все это происходит против ее воли.